Александр Агафонов - В ореоле Лунной радуги Страница 4

Ну, разумеется. Газета просто обязана защитить ранимые читательские мозги от фантасмагорических инсинуаций всяких там лжеочеркистов.

Самое ужасное – защитный сей документ был подписан заведующим редакционным отделом науки и техники. Это было хуже, чем приговор. Это был окончательный диагноз, который пересмотру не подлежит.

Поддавшись минутной слабости в состоянии ошеломительного разочарования, я разорвал историю своей журналистской болезни, клочки сбросил в урну, откуда вился смрадный дымок догорающих окурков. И со временем, конечно, забыл бы об этом. Но буквально через неделю (4-го октября 1957 года) на околоземной орбите запел наш знаменитый «Бип-Бип», и весь мир, празднуя Рождество Космической Эры, повторял русское слово «спутник»! Свершилось!..

Как неудачливый волонтёр я с чистой совестью и незапятнанной репутацией мысленно покинул армию уважаемых мной журналистов и без колебаний мысленно примкнул к отряду особого литературного фантназначения. По счастливому совпадению мне повезло в тот же год – первый год Космической Эры – наблюдать в дивную ночь полнолуния в горах Нуратау лунную радугу. Необычное и до жути красивое метеозрелище!.. Двадцать лет спустя я позволил себе использовать узаконенное наименование этого очень редкого природного явления в качестве названия для своего космического фантромана. Теперь любители фантастики считают роман «Лунная радуга» моим лучшим литературным произведением. Я не возражаю. На сегодняшний день. В будущем, правда, ещё надеюсь читателям кое-что предложить».

Школа Ефремова

Первую известность писателю принесла повесть «Акванавты» (переизданная затем под названием «Океанавты»). Эту повесть заметил Иван Антонович Ефремов и порекомендовал её к публикации в издательстве «Молодая гвардия».

Чувство благодарности – прекрасное человеческое чувство. Вдвойне оно прекрасно тогда, когда чувство едино с разумом, когда благодарность сия выражается в следовании тем же трудным путём, будучи основана на общем Деле, деле всей жизни. (Иван Антонович ушёл из жизни спустя четыре года после публикации «Акванавтов»… в этом же году Сергей Павлов уходит из геологии и поступает на Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького в Москве.) Сергей Иванович, как и многие наши писатели, мыслители, соотечественники, понимал огромную значимость трудов Ефремова, так отозвавшись о его деятельности:

«…до последних дней своих был полон деятельного жизнелюбия, высоких человеческих страстей, научных идей и художнических замыслов, этот крупнейший писатель-фантаст нашего времени, гуманист, ученый, романтик».

В мае нынешнего года [2008-ой] исполнилось двадцать лет Всесоюзному творческому объединению молодых (теперь уже – известных, маститых и… далеко не молодых), писателей-фантастов, назвавших себя «Школой Ефремова», председателем коего был Сергей Павлов.

«…считая Ивана Антоновича Ефремова «великаном, поднявшим на своих богатырских плечах всю современную научную фантастику мира» сквозь всё своё творчество в дальнейшем пронёс приверженность его «школе»: «В творческом отношении я считаю себя участником прогрессивного литературного движения, известного под названием «Школа Ефремова». Таким образом, как и сам Иван Ефремов, я вправе считать себя врагом безнравственности и регресса, ощущаю свою ответственность за планету Земля и окружающее её Внеземелье».

По инициативе Сергея Ивановича был учреждён приз «Кубок Андромеды». Вручение его состоялось, увы, всего единожды – в августе 1987 года фантасту и издателю Юрию Медведеву… Объявленная перестройка закончилась перестрелкой, было не до фантастики – действительность обернулась изощрённейшей антиутопией.

Самым серьёзным вкладом Сергея Ивановича в отечественную и мировую фантастику явился цикл «Лунная радуга»: романы «По чёрному следу», «Мягкие зеркала», «Волшебный локон Ампары» (первая книга коего вышла в последний год существования Союза Советских Социалистических Республик, а вторая – спустя шесть лет, в 1997-ом).

«Далее Павлова увлекает палеолингвистика – им был найден и предложен лингвистам метод реконструкции археоморф, позволяющий выявить изначальный смысл многочисленных древних названий и имен, а также современных слов и понятий. Первые свои наработки в этой области Сергей Павлов публикует в книге «Москва и железная «мощь» Святослава. О происхождении названия «Москва» (1999), потом далее развивает в книге «Богу – парус, кесарю – флот: опыт палеолингвистики» (2002).

В 2005 году Сергей Павлов вновь возвращается в фантастику и приступает к работе над произведением под рабочим названием «Белый всадник», место которому, по словам автора, между «Лунной радугой» и «Волшебным локоном Ампары»…

Нет, вероятно, необходимости пересказывать своими словами «краткое содержание» упомянутых произведений – лучше знакомиться с содержанием, так сказать, в оригинале. Но что необходимо отметить, так это характерное совпадение мнений читателей (каковое совпадение – явление не столь уж частое; чаще, пожалуй, одно и то же произведение вызывает едва ли не диаметрально противоположные оценки). Выразил сие мнение лётчик-космонавт СССР и России Виталий Севастьянов:

«Павлов обладает редким для писателей-фантастов даром очень реалистически изображать фантастические ситуации. Фантастические миры, живописно смоделированные на страницах произведений Сергея Павлова, всегда плотно населены, осязаемы, зримы». Сергей Иванович, вторя ему, сказал как-то о себе: «Я космонавт, который не летал», а о направленности своего творчества так: «По большому счету, всё мое художественное письмо (за исключением разве что „Акванавтов“ и „Ангелов моря“) составляет единый цикл под названием „Внеземелье“. В этом очень важном для меня цикле я как художник-футуролог или, если угодно, футуролог-мыслитель пытаюсь, и буду продолжать пытаться побуждать современных землян всё-таки шире использовать своё древнее преимущество перед животным миром – способность трезво обдумывать будущность человеческого бытия, увереннее размышлять о Грядущем».

Интервью в эпистолярном жанре

***

В 2015-ом году Новой Эры (как давно уже не встречал сего выражения!.. сумели-таки нас перевести назад, к «рождеству-переселению-уходу в нирвану»…) исполнилось 80 лет нашему современнику, Сергею Ивановичу Павлову, русскому, ранее советскому, а ныне российскому (но не изменившему, в отличие от немалого количества успешно перестроившихся товарищей, ни на йоту своим идеалам), писателю.

Прежде всего, писателю-фантасту, в прежнем – весьма ныне девальвированном – превосходном, добросовестном научно-техническом (подразумевающем таких мыслителей, как Иван Антонович Ефремов – а Сергей Иванович является основателем отечественной «Школы фантастики»/«Школы Ефремова» – или Станислав Самуилович Лем) смысле сего слова…

Конец ознакомительного фрагмента.