Алекс Гарридо - В сердце роза Страница 4

- Он что-то нашел? - нахмурился Эртхиа.

- Нашел. И это - не то, на что он надеялся.

- Так мне надо спешить, - встрепенулся Эртхиа. - Сегодня - Великий Совет, а Ханис там один.

- Если кто-то и может сделать невозможное, это только ты.

Эртхиа кивнул, повернулся и бегом бросился к парадному крыльцу. Недалеко пробежав, замер как вкопанный.

- Почему это я?

- А кто же? - Атхафанама вытирала лицо рукавом. - Ты всегда делал то, что невозможно.

Эртхиа открыл было рот, чтобы возразить. Но вспомнил, что торопится, упрекнул себя за долгий и, кажется, бессмысленный разговор с женщиной, не велел себе тратить время зря - и пустился бежать.

О брате

Ханис ждал его не в зале Совета, а в затемненном маленьком покое в глубине дворца, куда и проводили Эртхиа.

На торопливое приветствие он ответил рассеянным взглядом, махнул рукой.

- Не отменил же ты Совет из-за моего опоздания? - испугался Эртхиа.

Ханис покачал головой.

- Не из-за тебя, нет. Новые новости. Невозможно собирать Совет сейчас, пока удо не помирятся с купцами.

- Что еще случилось?

- Удо перекрыли караванные пути.

Эртхиа придвинул поближе к Ханису кресло, уселся удобно, расправил полы кафтана на коленях.

- Действительно, новые. В чем дело?

- Проходивший через земли Черных Лисиц караван увез девушку-степнячку. Из хорошего рода. Троюродная, что ли, племянница Урмджина.

- Аэши? - Эртхиа не мог отделаться от привычки звать вождя Девяти племен прежним именем. - И что он - решил меня отрезать от родного Хайра? А девушка? Ее украли?

- К ней сватались, и не раз. Родители не соглашались. Ну и...

- Кто сватался? Купец?

- Сын купеческий.

- И что Аэши? Сам ведь увозом женился.

- Сейчас не война. Главное слово за женщинами. А они против.

Эртхиа оттопырил губы. Да с чужими обычаями не поспоришь.

- Чей сын? - уточнил он для порядка.

- Атакира Элесчи. Первый купец в Аттане - и такой скандал! Сыну он, конечно, объяснит, что к чему. Да поздно.

- А вернуть девушку?

- Уже спрашивали. Не примут. Сама, говорят, сбежала, родителей ослушалась.

- Ах вот оно что... А то другие спросившись бегали! Ну так выкуп за невесту, да и дело с концом! Что, у Элесчи денег и товара не най...

- Не берут.

Минуты три Эртхиа говорил безостановочно, на одном дыхании, но ничто из предложенного им не годилось, чтобы помирить кочевников с купцами.

- ... и купцов тех и кочевников!

- Знаешь, что теперь говорят в Аттане? - осведомился Ханис, когда соправитель выдохся.

Эртхиа помотал головой, не выказывая, впрочем, особого желания узнать.

Ханис счел необходимым все же просветить его.

- Пусти, говорят, кочевника в степь. А потом поди выгони...

- Но Ханис же! Ведь у нас не было выбора! То есть, у вас - это вообще не я придумал. Теперь понятно, почему твой отец не согласился взять в союзники удо. Но ведь надо теперь договориться...

- Надо. Я думаю, ты сам поедешь? Элесчи уже пытался уладить дело переговорами и подарками.

- А что? - обрадовался Эртхиа. - Вдвоем с Аэши мы этих старух еще как уломаем. И мне бы... проветриться не мешало. А послушай! Если предложить им взамен их невесты - другую, из хорошего рода, из купеческого сословия? Может быть, возьмут?

- Возьмут. Может быть. Я думал об этом. Надо только уговорить Элесчи.

- Почему Элесчи?

