Ярослав Бабкин - Кровь, магнолии и честь Страница 4

Стоянка наёмных экипажей размещалась на окраине города, почти у доков, и рядом с ней суетилась куча разноцветных грузчиков, таскавших взад и вперёд какие-то тюки, доски и штабеля кирпичей. Среди них выделялся огромный светлокожий детина, больше чем на голову выше прочих. Судя по богатырскому телосложению, жёсткой щётке волос на руках и бессмысленно-сосредоточенному пустому взгляду это был вампо – плод союза людей и троглодитов.

Троглодиты – примитивные человеческие существа, ходячий аргумент в пользу ряда экстравагантных научных теорий о происхождении людей от животных, всё ещё встречались в глухих и безлюдных уголках всех трёх «новых» континентов – Окциденталии, Сильвании и Антиподии, как и на некоторых островах. Хотя местные туземцы обычно и прилагали все усилия к тому, чтобы как можно быстрее стереть это племя с лица планеты. Белые люди относились к троглодитам более практично, пытаясь использовать в своих целях. Увы – дикари были совершенно неконтролируемы и скверно управляемы, поэтому случалось это нечасто.

Тем не менее в Остроге в местной таверне работала одна троглодитка, к которой Гай даже испытывал нечто вроде сочувствия. Гвейд этих чувств не разделяла. Её туземные предки столетиями боролись с троглодитами, почитали их за демонов и чудовищ и стремились уничтожать при первой возможности. Сама она была не столь кровожадна, но ни малейших симпатий к троглодитам и их потомкам не испытывала.

– Какая мерзость, – она была вне себя, глядя на ворочавшего огромные хлопковые тюки здоровяка, – это просто ужасно. Не только использовать этих… этих… но даже позволять им вступать… и заводить детей… это немыслимо. Это нужно запретить. Законом.

Гвейд нервно сжимала рукоятку зонтика, а её лицо даже побелело от возмущения.

– Везде свои законы, – попытался успокоить её Гай, – я тоже подобное не одобряю, но есть вещи, в которые мы не можем вмешиваться.

– Плодить и поощрять нелюдей это не «вещь», – буркнула Гвейд, – это мерзость. И её нужно пресечь. Калёным железом…

Она продолжала дуться и ворчать почти всю дорогу. А зря – окрестности Нового Аврелианка с их цветущими полями, аккуратными линейками высаженных деревьев и блестевшей вдали гладью огромной реки были очень живописны.

Конец ознакомительного фрагмента.