Александр Шуваев - FLY Страница 34

Зе-млю за-льем по-жа-а-ром

Серд-це тво-е по-те-е-шим

Ред-кост-ным э-тим да-аром

Нас не за-дер-жат сте-е-ны

Не ос-та-но-вят кре-е-пи

Бу-дешь вла-ды-ка до-во-о-лен

Толь-ко спу-сти нас с це-епи…

А-а, черт! "Полуночная молитва", она же "Литания Крылатых Псов". Своего рода гимн Пятого Полка, сочиненный полковым капелланом, достойным духовным наставником этой жуткой своры, разделенной на четыре эскадрильи… Господь мой, господь силы, ты знаешь, что я не суеверен, но все равно - чур меня, чур!!!

Но не помогло: гитарист двумя изощренно-сложными аккордами оборвал бесконечную литургию Пятого Полка и поднял на Дубтаха черные глаза, исполненные Пустоглазой Скуки в самой ее страшной форме: - Куда же вы? Разве можно в такую ночь - от своих? Тебе и сейчас- то грех пренебрегать нашим обществом, а потом и подавно будет… Оставайся, мы заранее научим тебя нашей песенке, чтобы потом тебе не пришлось тратить времени! Хорошая песенка, - в голосе музыканта изредка проскальзывало какое-то подвыванье, - право слово, уж тебе-то пригодится…

Враз покрывшись холодным потом, он пулей вылетел из комнаты, а вслед ему летел скрежещущий, воющий демонский хохот, и перед глазами все стоял мертвый взгляд и щегольская острая бородка по моде пятидесятилетней давности. Похоже, что за исключением немногих официозных помещений, расположенных прямо за фасадом, здание это многократно перестраивалось и, - особенно, - достраивалось, а оттого чем дальше - тем больше запутывалась череда коридоров и комнат, тем более причудливые углы и закоулки образовывались. И отовсюду слышались звуки незамысловатой, без изысков оргии простых, очень много работающих людей. Изредка он заходил в иные комнаты, и мог бы, при желании, примазаться к какой-нибудь компании, но у него ни разу не возникло чувства, что какое-то из этих мест - его место на сегодняшний бесконечный вечер. Что-то, какое-то беспокойство, демон ли, или пресловутая Суть Вещей, исповедуемая Обществом Белого Храма, гнало его вперед, аки пламенный жупел. В комнате, обставленной наспех, по- дилетантски, но с богатым выбором вин и закусок он увидал троих "скорее-толстых", пожилых, лысовато-седатых, в пиджаках, но с голыми задницами и с вовсе голыми девками на коленках, но он ушел оттуда. Он видел комнату, битком набитую мучительно-пьяными инженерами, - но ему там нечего было делать. И одинокую, растерзанную, слегка заблеванную девицу, горько рыдающую на полу, - но он не пожалел ее. И вдруг услышал и враз остановился:

- Ну ш-што тебе от меня н-надо?

- А ты что, - слегка гнусавый голос показался отчего-то знакомым, - не догадываешься?

- Да от-твяжись ты, от-тстань!

- Слушай, детка, - ты меня чуть не оцарапала! Я не намерен терпеть подобное - от шлюхи!!!

И сразу же, без паузы: "Трах! Трах!" - послышался звук двух несомненных пощечин звонко-трескучего сорту.

- Ай!!!

- А будешь еще выламываться, тварь, я тебе бобо по-настоящему сделаю. Очень сильно бобо, - и вдруг вновь взъярился, - ты у меня с-своих не узнаешь, потаскуха!!!

Послышался истошный вопль, заглушенный, очевидно, чьей- то ладонью, но не сразу и не вдруг, потому что следом же послышалось:

- А-а, так ты кус-саться!!! Ну погоди у меня! Вот та-ак… Ручонки, деточка! Я вообще тебя придушить могу, найдут тебя где- нибудь послезавтра, дохлую и синюю, и никто ничего не узнает. Замнут, и вообще, - кому интересна смерть маленькой шлюхи?

- Ну оставь меня, ну честное слово, ну правда, - не такая я, ну оставь!

- Не заставляй меня быть грубым, ножки врозь - и вся недолга…

… А ведь где-то он уже слышал этот злобно-гнусавый, противный голос. Порождение очередной достройки, непонятно на что годное, но, разумеется, приспособленное под что-то такое сугубо необходимое, помещение имело форму, которую можно было бы охарактеризовать, как "кособоко-толсто-z-образную". Свет, представленный двумя наглыми лампочками без абажура, горел. Он узнал человека, старательно сдирающего одежду со слабо сопротивляющейся черноволосой девушки, и в этих действиях чувствовались приверженность добрым старым традициям, целеустремленность, развитое чувство долга, но - ни грана праздника, неотъемлемо присущего хорошему сексу.

- А вот скажите мне, Гимлах, к какому это жанру относится только что разыгранная вами сценка? Что-то из ранних детективов Теренцуолы? Кажется, именно там человекообразные называли девушек - детками, при каждом удобном случае лупят их по физиономии и все время угрожают прирезать…

Гимлах стоял уже лицом к нему, бешено глядел на Дубтаха сузившимися глазами и молчал.

- Вы, конечно, мне не поверите, - Дубтах серьезно нахмурил свои белесые джуттские бровки и сделал вид, что он доцент из числа любящих ходить во время лекции взад-вперед, - но я именно так представлял себе их голоса, гнусаво-визгливыми и с эдакой ослиной ра-астя-ажечкой. У тебя получилось точь-в-точь, милый…

Провокация удалась, на уроках у доктора М`Фузы он с большим и рациональным вниманием следил за Опасным, и теперь как собственный организм - чувствовал, что для того во сто раз хлеще любой площадной брани придется этакая издевочка, произнесенная менторским тоном, а еще - он почти ПРОВИДЕЛ, как будет себя вести Гимлах, если его заботливо привести в состояние неконтролируемой ярости. Таким образом, когда Опасный прыгнул и даже еще до мига начала прыжка, пакет провизии (если отнести к таковой и бутылку) начал свое маятникообразное движение снизу - вверх и вперед, угодив прямо в бешено-перекошеную рожу зависшего в "фазном" прыжке Гимлаха. За сим последовал шаг в сторону, круговая подсечка навстречу - и догоняющий удар каблуком в левую почку. Миг, - и Дубтах уже сидел на спине однокашника, левой рукой, - за волосы, - отгибая ему голову как можно сильнее назад, а правой - вонзая ему указательный палец в укромное местечко за ухом, - так, что рот у Гимлаха непроизвольно приоткрылся и из него все время текла слюна.

- А ты поостынь пока, поуспокойся, - заботливо проговорил Дубтах, - а если выпил лишнего, так иди и поспи малость.

Тот - молчал, очень сильно напоминая пойманного на воровстве кота, которого уже взяли за шиворот, а бить еще не начали, и только безуспешно пытался втянуть безостановочно текущие слюни.

- Ты пойми, любая твоя идиотская выходка, - можешь считать свою карьеру законченной навсегда, но зато враз… Ты это, - головой кивни, когда успокоишься… Тот - кивнул, показав тем самым, что не является совсем уж окончательным идиотом, и уже через несколько секунд стоял перед Дубтахом, массируя шею и до белизны раздувая в ярости ноздри.

- А тебя-то, тебя-то, - знаешь, как называют? Подкидыш!!!