Сергей Чекмаев - Бремя стагнатора Страница 39

И все же вопреки чисткам, ежедневным проверкам и саботажу, сердце пародела – котел уже водрузили на кузнечный стол. Обычная наковальня здесь бы не подошла, пришлось делать специальный постамент. Посовещавшись с опытными мастерами-литейщиками, Косталан решил, что процесс соединения должен быть непрерывным: десять человек раскрутят тяжеленный ворот, медленно вращая сложенные вместе половинки котла. А разогретый металл начнут плющить по стыку молотами, сваривая «суповое» железо в единое целое.

Он хотел поставить на ворот подмастерьев помоложе, но людей не хватало: кто-то должен был раздувать меха, поддерживая равномерный нагрев всего стыка, кто-то – счищать нагар и менять молоты на более легкие. Пришлось обратиться за помощью к Веку. Тот послал курьера к начальству, и уже к середине дня в ворота кузни под охраной легионеров вступила колонна закованных в цепи людей.

Не дожидаясь недоуменных вопросов, Лебанури-Скользкий объяснил:

– Это грабители и убийцы, Косталан-са. Их преступления столь ужасны, что им даже отказали в праве стать слугами Всевидящего Ока, приговорив к очистительному сожжению перед ликом Небесного Диска. Но император, да продлится вечно его правление, в своей милости заменил им смертную казнь на рудники. Их семнадцать, самые сильные и выносливые из всех, что ждали каторжного каравана в городских тюрьмах. Сегодня и все остальное время, сколько понадобится, они будут работать на вас, мастер, а потом их доставят в Найшайские рудники, где они никому ничего не смогут рассказать.

Косталан, насмотревшийся за последнее время на головорезов и душегубов, пусть и бывших, лишь пожал плечами. Но остальные литейщики косились на опасных гостей неодобрительно и даже пытались устроить нечто вроде бунта, наотрез отказываясь поворачиваться к каторжникам спиной. Пришлось усилить охрану, отгородив основную площадку цепью Ресниц Ока.

Нельзя сказать, что смертники оказались такими уж старательными работниками. Но под неусыпным взглядом легионеров – зачастую своих же бывших товарищей по шайке – ворот они крутили исправно.

Молоты стучали по стыку то с нестерпимым звоном, то с тихим, пугающим гулом. Раскаленная полоса сыпала искрами, постепенно свариваясь в одно целое. Косталан внимательно приглядывал за работой, иногда сам брался за молот.

При свете факелов и плавильных печей работа продолжалась почти всю ночь. К утру беспрерывная молотьба закончилась, подмастерья сели зачищать стык. Правда, в разговорах кузнецы и литейщики теперь все чаще называли его швом.

Проверял мастер все сам. Опытные литейщики с возрастом слабели глазами, а молодым парням столь важное дело не доверишь по вполне понятным причинам. Из мастерской резчиков, что украшали стволы бомбард узорами и рисунками, принесли увеличительное стекло – самое лучшее из всех, какие нашлись. Косталан внимательно, по мельчайшему кусочку длиной в ноготь, осмотрел весь сварной шов, проверяя качество соединения. Но ни синих полос, означающих, что металл перегрелся при ковке, ни грубой зернистой массы, какая бывает, когда «суповое» железо остывает слишком рано и неравномерно, не обнаружилось. К огромному облегчению, как самого мастера, так и всех остальных.

Первый этап завершился – готовый котел зловещим черным шаром возвышался посреди двора мастерской. Косталан приказал разжигать маленькие печи для разогрева скрепляющих полос, а сам сел писать Зрачку Креганону победную реляцию. Не без намека: в любой удобный для него момент, слуга Ока снова без колебаний нарушит их договор, поэтому кузнец и сам решил, что не слишком связан обязательствами.

И решил потребовать встречи с Юнари.

Письмо было уже почти готово, когда к нему постучался Лебанури:

– Преступники больше не нужны, Косталан-са?

– Нет, все. Забирайте своих друзей.

Веко опять проигнорировал подколку, а на просьбу прислать курьера – согласно кивнул и вышел.

Прямо из ворот кузни каторжников под усиленным конвоем погнали на Рудничный тракт. Под вечер, в двухстах перестрелах от города командир каравана приказал остановиться на ночлег. Небольшой овраг недалеко от дороги показался ему удачным местом.

Преступникам приказали сесть, освободили одну руку, раздали мисы для вечерней порции похлебки и… расстреляли из самострелов. Всех.

Косталан об этом так никогда и не узнал. Впрочем, даже если и узнал бы, вряд ли смог повлиять на их судьбу.

Солнце уже закатилось, Небесный Диск нервно полз к востоку, а ответ от Креганона все не приходил. Тем временем кузнецы отлили все пять стягивающих полос, остудили в воде для вящей крепости. Косталан проверил качество металла и… разразился проклятиями.

Четвертая по счету полоса оказалась бракованной: в железе отчетливо виднелись небольшие пузыри и узенькие каверны – зачатки трещин. Видимо, кто-то не вовремя налег на мехи, в расплав попал лишний воздух, а потом, вместо того, чтобы дать металлу растечься, его сразу же охладили.

Опытный мастер так ошибиться не мог. Да и подмастерья тоже: железная полоса едва ли не самый простой вид выплавки, ему учат практически сразу, на первых уроках, ведь квадратные чушки-крицы и длинные полосы – основа основ кузнечного дела. Из полос выделывают почти все небольшие предметы – лезвия ножей, мечи, наконечники копий, лемехи мотыг и кирок, пластины доспехов…

Ошибиться невозможно. Сотни одинаковых плавок приучают руки действовать самостоятельно, механически и бездумно.

Значит… работа запорота намеренно. С одной единственной целью: затянуть постройку пародела. Или в надежде, что никто не заметит повреждений, полосу используют по назначению, а в самый ответственный момент она лопнет, повредив котел.

Косталан собрал людей посреди двора:

– Кто готовил четвертую полосу?

Литейщики переглянулись, некоторые пожали плечами. Разве упомнишь, мол, каждый работал, где мог, все переплелось.

– Не знаете?! – в голосе мастера послышалась угроза. – Не верю! Мне что, вызвать Креганона?!

– Не нужно никого вызвать, Косталан-са, я уже здесь.

Зрачок Всевидящего Ока стоял у готовой громады котла в окружении Ресниц. Легионеры выглядели решительно – в присутствии высоких чинов они всегда чувствовали себя уверенными. Так уж повелось, с воровских еще времен.

Кузнец кивком поздоровался, постаравшись даже таким малозначащим жестом выказать максимально возможное презрение. Но в глубине души он не мог не признать – неожиданное появление Зрачка в этот раз совпало с его желанием.

Ресницы окружили кузнецов, уперли пики в землю, наклонив вперед тяжелые наконечники. Люди Косталана разом оказались в кольце смертоносного железа, которое вполне возможно когда-то сами выковали.