Эрик Рассел - Аламагуса Страница 4

Капитан отбыл, страшно довольный собой. Бурман, оставшись один в своей каюте, тусклым взглядом вперился в стену и тяжело вздохнул.

Контр-адмирал Вэйн У. Кэссиди прибыл точно в указанное радиограммой время. Это был краснолицый человек с брюшком и глазами снулой рыбы. Он не ходил, а выступал.

- Здравствуйте, капитан, я уверен, что у вас все в полном порядке.

- Как всегда, - заверил его Макнаут, не моргнув глазом. - Это мой долг. - В его голосе звучала непоколебимая уверенность.

- Отлично! - с одобрением отозвался Кэссиди. - Мне нравятся офицеры, серьезно относящиеся к своим хозяйственным обязанностям. К сожалению, некоторые не принадлежат к их числу.

Адмирал торжественно взошел по трапу и прошествовал через главный люк внутрь корабля. Его рыбьи глаза сейчас же обратили внимание на свежеокрашенную поверхность.

- С чего вы предпочитаете начать осмотр, капитан, с носа или с кормы?

- Инвентарные списки начинаются с носа и идут к корме, сэр. Поэтому лучше начать с носа, это упростит дело.

- Отлично. - И адмирал, повернувшись, торжественно зашагал к носу. По дороге он остановился потрепать по шее Пизлейка и попутно глянул на ошейник. - Хорошо ухоженная собака, капитан. Она приносит пользу на корабле?

- Пизлейк спас жизнь пяти членам экипажа на Мардии: он лаем дал сигнал тревоги, сэр.

- Я надеюсь, детали этого происшествия занесены в бортовой журнал?

- Так точно, сэр! Бортовой журнал находится в штурманской рубке в ожидании вашего осмотра.

- Мы проверим его в надлежащее время.

Войдя в носовую рубку, Кэссиди расположился в кресле первого пилота, взял протянутую капитаном папку и начал проверку.

- К-1. Компас направленного действия, тип Д, один.

- Вот он, сэр, - сказал Макнаут, указывая на компас.

- Удовлетворены его работой?

- Так точно, сэр!

Инспекция продолжалась. Адмирал проверил оборудование в рубке внутренней связи, вычислительной рубке и других местах и добрался наконец до камбуза. У плиты в отутюженном ослепительно белом халате стоял Бланшар и смотрел на адмирала с нескрываемым подозрением.

- В-147. Электрическая печь, одна.

- Вот она, - сказал повар, презрительно ткнув пальцем в плиту.

- Довольны ее работой? - спросил Кэссиди, глядя на повара рыбьими глазами.

- Слишком мала, - объявил Бланшар. Он развел руками, как бы охватывая весь камбуз. - Все слишком маленькое. Мало места. Негде повернуться. Этот камбуз похож скорее на чердак в собачьей конуре.

- Это - военный корабль, а не пассажирский лайнер, - огрызнулся Кэссиди. Нахмурившись, он заглянул в инвентарный список. - В-148. Автоматические часы и электрическая печь в единой установке, один комплект.

- Вот они, - фыркнул Бланшар, готовый выбросить их через ближайший иллюминатор, если, конечно, Кэссиди берется оплатить их стоимость.

Адмирал продвигался все дальше и дальше, приближаясь к концу списка, и нервное напряжение в кухне постепенно нарастало. Наконец Кэссиди произнес роковую фразу:

- В-1098. Капес, один.

- Черт побери! - в сердцах крикнул Бланшар. - Я уже говорил тысячу раз и снова повторяю, что...

- Капес находится в радиорубке, сэр, - поспешно вставил Макнаут.

- Вот как? - Кэссиди еще раз взглянул в список. - Тогда почему он числится в кухонном оборудовании?

- Во время последнего ремонта капес помещался в камбузе, сэр. Это один из портативных приборов, которые можно установить там, где для них находится местечко.

- Хм! Тогда он должен быть занесен в инвентарный список радиорубки. Почему это не сделано?

- Я хотел получить ваше указание, сэр.

Рыбьи глазки немного оживились, в них промелькнуло одобрение.

- Да, пожалуй, вы правы, капитан. Я сам перенесу капес в другой список. - Адмирал собственноручно вычеркнул прибор из списка номер девять, расписался, внес его в список номер шестнадцать и снова расписался. Продолжим, капитан. В-1099. Ошейник с надписью, кожаный, с бронзо... Ну ладно, я сам только что видел его. Он был на собаке.

Адмирал поставил галочку возле ошейника. Через час он прошествовал в радиорубку. В середине ее стоял, расправив плечи, Бурман. Несмотря на то, что поза у него была решительной, руки и ноги его мелко дрожали, а выпученные глаза неотступно следовали за Макнаутом. В них читалась немая мольба. Бурман был как на угольях.

- В-1098. Капес, один, - произнес Кэссиди голосом, не терпящим возражения.

Двигаясь с угловатостью плохо отрегулированного робота, Бурман дотронулся до небольшого ящичка с многочисленными шкалами, переключателями и цветными лампочками. По внешнему виду прибор напоминал соковыжималку, созданную радиолюбителем. Радиоофицер щелкнул двумя переключателями. Цветные лампочки ожили и заиграли разнообразными комбинациями огней.

- Вот он, сэр, - с трудом произнес Бурман.

- Ага! - прокаркал Кэссиди и нагнулся к прибору, чтобы рассмотреть его получше. - Что-то я не помню такого прибора. Впрочем, за последнее время наука идет вперед такими шагами, что всего не упомнишь. Он функционирует нормально?

- Так точно, сэр!

- Это один из наиболее нужных приборов на корабле, - прибавил Макнаут для пущей убедительности.

- Каково же его назначение? - спросил адмирал, давая возможность радиоофицеру метнуть перед ним бисер мудрости.

Бурман побледнел.

Макнаут поспешил к нему на помощь.

- Видите ли, адмирал, подробное объяснение потребует слишком много времени, так как прибор исключительно сложен, но вкратце - капес позволяет установить надлежащий баланс между противоположными гравитационными полями. Различные сочетания цветных огней указывают на степень и интенсивность разбалансировки гравитационных полей в любой заданный момент.

- Это очень тонкий прибор, основанный на константе Финагле, - добавил Бурман, внезапно исполнившись отчаянной смелости.

- Понимаю, - кивнул Кэссиди, не поняв ни единого слова. Он устроился поудобнее в кресле, поставил галочку около капеса и продолжил инвентаризацию. - Ц-44. Коммутатор, автоматический, на 40 номеров внутренней связи, один.

- Вот он, сэр.

Адмирал взглянул на коммутатор и опять углубился в список. Офицеры воспользовались этим мгновением, чтобы вытереть пот с лица.

Итак, победа одержана.

Все в порядке.

Контр-адмирал отбыл с к.к."Бастлер" довольный, наговорив в адрес капитана кучу комплиментов. Не прошло и часа, как вся команда уже снова была в городе, наверстывая потерянное время. Макнаут наслаждался веселыми городскими огнями по очереди с Грегори. В течение следующих пяти дней мир и покой царили на корабле.

На шестой день Бурман принес радиограмму в каюту командира, положил ее на стол и остановился, ожидая реакции Макнаута. Лицо радиоофицера было довольным, как у человека, чью добродетель вознаградили по заслугам.