Леонид Панасенко - Садовники Солнца (сборник) Страница 38

— Смотрите, еще одна стая, — сказал Крайнев, вглядываясь, как из желтого марева туманности падают и надают на защитное поле Станции черные листья амеб. Расплющившись о поле, они выбрасывали во все стороны бесформенные отростки псевдоподий,[7] шевелили ими, будто нащупывали в защите слабое место.

— Это вы их привели! — выкрикнул вдруг энергетик Станции Исаев. Его тонкий рот искривился в презрительной, гримасе. — Эти новые косяки пришли вслед за «Бруно»… Только подумать! Вместо помощи, вместо того, чтобы помочь милейшему Юдзо решить загадку волноводов хаотической информации, они прилетают… судить его… Какое кощунство — решать, имел или не имел Юдзо Сакаи право погибнуть во время эксперимента…

Илья не перебивал энергетика. Он смотрел на него холодно, чуть брезгливо и изучающе.

— Иван! — в голосе Крайнева появился металл. — Ты устал, Иван. Тебе надо отдохнуть. Иди в каюту и прими два часа гипносна. Потом обо всем потолкуем.

Исаев, что-то пробормотав, пошел к выходу.

Илья заметил, что приказ как-то сразу расслабил этого худенького, по-мальчишески взъерошенного человека. «Не надо ему гипноза, — подумал он. — Уже спит, на ходу. Или чертовски устал, или…»

— Это явно по вашей линии, — суетливо заговорил Юрген. — Последнее время у некоторых специалистов наблюдается повышенная раздражительность, гипертрофированная усталость…

— В самом деле, — подтвердил Крайнев. — Какая-то аномалия в психике. Скорей всего, эгоцентрический комплекс… Понимаешь, мы привыкли быть хозяевами положения, а здесь… Наши исследования ограничены из-за этих проклятых амеб. Отсюда — скудость фактажа, а значит, даже самые мощные интеллекты не могут продвинуться дальше своих первых логических построений. Вы же знаете, для ученого крайне неприятно слишком долго оставаться на уровне гипотез…

— Ну уж долго, — Илья проследил, чтобы в голосе его было побольше оптимизма. — Несколько месяцев.

Про себя он еще раз с удовольствием отметил твердость Федора Крайнева и мимоходом вспомнил разговор двух специалистов, свидетелем которого он случайно стал во время завтрака. Обычный разговор, вернее — теоретический спор, но тоже чересчур уж эмоциональный. Нынешние научные дискуссии ведутся на более низких регистрах… Плюс более чем странная выходка Исаева. Так что психикой экипажа придется заняться особо…

— Верно, четыре месяца, — согласился руководитель Станции. — Но ведь здесь собрались не просто талантливые ученые. Станция буквально напичкана гениями… Поговорите, пожалуйста, с Лоран. Полина даже на Землю летала, чтобы проверить аналоги болезни…

Амебы уходили.

Так же беспорядочно, всей стаей, как и появились. Еще не затих сигнал тревоги, которым автоматы сообщали о попытках нарушить защитное поле, но черные полотнища уже всюду съеживались, прятали щупальца псевдоподий и растворялись в желтом мареве. Они исчезали, как исчезают кошмарные призраки неглубокого сна в предчувствии близкого рассвета.

По дороге в свою каюту Илья познакомился еще с одним странным фактом.

«Факт» не уступал Илье по габаритам, и Садовник чуть было не столкнулся с этой скалой на ногах, увенчанной крупной головой с огненно-рыжей шевелюрой. Человек шел неестественно ровно и прямо. Глаза его были открыты, но лишены всякого выражения, будто остекленевшие.

«Лунатик? — удивился Илья, глядя вослед незнакомцу. — Однако сейчас на Станции день, а явления сомнамбулизма подчиняются обычному жизненному ритму. Странно».

Деревянной автоматической походкой человек дошел до первого поворота и скрылся в боковом коридоре.

«Рыжий богатырь повстречал на моих глазах трех человек, — отметил Илья. — Из них только я обратил на него внимание. Значит, «лунатики» на Станции — обычное явление. Надо будет порасспросить у Лоран».

Имя девушки тревожило, будило ассоциации.

Ему вдруг представилось, что он на Земле, в успевшем полюбиться Птичьем Гаме. Мягкий снег укрыл набережную… На нем следы. Вот его — большие и отчетливые, а рядом… следы Полины. Чей-то красно-белый восьмимодульный дом плывет над Днепром. Полина хохочет и удивляется, потому что у них, в Париже, «гравитационно независимым» жильем почти не пользуются, а он объясняет ей, что это одно из двух: или жильцы коллективно отправляются на отдых, или мальчишки вновь обманули автоматику и тогда диспетчер вернет вскоре дом на место… Кто-то бежит к ним: «Илюша, Илюша!» Это Аленка. Девочка смотрит на Полину обрадованно и чуть-чуть настороженно. Потом говорит, совсем по-взрослому вздохнув: «Я теперь буду спокойна за него. Вы за ним присматривайте, ладно?..»

Впервые в видения Ильи не явилась мама Аленушки — Незнакомка, — и это обрадовало его как факт окончательного раскрепощения души. Плохо, правда, что рядом с ним во время воображаемой прогулки шел не абстрактный собеседник, а вполне реальная и насмешливая девушка, которая — это Илья уже предчувствовал — еще поизмывается и над ним, и над Светлой Мечтой Человечества — так Егор иногда в шутку называл Службу Солнца.

Седьмой коридор, в конце которого была его каюта, вдруг оборвался нагромождением скал. Между ними, уходя куда-то вглубь, звонко плескался родник.

«Ошибся коридором», — решил Илья, но в следующий миг понял: нет, все правильно. Просто логический блок Станции произвел очередную корректировку своего «изменяющегося мира». Так называли психологи и коллеги Ильи хитроумную установку, которая регулярно изменяла планировку станций длительного пользования, создавала новый «антураж» и всячески боролась с однообразием и постылостью этих маленьких замкнутых мирков.

За одной из скал Илья все-таки разыскал дверь своей каюты. «Хорошо хоть, — подумал он, — что логический блок не тронул геометрию каюты и не посадил на месте кушетки, скажем, несколько цветущих абрикосов… Он такой. Он все может. Благо, жесткой программы у него нет — вот и фантазирует».

Дома он еще раз решил просмотреть записи, касающиеся уже непосредственных исследований Окна. Итак, есть прореха в мироздании, а в ней…

В объеме голограммы опять затеплилось облако псевдотуманности. Ожил голос комментатора:

«Выбросы звездного вещества Скупой строго локализированы в пространстве мощным силовым туннелем, который условно назван Питателем… Электромагнитное зондирование туманности позволило также обнаружить разветвленную систему волноводов хаотической информации (ВХИ), число которых достигает полутора тысяч. Об истинных размерах системы волноводов определенного мнения у специалистов не сложилось, так как в Окне вообще невозможно выбрать систему мер и отсчета…»