Олег Дивов - Новый мир Страница 36

— Я не беспокоюсь. Я рада за вас.

— В любом случае было бы нечестно с моей стороны взваливать все хлопоты на тебя. Нина — мой крест, и, не поверишь, я люблю этот крест.

Я вежливо хохотнула.

— Бедная девочка, — внезапно вздохнул Йен. — Это как же ей досталось… У меня теперь один выход: лечить ее. Иначе я скоро на стену полезу от жалости и собственного бессилия. — Помолчал, криво и вынужденно усмехнулся: — В конце концов, мне никто не обещал, что счастье выдадут бесплатно.

Мне нечего было ответить на это.

— Я хотел кое-что обсудить с тобой. Это касается Нины. Но… не только Нины. — Йен отодвинул тарелку. — Здесь, в Эдинбурге, работает один из лучших психологов мира. Работает он в одном из отделов Агентства, но… Словом, у нас считается, что никто, кроме него, не может разобраться в технологиях секты и в том, как реабилитировать пострадавшего. Он не берет частных пациентов. У него свои принципы, хотя я сказал бы, что это страхи. Боится, что родственники клиента могут впаять ему иск за использование методов лечения, которые не прошли испытания в клинической практике. Поэтому он работает только с арестованными. Причем даже из них выбирает тех, у кого нет семьи. Конечно, меня это насторожило. Но я говорил с пациентами. Они довольны. Поэтому, думаю, у психолога банальные страхи. Ничего, он тоже живой человек.

— И что ты хочешь обсудить?

— Мне сказали, ты с ним в хороших отношениях.

— Вот как? Вообще-то мы едва знакомы.

— А ему кажется, что у вас складывается дружба.

Я чуть приподняла брови, мол, учту.

— Попроси его поработать с Ниной.

— А что по этому поводу думает Нина?

— Ее угнетает все происходящее. Она чувствует себя не совсем здоровой. Она догадывается, что к ней применили какие-то запрещенные нейротехнологии. И просила найти специалиста, который умел бы работать с такими травмами. А нам всем тоже очень важно, чтобы она вспомнила все. Она видела очень много, это ценные сведения для следствия. Я знаю, она заключила договор с тобой. Если б она не догадалась, я бы предложил тебе сам. Мне так будет легче.

— На тебя тоже давят, чтобы ты не вмешивался? Мне в эдинбургском бюро уже жаловались.

— Нет. Просто я не хочу работать с Ниной именно как следователь. Лучше я буду беречь ее как жену. Кроме того, у тебя больше возможностей.

— Но значительно меньше сил и времени.

— А я тебе помогу, — пообещал Йен. — Хотя бы тем, что не позволю Нине отвлекать тебя от работы.

Поможет он, ага. Хотя, конечно, в отсутствие Августа мне пригодится любая помощь.

После ланча Йен уехал в город. Я внезапно осознала, что мне совершенно нечем убить время до вечера. То есть занятий было предостаточно: можно еще раз просмотреть собранные материалы, можно заказать подборку справочной литературы по современным методам нейропрограммирования — а то с тех пор, когда я в университете слушала краткий курс, много воды утекло… Но не хотелось. Вообще не хотелось думать.

На какой-то краткий миг я ощутила себя духовно нищим существом. У всех, буквально у всех людей в моем окружении были увлечения и хобби, не связанные с работой. Да, я выбрала такую профессию, которая занимала меня целиком, опять же, и кроме нее забот хватало… Но взять Нину Осси: профессия брала у нее еще больше сил, а хобби было. Даже у нее, недолеченной наркоманки, было приятное и невинное хобби. Август коллекционировал красные машинки, леди Памела увлекалась сочинением детективов, Дик Монро разводит розы, Мастер Вэнь постигает искусство каллиграфии… Мой брат Крис, едва вернулся к нормальной жизни, вспомнил о детском увлечении и в свободное время вырезает из дерева статуэтки. Моя лучшая подруга Мелви Сатис-Маккинби любит вышивать и уверяет, что это занятие сродни медитации.

И только мне заняться нечем.

Ладно, раз я такая обделенная, пойду гулять. Вроде бы это полезно.

Я успела одеться, когда пришла Санта и доложила, что приехал старичок-ветеринар и привез собачонок, про которых я почти и забыла. Я чуть не рассмеялась: вот вам и хобби. Повсюду собираю собак. Правда, это скорее хобби драгоценного Мироздания, которое подбрасывает мне ненужных животных, и удовольствия оно не доставляет ни капельки, одни лишь проблемы, но — сойдет на крайняк.

Ветеринар, все такой же уставший, но довольный, ждал на псарне. У его ног сидели собачки в лечебных комбинезончиках. Я поздоровалась — песики дружно побежали ко мне, виляя поджатыми хвостами, заложив уши за голову, упали передо мной на спину, подставляя пузо, а когда я наклонилась — полезли вылизывать лицо.

— Узнали вас, — сказал ветеринар. — Запомнили, что вы им жизнь спасли.

— Доктор, жизнь им спасли вы, а я — всего лишь дала шанс.

— Ну, ну, леди Берг, если бы вы не дали шанс, то и я ничего не смог бы сделать.

Василиса в вольере давно уже сделала стойку и глаз с новичков не сводила. Я выпустила ее. Собачонки просто размазались по земле, когда Василиса подбежала к ним и принялась обнюхивать. Кажется, выражения покорности ее удовлетворили, потому что она отошла и подставила ветеринару бок для почесушек.

— Ну вот, — доктор развел руками. — Все рекомендации я переслал вашей секретарше. Ничего особенного — диета, ограничение нагрузок… Диетический корм я привез, вот, — он показал на механическую тележку с мешком, — этого хватит на весь курс. Потом можно кормить обычной пищей. У первого хозяина они питались кашей с мясом.

— Вы обещали связаться с кинологом, — напомнила я.

— Да-да. Я говорил с ним, он согласился. Его код я тоже сообщил вашей секретарше. Ну и я, конечно, буду навещать, нужно сделать еще две перевязки…

Собачки вдруг вскочили и, залившись лаем, помчались к садовой дорожке. Метров через пятнадцать встали, но не заткнулись. Через полминуты на дорожке показался Кер. Василиса лениво подошла к скандалисткам, посмотрела на Кера, посмотрела на них — и ушла. Собачки тут же замолчали и с виноватым видом прибежали ко мне, преданно глядя в лицо.

— Вы говорили, что у них пройдет агрессивность.

— Это не агрессия, — ветеринар позволил себе улыбку. — Если хотите, это служебное рвение. Понимаете ли, их приняли в новый дом, в новую стаю. Они должны показать, что могут быть полезны. Поэтому они взялись за самую непрестижную «работу», если можно так выразиться — поднимать шум, если к стае приближается неизвестный. Шумом они привлекают старших по рангу особей, которые и квалифицируют явление как опасное или безобидное.

— Вряд ли здесь кому понравится такое рвение.

— Оно пройдет, если его не поощрять. Это ведь не щенки, а взрослые и очень умные собаки. Они следят за вашей реакцией и подмечают, что вы одобряете, а что — нет.