Андрей Лях - Реквием по пилоту Страница 33

— Джон, что же это за феодал, откуда он?

— Обычный феодал, — ответил Кромвель, устраиваясь поперек Эрликона в позе римского патриция на пиру. — Ты слыхал что-нибудь про Тамерлана или Чингисхана? Вот примерно такой же, завоеватель. А откуда взялся — давай порассуждаем. Начав творить чудеса, наш затейник воскресил авантюриста, модельершу и бандита — Рамиреса, Хельгу и Звонаря. Нигде не сказано, что он этим ограничился. Почему бы ему вдобавок не воскресить заодно и феодала, да еще такого толкового?

— А ты его откуда знаешь?

— По Тратере. Есть такая планета, меня там сбили однажды. В мои времена там был десятый век и всего-то стоящих феодалов, что Глостер да Бэклерхорст. Ты не торопись, может, мы еще и ошиблись.

Но Эрлена томило другое.

— Послушай, Джон… Ну, Бэклерхорст, хорошо… А не будет ли это чересчур — вот так просто прийти в «Дассо»? В конце концов, у меня в контракте с «Хевли Хоукерс» есть гарантийный пункт… Можно позвонить…

Кромвель — умышленно или нет, кто его знает, — истолковал слова Эрликона по-своему:

— Что да, то да. Мало чести явиться в одной рубашке, как погорельцы. Впрочем, греха тут большого нет, все однажды начинают с нуля. Мне тут не нравится совсем другое: уж больно нас ведут да подставляют.

— Ну, так это Скиф ведет.

— Скиф, Скиф… Ну да, тебя он воспитывает. Но меня-то воспитывать несколько поздно… Я уже говорил, мне эта история не нравится, она похожа на какую-то дурацкую игру. А любая дурацкая игра что-то за собой скрывает. Возьми наш высший пилотаж. Считается, что это спорт. Но почему-то забыли, что все, что есть в пилотаже — до последнего поворота, — все было изобретено летчиками во время войны.

— Как это?

— А, тебе это в голову не приходило. Для чего ты делаешь «змейку», «глиссаду» или «сжатие», или как там это ни назови? Для того чтобы противник, который зашел тебе в хвост, проскочил вперед и ты мог в него стрелять. Для чего нужна «кобра»? Да чтобы неожиданно выйти из сферы поражения и успеть выстрелить самому, тем более если у тебя кассета с поворотником. «Плоский штопор» — это же не для красоты придумано, это ты изображаешь, что убит, тебя закрутило, крышка, и, если он в это поверил, а ты тактично из «штопора» вышел, будет отменный сюрприз… «Лестница» — противозенитный маневр, и так далее. Кстати, раньше на стимфальских соревнованиях были еще и стрельбы, потом, конечно, убрали. Скиф тоже заставляет нас играть во что-то… Что-то. Он, хоть и жестяной, но разведчик, зря ничего делать не будет… Давай-ка закурим.

Друзья прибыли на Землю, в Эль-Хомру, ночью, а в девять утра уже прилетели в Бурже. Парижская осень немного обгоняла стимфальскую, здесь тоже наступил сентябрь, но сентябрь прохладный, степенный, без ветров и пекла; лето умирало в слабеющем тепле, тиши и не торопилось облачаться в багряный саван. Красные листья по Сене не плыли, а шли традиционные баржи и экскурсионные пароходики с прозрачными кабинами и красно-белыми тентами.

Штаб-квартира «Дассо» была построена в классической манере раннего Брейера: крохотный, тщательно отреставрированный особнячок в стиле Людовика XV, выступающий углом фасада на площадь против Центра Помпиду, был утоплен в современном гиганте стеклянно-силликоловой готики. Попасть к Бэклерхорсту оказалось на удивление просто — или это Реншоу успел составить протекцию? — пришли, сказали, позвонили, подождали семь минут, поднялись на лифте, секретарша кивнула, и пилоты вошли в дверь с ручкой в форме увитого листьями шара.

Кабинет по размерам в пять или в десять раз превосходил прозрачную клетушку стимфальского полномочного представителя. Стены были скрыты за резными панелями темного дерева, потолок трамплином поднимался в сторону высокого, в три с лишним человеческих роста, окна и переходил в него плавным изгибом. Боком к окну стоял многоярусный стол, и вот за этим столом и сидел первый вице-президент транснационального авиа- и ракетостроительного концерна «Дассо Бреге» Шелл Тервельс Бэклерхорст.

Нечасто за время последних приключений Эрликону приходилось видеть людей абсолютно нормальной внешности. На лице Бэклерхорста не было ни шрамов, ни чудовищных бородавок, ни безумных глаз, даже усов, которые были на фотографии в «Интеллидженсере», и тех не было. Вице-президент выглядел как обыкновенный мужчина лет сорока пяти, довольно красивый — красотой, правда, отнюдь не классической, но мужественной и приятной для глаза, темноволосый и коротко подстриженный. На нем были синий костюм, голубая рубашка и галстук в полоску с платиновой булавкой. Словом, перед Эрликоном сидел стандартный преуспевающий бизнесмен, ни в каком кошмарном сне его нельзя было представить жестоким средневековым завоевателем — уж скорее Реншоу походил на какого-нибудь хитрого и вероломного визиря.