- А кому это дело расхлебывать? Или ты думаешь, каждый купец в Аттане мечтает отдать свою дочь за пастуха?

Эртхиа покачал головой, повздыхал.

- Ладно. Я сам и с Элесчи переговорю. Только без огласки. Дело такое... семейное. Не стоит его во дворец вызывать.

- Да почему же? - возмутился было Ханис. Но Эртхиа замахал руками.

- Сейчас и пойду, только переоденусь. А ты вели-ка мне в дорогу коней собрать и весь припас. И дарну, дарну не забудь, пошли за ней в мой дом. Под хорошую песню у кочевников сердца размягчаются.

Ханис рассмеялся.

- Ты помни-то, что главное слово за женщинами. Не о походах-битвах пой, о любви.

Но Эртхиа все равно видел темное под глазами побратима, и впалые щеки, и покрытые белесой пленкой губы.

- Ты не болен?

Ханис замер.

- Ты разве забыл? Мы, боги, никогда не болеем.

От его голоса Эртхиа стало нехорошо. Он встал, подошел к побратиму.

- Тебе этого жаль, Ханис?

- Вот именно! Именно! О, как я хотел бы заболеть. Любой болезнью, пусть даже такой, что в считанные часы свела бы меня в могилу. Тогда я... Знаешь, причина одна - тому, что мы не болеем, и тому, что человеческие женщины не родят от нас детей.

- Как это?

- Ты не поймешь. Мы не здешние. Мы... сделаны из другой глины. И эту глину не смешать с вашей, понимаешь?

- Ну, допустим. Подожди, это то, что ты нашел в библиотеке?

- Атхафанама?

Эртхиа нетерпеливо кивнул.

- И в этом, похоже, вся наша божественность, - вздохнул Ханис. - То, что смертельно для вас, дает нам силы. Помнишь болезнь твоего отца? Хорошо еще, мы дышим одним воздухом.

- Так другого не бывает?

- Бывает.

- Где?

- Где-то там, - Ханис поднял глаза к потолку. - Никакие мы не боги. Мы нездешние люди, вот и все.

Он посмотрел на Эртхиа, ласково улыбнулся.

- Иди. Я распоряжусь, чтобы тебе собрали в дорогу все необходимое. Подарки, само собой. Ты как бы едешь просто в гости к другу, но ты все же царь, да? Когда ты вернешься, я расскажу тебе все подробно, покажу карты... других мест. Но это нам не поможет. Послушай, я пока ничего не скажу Ханнар. Ей тяжело будет узнать, что...

- ... что она не богиня! - в сердцах воскликнул Эртхиа. - Прости. Да, не говори ей ничего. И, знаешь, она все равно не поверит. Так что не стоит и тревожить ее понапрасну.

Об Атакире и Атарике

Переполох в доме Атакира Элесчи был краток и бесшумен. Узнав в незваном госте царя, купец пал на колени, и все домочадцы следом.

- Гони отсюда лишних, - распорядился Эртхиа, и добавил, увидав, что Элесчи делает знаки управителю дома: - Не до угощений теперь. Угостил уже нас твой сын... Вот он пусть и останется.

Юноша, с виду - ровесник Эртхиа, вернулся от двери. Эртхиа полюбовался на его упрямые брови, надвинутые низко над опущенными глазами.

- Ты Атарик?

Он кивнул, не решаясь говорить без позволения отца.

- Что ж он у тебя единственный? - удивился Эртхиа. Аттанцы женились один раз, но держали помногу наложниц, и сыновья от наложниц считались вполне сыновьями.

Атакир виновато пожал плечами.

- Это уж у кого сколько получится, государь. Я старался. Только он и остался из всех. Да еще дочь.

- Вот-вот, - насупился Эртхиа, усаживаясь в подставленное купцом кресло. - Ты готов отдать ее как возмещение за обиду, нанесенную твоим сыном?

Купец помрачнел.

- Прикажешь - куда мы денемся?