Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2 Страница 4

— Быстрее! — закричал Койпу. — Ведите ди Гриза к темпоральной спирали! Подготовьте его!

Техники схватили меня и потащили в соседнюю комнату, крича друг другу инструкции. Они едва не уронили меня, когда двое из них исчезли одновременно. Слышались истерические нотки. И ничего удивительного — наступал конец света. Самые дальние стены становились уже смутными и туманными.

Меня спасали от паники только тренировка и опыт. В конце концов мне пришлось отшвырнуть техников от аварийного космического скафандра, в который они не слишком удачно пытались меня засунуть, и застегнуться самому. Из всей этой компании спокойным оставался только профессор Койпу.

— Наденьте шлем, но держите забрало поднятым до последней минуты. Отлично. Вот воспоминания, думаю, что коленный карман — наилучшее место для них. Гравитатор у вас за спиной. Полагаю, что вы умеете им пользоваться. Оружие на груди. Вот темпоральный детектор…

Он инструктировал меня до тех пор, пока от тяжести всего навешенного я едва мог стоять. Я не жаловался. Не возьму сейчас — после не будет. Вешай еще!

— Переговорное устройство! — заорал я. — Иначе как я буду говорить с туземцами?

— У нас его нет, — сказал Койпу, засовывая мне под мышку связку газовых контейнеров, — но есть мнемограф.

— У меня от него головная боль.

— … так что вы сможете выучить местный язык. Вот в этом кармане.

— Но вы ведь еще не объяснили, что мне надлежит делать! Как и где я там окажусь?

— На большой высоте, точнее — в стратосфере. Так меньше шансов столкнуться с чем-нибудь твердым. Туда мы вас и забросим. После этого все будет зависеть от вас.

— С соседней лабораторией все! — закричал кто-то и почти тотчас же растворился сам.

— К темпоральной спирали! — хрипло выкрикнул Койпу, и меня поволокли через дверь.

Тащили меня все медленнее и медленнее, по мере того, как ученые и техники исчезали, словно проколотые воздушные шары. Наконец их осталось только четверо, и я, тяжело нагруженный, позорно пошатываясь, заковылял вперед сам.

— Вот темпоральная спираль, — задыхаясь сказал Койпу. — Это столб, колонна чистой энергии, которая закручена в спираль и держится в напряжении.

Она была зеленого цвета и мерцала, почти заполняя собой комнату: свернутая в кольца полоса искрящегося света толщиной в мою руку. Она мне что-то напоминала.

— Похоже на огромную заведенную пружину.

— Да, возможно. Мы предпочитаем называть ее темпоральной спиралью. Она заведена… поставлена под напряжение. Силы тщательно рассчитаны. Мы поместим вас на ее внешний конец и освободим затвор. Когда вас швырнет в прошлое, спираль забросит себя в будущее, где энергия постепенно рассеется. Теперь вам пора.

Нас осталось уже только трое.

— Помните меня! — выкрикнул низкорослый черноволосый техник. — Помните Чарли Нейта! Пока вы меня помните, я никогда…

Койпу и я остались вдвоем. Стены исчезли, воздух темнел.

— Это конец! Прикоснитесь к спирали! — закричал Койпу.

Я споткнулся и в падении потянулся к сверкающему концу спирали, растопырив пальцы. Коснувшись его, я ничего не почувствовал, но зеленое сияние сразу же окутало меня. Сквозь него было очень плохо видно. Профессор стоял за пультом. Он что-то переключал, а потом потянулся к большому рубильнику.

Дернул его вниз…

Все остановилось.

Профессор Койпу замер за пультом; рука его застыла на включенном рубильнике. Мой взгляд был устремлен прямо вперед, и я видел профессора только потому, что стоял к нему лицом. Застыли не только мои глаза — от ужаса душа ушла в пятки, а мозг забился в стенки своего костяного вместилища, когда я осознал, что перестаю дышать. Насколько я помню, сердце тоже остановилось. Темпоральная спираль все еще была упруго свернута. Неужели что-то не так? Моя паника еще больше увеличилась, когда Койпу сделался прозрачным, а стены за ним — дымчатыми. Все бледнело, исчезало перед моими глазами. Неужели настает мой черед? Как знать…

Примитивная часть моего рассудка, унаследованная от обезьяны, бесновалась, завывала и вертелась волчком. Но в то же время я чувствовал отрешенность и любопытство. Ведь не каждому дается увидеть, как исчезает наш мир, пока сам ты висишь в спиральном силовом поле, которое, возможно, забросит тебя в отдаленное прошлое. Я, правда, с удовольствием уступил бы эту привилегию любому добровольцу. Жаль, никто не вызвался. Вот я и торчал там, застывший, как статуя, с выпученными глазами, а лаборатория вокруг меня постепенно исчезла, оставив меня плавать в межзвездном пространстве. Видимо, даже астероид, на котором была построена База Специального Корпуса, больше не существовал в реальности этой новой вселенной.

Что-то стало подталкивать меня совершенно немыслимым образом, и я никак не мог понять, что это такое.

Темпоральная спираль стала раскручиваться. Возможно, она раскручивалась с самого начала, но изменения времени скрывали это. Стало казаться, что некоторые звезды движутся все быстрее и быстрее, пока не превратились в небольшие размытые штрихи. Пугающее зрелище. Я было пытался закрыть глаза, ко паралич все еще не прошел. Мимо проскочила звезда, да так близко, что я видел ее диск; потом она унеслась, оставив на сетчатке моих глаз яркие, постепенно исчезающие полоски. Все вокруг ускорялось вместе с моим временем, и в конце концов космос слился в серое марево: даже звездные события стали слишком быстрыми, чтобы я мог за ними уследить. Либо это марево обладало гипнотическими свойствами, но только мысли мои совершенно перепутались, и я впал в полубессознательное состояние между сном и обмороком. Это длилось очень долго, а может, и коротко — точно не знаю. Прошло мгновение, а может быть и вечность. Наверное, оставался кусочек моего мозга, который сознавал чудовищную протяженность всех этих лет. Мне всегда нравилось жить, и я, как стальная крыса в бетонных коридорах общества, всегда полагался только на свои силы в деле самосохранения. В мире есть значительно больше дорог к провалу, чем к успеху, к сумасшествию, чем к здоровью. И вся моя энергия уходила на поиски верного пути. Поэтому-то я и выжил и сохранил способность худо-бедно соображать даже в этом безумном рейде по времени — выжил и стал ждать, что будет дальше. Через неизмеримый промежуток времени что-то случилось.

Я добрался до места. Конец путешествия был еще драматичнее начала, потому что все произошло моментально.

Я снова начал двигаться. И снова стал видеть — сначала меня слепил свет, — и ко мне вновь вернулись все ощущения, которых я был так долго лишен.

К тому же я падал. В ответ на это мой давно парализованный желудок попробовал взбунтоваться, а потоки адреналина и подобных ему штук, которые мозг старался нагнетать в кровь вот уже 32 598 лет — плюс-минус три месяца — устремились вперед, и сердце застучало радостно и ритмично. Падая, я повернулся. Солнце скрылось из глаз, и я увидел черное небо, а далеко внизу — пушистые белые облака. Неужели, это она, Грязь, таинственная прародина человечества? При всех условиях мне определенно доставило удовольствие очутиться где бы то ни было, лишь бы вокруг все было устойчиво и не исчезало бы внезапно.