Олег Дивов - Новый мир Страница 37

— Вряд ли здесь кому понравится такое рвение.

— Оно пройдет, если его не поощрять. Это ведь не щенки, а взрослые и очень умные собаки. Они следят за вашей реакцией и подмечают, что вы одобряете, а что — нет.

Мы проговорили еще около получаса. Собачки освоились, предложили Василисе поиграть, она приглашение не приняла, но к новеньким отнеслась благосклонно. Позволила им пометить территорию, потом без команды отогнала в вольер. Видать, решила, что подопечные уже нагулялись, пора домой.

Я проводила ветеринара и вернулась к себе. Позвонила Вере Харрис, обрисовала намеченную авантюру, договорилась встретиться в городе. У меня оставалось еще несколько часов полностью свободного времени. Гулять расхотелось, и я снова не знала, чем мне заняться.

А потом меня осенило, я моментально собралась, велела Керу подать машину и понеслась в Эдинбург, попутно выясняя у Йена Йоханссона, в какой клинике находится Арье Фридман.

За те сорок минут, которые заняла дорога, я успела сделать довольно много.

Для начала мне пришло в голову, что идея Йена поручить Нину заботам мистера Хикати не так уж плоха. И почему, собственно говоря, только ее одну?

Уважаемого Лоренса Хикати против ожидания уговаривать не пришлось.

— Делла, — сказал он, — да я с радостью помогу всем пострадавшим. Но поймите меня: лечение требует, чтобы пациент хотя бы в фазе интенсивной терапии находился в закрытой клинике. И его общение с кем бы то ни было, включая друзей, родственников, адвокатов и следователей, исключается. Общение разрешено только с врачами и персоналом клиники, даже с другими пациентами нельзя. Только при таких условиях я могу гарантировать какой-либо прогресс. Прогресс, а не полное исцеление. Для полного исцеления необходим минимум год упорной работы. Да, условия содержания уже будут помягче, хотя следует оберегать нервную систему от повышенных нагрузок. Если ваши знакомые согласны на мои условия — разумеется, я к их услугам. Мне, видите ли, это тоже полезно, ведь чем больше пациентов пройдет через мои руки, тем лучше я буду знать, как им помочь.

— Хорошо, я передам.

— И вот еще, — Хикати смутился. — Я не так богат…

— Разумеется, никто не говорит о бесплатной помощи.

— Да не в этом дело. У меня нет средств построить клинику, которая отвечала бы всем моим требованиям. Ездить куда-либо я тоже не стану. Мне для работы выделили малый корпус тюремного госпиталя. В Хермистоне. Там я и принимаю своих пациентов. Не знаю, что скажут ваши знакомые, если им придется отправить родственника фактически в тюрьму. Хотя тюрьма это просто территориально, ну и охрана, да… А внутри корпуса очень уютно и комфортно!

Я позвонила Йену и предложила ему самому объяснить Нине, почему тюремный госпиталь это даже хорошо. А потом набрала код Дика Монро.

Дик оправдал мои ожидания.

— Тюряга? То, что надо. Дай мне контакт этого чудодея.

Я сбросила.

— Я кое-что узнал. Тебе пригодится. Моя новая секретарша, местная, рассказала. В Эдинбурге есть сеть мелких клубов — там оздоровление, йога, все в этом духе. По вторникам и пятницам в клубах читают лекции. И последний месяц лекторов приглашают разных, но из одной организации. Эти лекторы рассказывают о религии. Новое прочтение Библии. И заодно — о новом мировом порядке, который возникнет, если принять это их прочтение как истинное.

Та-ак, подумала я.

— Аудитории эти лекции здорово по душе, — продолжал Дик. — Я не поленился узнать, что за организация. Называется «Общество раскрытия духовного потенциала». Не религиозная организация. Не ведет коммерческую деятельность. Существует на пожертвования и членские взносы. У них главная квартира в Мюнхене и больше сотни отделений по городам Земли. Есть и филиалы в колониях. Все законно, я уже проверил. Больше пяти миллионов членов. Тебе интересно?

Пять миллионов человек, мысленно ахнула я. Как же мы поздно спохватились…

— Да, Дик.

— Я пришлю курьера. Привезет тебе все, что я нашел, ну и пакет рекламной продукции этого общества.

— Хорошо. Если меня не будет дома, пусть отдаст моей экономке.

За окном уже мелькали симпатичные домики Броксберна. Где-то здесь должна быть клиника с дурацким названием «Мэри и чертополох». Не знаю, что могут лечить в клинике, которая называется как кабак, но именно сюда Йен отправил незадачливого Арье Фридмана. Этот парень был слабым местом в моей схеме: у него могло банально не оказаться денег на лечение у Хикати. А платить за него из своего кармана, пусть это и несерьезные расходы для княгини Сонно, я не собиралась. С другой стороны, ведь на местную страховку у него средства нашлись? И на номер в не самом дешевом отеле?

Я рассеянно скользила взглядом по мокрым от неизбежного дождя стенам домов, узкой полосе брусчатки, отделявшей проезжую часть от тротуара, пустым столикам и креслицам под цыгански яркими навесами кафе. Поймав себя на мысли, что невольно ищу следы того страшного, скомканного и мертвого Эдинбурга, увиденного недавно, выдавила горький смешок и заставила себя переключиться.

Слева от дороги тянулась плотная тисовая изгородь. Ухоженная, подстриженная, без единого просвета. А за ней виднелся густой еловый парк. Я подумала, что напрасно владельцы посадили деревья так плотно, сомкнутые кроны совершенно не пропускают солнечные лучи. В Шотландии солнце и так не частый гость, зачем от него дополнительно прятаться? Определенно прогулка по такому парку доставит мало удовольствия.

В изгороди показался разрыв. Неширокий въезд, с двух сторон ограниченный статуями единорогов, вставших на дыбы. Боже, какая пошлость… Я понимаю, что владелец хотел замаскировать камеры на въезде, но зачем для этого использовать китчевые поделки из крашеного пластика?

Птицы, однако, мое мнение не разделяли, если верить белесым потекам на постаментах и отмытым до полного исчезновения краски головам единорогов. На обоих постаментах висели одинаковые латунные таблички с названием клиники. Правую явно чистили реже, она помутнела, зато левая сверкала самоварным золотом так, что ее было видно аж с перекрестка.

Кер сбавил ход, свернул, проехал мимо единорогов. Вглубь парка вела узкая, двум машинам не разъехаться, и темная аллея. Я несколько опешила, но промолчала. В конце концов, ели — это надежная защита от городского шума и пыли. А ближе к больничному зданию, наверное, разбит садик посимпатичнее. Шотландцы любят и умеют устраивать сады на каждом клочке земли.

Еловые посадки выглядели старыми, и я быстро поняла, что когда-то этот парк был участком промышленного леса, по какой-то причине не вырубленного вовремя. Нет кустарника и даже травы, только сплошной слой опавшей хвои да кое-где папоротники. И погулять здесь не получится, даже если терпеть не можешь солнце: все время надо уворачиваться от облысевших и давно отмерших нижних веток. Удивительно. Почему парк такой неухоженный?