Наталья Никитина - Полтора килограмма Страница 37

47

сидящий на фигуре костюм. Бросив раздраженный взгляд на Винчи, он направился к выходу.

Уже в дверях, обернувшись, циничный наглец показал свой зловещий оскал, который было трудно

назвать улыбкой:

– Я не прощаюсь.

И вышел.

Пару минут я сидел неподвижно. Руки и ноги словно налились свинцом. В висках громко стучал пульс.

Словно наяву, я увидел плачущую внучку, которую два громилы грубо заталкивают в машину и увозят. Я

четко слышал ее звонкий голос, который многократным эхом, какое бывает высоко в горах, взывает о

помощи. Только я, и никто другой, буду виноват в страданиях моей малышки.

Грудь терзала чудовищная боль, не хватало воздуха. Слезы катились по лицу, оставляя мокрые пятна

на ткани рубашки. Нет, я не позволю этому мерзавцу одержать победу над Дэном Хартом! Без боя я не

сдамся!

Я решительно извлек из кармана брюк телефон с секретным номером и поспешно вышел в сад. Пес,

буквально прижимаясь к моим ногам, следовал бесшумной тенью.

Гудки. Боже, как долго Джим не отвечает! Паника, обжигая, хлестала меня! Мелькнула мысль: «А что

если головорезы Броуди уже в доме моего мальчика?» Наконец, услышав спокойный голос сына, я, не

здороваясь, выпалил:

– У меня только что был Броуди. Он угрожает похитить Анжелику.

– Подонок, – подавленно простонал Джим.

– Еще думаю, что пока он меня ждал, то расставил в доме прослушку. Не исключаю и то, что за

домом следят, возможно, и за твоим тоже. Будь осторожен, – волнуясь, высказал я свои предположения.

– Пап, я всё понял, ты не волнуйся! С дочки глаз не спущу и завтра же усилю охрану!

Джим был очень встревожен, хоть и пытался говорить спокойно.

– Может, стоить отправить ее с Натали во Францию? – судорожно ища выход, предложил я.

– Но у Анжелики учебный год и соревнования через две недели, – возразил Джим.

– К черту соревнования! Речь идет о ее жизни! – кричал в трубку я.

– Пап, давай успокоимся и не будем сеять панику. Не хочу пугать Натали, да и Броуди ни к чему

показывать, что мы его боимся, – пытался вразумить меня сын.

– Хорошо, будем надеяться, что он блефует. А если нет? Сейчас позвоню Тому, предупрежу еще его.

До завтра, – поспешно попрощался я с сыном.

– Береги себя, пап, – услышал в ответ.

Набрав Тома и объяснив ему создавшуюся ситуацию, я приказал усилить охрану лаборатории. После

этого, немного расслабившись, вернулся в дом и попросил Патрика утром связаться с начальником Службы

безопасности корпорации и завтра же проверить весь дом на наличие прослушивающих устройств.

Весь вечер я просидел в зале перед камином, откинувшись на спинку кресла, глядя застывшим

немигающим взглядом на всполохи огня на потолке. Я сожалел о поспешности своего публичного

заявления. Нужно было сделать это за день до операции, тогда можно было избежать всех этих разом

навалившихся проблем. Если бы от раскаяния люди умирали, то в сегодня я непременно покинул бы этот

мир.

Стемнело. Я вышел побродить по саду. В воздухе пахло туманом и росой. Океан провалился в

темноту, лишь плеск волн и лунная дорожка выдавали его присутствие. Небо черным пледом укрывало

Хайаннис. Луна мягким светом озаряла нежно шуршащую под легким ветерком листву деревьев. В звуках

ночного сада чудилась какая-то своя странная и таинственная жизнь. На фоне ярко освещенного окна

периодически возникал черный силуэт Патрика, с тревогой наблюдающего за моей беспокойной прогулкой.

Я присел у дома на нижнюю ступеньку крыльца, ведущего в сад. Опустил голову на руки и несколько

минут сидел так неподвижно. Из-за моей спины длинным прямоугольником, уползающим в темноту сада,

падал свет от открытой двери. На его фоне моя сутулая фигура выглядела жалко и одиноко. И я, раскачивая

торс взад и вперед, расплакался как ребенок. Рыдал с каким-то странным упоением, выпуская на волю

напряжение всех последних дней. Чувство вины перед Джимом переплеталось с жалостью к себе и страхом

смерти. Я никак не мог справиться с навалившимся на меня гнетом обреченности. Нахлынула смертельная

усталость, хотелось поставить жизнь на паузу и отдохнуть.

Вернувшись в дом, я переоделся в халат и спустился в кухню. Открыв бутылку виски, щедро плеснул

себе в стакан и тут же выпил его залпом, от усталости и напряжения не почувствовав вкуса напитка. Где-то в

затылке бушевал черный смерч бессилия и страха. Перед глазами постоянно стояла наглая ухмылка Броуди.

Мысли о возможной слежке не давали покоя.

Я поднялся в Зимний сад, находящийся прямо под крышей дома. Это была самая высокая точка для

обзора лежащей вокруг территории. Не зажигая свет, стал напряженно всматриваться в темноту. В светлое

время суток из этого окна хорошо была видна дорога до ближайшего поворота Грин-Дюнс-Драйв.

48

Когда глаза немного привыкли к мраку, я заметил огонек сигареты, совершающий движение в

диапазоне вытянутой руки, периодически подносимой к губам курящего человека. Через некоторое время в

темноте появился и свет от мобильного телефона. Сомнений не было: дом под наблюдением.

Я отправил на телефоны Тому и Джиму сообщение о замеченной слежке. Еще постояв минут

пятнадцать, обессилено рухнул в кресло, стоящее поблизости. Рука нащупала в темноте кнопку светильника.

В центре зала, нежно излучая перламутровый свет, зажглась жемчужина, бережно хранимая открытыми

створками гигантской раковины. Зная о моей любви к морю, этот изящный светильник заказал Джим на мое

шестидесятилетие. Диаметр прекрасного светила составлял чуть более метра, и жемчужина, размером с

футбольный мяч, притягивала восхищенные взоры всех, кто ее видел.

Я сидел в кресле до половины четвертого. Полумрак, царивший в комнате, идеально соответствовал

моему настроению. Винчи все это время лежал у моих ног, положив голову на тапок. Его тревожные умные

глаза, казалось, всё понимали и лишь грустно блестели в темноте.

Небо уже начало выходить из предрассветной дымки. При слабом освещении кисти рук стали

пугающе бледные. Старый халат не желал согревать. Тяжело поднявшись, я отправился в спальню. Пролежав

без сна до пяти часов, я вдруг вспомнил о снотворном, которое еще вчера купил в аптеке для меня Рик. Я

накинул халат и последовал по коридору в сторону кабинета. За окном уже рассветало. Слышалась ленивая

перекличка сонных птиц.

Я нашел снотворное в ящике письменного стола и, не читая аннотацию к препарату, по привычке

принял пару таблеток. Вернувшись в спальню, уже через несколько минут я забылся глубоким