Протянув руку в часах с серебряным браслетом, Бэклерхорст показал Эрлену на кресло перед столом и, когда тот сел, доброжелательно посмотрел на него, ожидая, что ему скажут. На пальце вице-президента пилот увидел обручальное кольцо и от этого почему-то окончательно пал духом. Ужас его подскочил до леденящих высот и лишил дара речи. «Ошибка, — прострелило в голове. — Горим».

Но Кромвель, как видно, считал иначе. Подойдя к столу и опершись на него, маршал без колебаний произнес:

— Здорово, феодал.

В отличие от Пиредры Бэклерхорст, удивляясь, поднимал сразу обе брови. Он взглянул сначала на то место, откуда раздался голос, потом на Эрликона и ничего не сказал.

— Сейчас все поймешь, — продолжал Кромвель. — Убери свет.

Помедлив мгновенье, Бэклерхорст опустил руку и нажал что-то внизу стола. Окно потемнело, в комнате наступил полумрак, и Дж. Дж. проявился полностью. Он был ясен, серьезен, свои длинные белые волосы заправил за уши, отчего сразу сделался похож на премудрую сказочную старуху. На сей раз на нем была такая же потертая летная куртка, как и у Эрлена, только с маршальскими погонами с гербами.

— Ну как? — спросил он почти сурово. — Узнаешь? Что тебе напомнить, чтобы ты поверил, что это я? Казанову? Сибирь-68? «Трансгалактик»?

— Ничего не нужно, Джон, — ответил Бэклерхорст. — Я вижу, что это ты. — Говорил он с едва уловимым мягким акцентом, и от всего его облика веяло удивительным спокойствием. — Прости за нескромный вопрос: откуда ты?

— Откуда мы все. — Дж. Дж. пожал плечами, усаживаясь напротив Эрликона. — От Скифа. Кстати, он не предупреждал о том, что мы можем здесь появиться?

— Нет, Джон. Я давно его не видел.

— Верю, верю… Если бы он и знал, что этот разговор состоится, то вряд ли заставил тебя врать… Что же, сказ простой — вот он имел удовольствие чем-то не угодить нашему другу Рамиресу…

— Наш друг Рамирес теперь знаменитый музыкальный деятель.

— Да, он расстроился, разволновался, даже, кажется, собирался парня убить, и Скиф пригласил меня разобраться в ситуации. Вот я здесь. Но расскажи о себе.

— О, моя история не столь романтична, — сказал Бэклерхорст, и Эрлен явственно ощутил, как он пристыковывает одно слово к другому. — Я опять немножко фотографировал, хотел открыть студию, но вот снова оказался за таким столом, еще раз стал функционером.

Первый раз во время разговора Кромвель привычно усмехнулся:

— Как же, очень хорошо себе представляю: хотел студию, а тебя пригласили работать фотографом, ты хотел отказаться, а тебя назначили начальником отдела рекламы, тебе и это не понравилось… а что было потом?

— Потом было много всего. — Бэклерхорст улыбнулся.

— Было много всего, и ты хотел уходить, а тебя вот сделали директором и вице-президентом. Когда тебе надоест и это, тебя изберут президентом, а там, глядишь, «Дассо» переименуют в «Бэклерхорст».

— Это вряд ли возможно, но в основном ты прав: я не гонялся за этим креслом.

— Я так и думал — оно гонялось за тобой. Восемьдесят лет назад ты был точно таким же. Однако, как ты думаешь, зачем мы пришли?

— Я думаю, затем, — предположил Шелл, — чтобы повидать старого друга.

— Конечно, — согласился Кромвель.

— Но также думаю, что тебя привели и деловые причины. — Бэклерхорст повернулся и достал из верхнего отделения стола массивную, окантованную хромовой гусеницей папку. — Мне звонил Реншоу. Видимо, этот мальчик и есть тот самый пилот, который вызывает такой всеобщий интерес?

— Да, это он, — подтвердил Кромвель. — Шелл, ты не хочешь нас купить?

— Джон, не торопи события, а то я запутаюсь, и придется все начинать сначала. Помни, что я не ждал твоего прихода.

Вице-президент нажал на столе еще что-то невидимое и спросил:

— Анна, с кем я обедаю сегодня?

— Ни с кем, шеф, — ответил женский голос под потолком.

Бэклерхорст посмотрел на Эрликона:

— Молодой человек, скорее всего, хочет есть. У юности свои неоспоримые преимущества. Джон, я предлагаю покинуть это помещение и перейти в другое.