Владимир Моисеев - Синдром пустоты Страница 4

– Я и сам не понимаю как.

– Пожалуй, можно бы вам и засчитать Игру, но есть еще один неясный момент – пути отхода вашего шпиона в случае провала. Придется вам еще немного поработать.

Три месяца я искал возможные пути отхода для Гусева и вынужден признаться, задача оказалась для меня чересчур сложной. Самые тщательные наблюдения за "библиотекарем" ни к чему не приводили. Он, как ненормальный, твердил одно: "Нуль-транспортировка, нуль-транспортировка…" Вроде бы ничто другое его не интересовало. Если это была дезинформация, то своей цели она достигла. Для всех наших парней, да и для руководства Гусев был и оставался придурком, окончательно свихнувшимся на своем абсурдном желании мгновенно перемещаться.

Я проигрывал и сам понимал, что проигрываю. Впрочем, времени на Игру уже не хватало. Мы приближались к планете. На первый план вышла работа.

И вот настал день посадки. Я сделал все, чтобы попасть в пару к Гусеву, и это мне удалось.

Гусев был серьезен и необычайно для себя сосредоточен. Чем-то он напоминал школьного учителя, который должен был принимать экзамен у сыночка высокопоставленного чиновника. В глаза бросалось, что он без меры взволнован. Я не мог сдержать улыбку, так смешно это выглядело. Он протянул мне таблетку валериановки, словно хотел признать меня равным себе, я отказался. За свои нервы я был спокоен.

– Ну, я пошел, – сказал Гусев, когда наш модуль совершил успешную посадку на планету.

Я кивнул.

В тяжелом скафандре Гусев был трогательно неуклюж и удивительно беззащитен. В этот момент я вспомнил об Игре. Черт побери, подумал я неожиданно, уж не путь ли отхода он сейчас будет искать?

– Ничего похожего на жизнь. Как меня слышите? – докладывал обстановку Гусев.

– Слышу вас хорошо, – ответил я. – Нужна ли моя помощь?

– Нет, спасибо.

Постепенно его движения стали приобретать некую грациозность, он освоился на поверхности планеты и приступил к выполнению программы, собирая в специальный контейнер образцы грунта.

Я внимательно следил за ним. Теперь я уже ни на секунду не сомневался, что где-то здесь есть потайной ход. Да, если мне удастся найти какое-нибудь подобие трещины или еще лучше пещеры, я победил!

Гусев, казалось, был полностью поглощен выполнением своих профессиональных обязанностей. Нельзя было не отметить, что программа его действий была крайне насыщенной.

"Время собирать камни", – подумал я почему-то. Нервное напряжение оказалось чрезмерным. Я уже не мог смотреть на Гусева спокойно и пожалел, что не взял таблетку валерьянки, меня трясло от предчувствия развязки. Сейчас должна была решиться судьба Игры.

– Как дела? – спросил я дрожащим от волнения голосом.

– Подождите, Кроликов, подождите… Я ничего не понимаю. Неужели это возможно?

Я насторожился. Сейчас все и произойдет.

– Кроликов, это потрясающе! Я не верю своим глазам, своим ощущениям.

– Что-то случилось? – осторожно спросил я.

– Не знаю, как и сказать… Понимаете, кажется, мечта всей моей жизни исполняется. Теперь я знаю, как реализовать нуль-транспортировку! Понимаете? Оказалось, что это легче легкого!

Опять нуль-транспортировка. Причем здесь нуль-транспотировка?

Я растерялся, но, на мое счастье, капитан дал команду возвращаться.

– Возвращайтесь, Гусев. Приказ капитана…

– Подождите, Кроликов, подождите немного…

– Нельзя, надо возвращаться.

– А-а-а! – неожиданно заорал Гусев.

– Что-нибудь случилось? – заволновался я.

– Как это страшно… Сейчас попробую еще раз.

– Возвращайтесь, Гусев. Надо вернуться. Сейчас же возвращайтесь! * Подождите…

Гусев застыл в странной позе, прижимая к груди образец грунта. Возвращаться он явно не был намерен.

– Гусев, вы слышите меня? Надо возвращаться. Системы жизнеобеспечения…

– Не мешай.

Надо было что-то делать. Гусев, видимо, попал под воздействие внешних факторов и не мог больше отвечать за свои поступки. Я решил доставить его на корабль силой.

Я догнал его довольно быстро. Передвигаться в условиях низкой гравитации оказалось не так уж и сложно. На мои обращения Гусев больше не реагировал. Я положил руку на его плечо, он медленно повернул голову в мою сторону.

– Чего тебе от меня надо? – угрюмо спросил он.

– Надо возвращаться, – мягко сказал я, не обращая внимания на его фамильярность.

– Ты иди. Я остаюсь.

– Как это? Это нельзя.

– Я остаюсь.

Я рванул Гусева на себя и попытался силой увлечь его за собой. Но он неожиданно ударил меня в бок контейнером с камнями. Я упал и потерял сознание. Очнулся я уже в модуле. Видимо, это Гусев притащил меня туда. Я приподнялся и увидел в иллюминатор, как он стремительно убегает в безжалостный, нечеловеческий мир.

Вот я и узнал его путь отхода.

Капитан был недоволен потерей члена экипажа, тем более что он никак не мог найти виновного. А я на эту роль никак не подходил. Раз за разом специальная комиссия по выяснению обстоятельств происшествия прокручивала запись наших переговоров и каждый раз подтверждала правильность моих действий.

Вывод специальной комиссии был единственно возможный в данной ситуации – самоубийство, вызванное внезапным умопомрачением.

У меня, правда, была своя версия случившегося. Я так привык относиться к Гусеву, как к шпиону, что продолжаю считать его таковым до сих пор. Да, мне кажется, что Гусев действительно был шпионом какой-нибудь могучей цивилизации и изучал землян для успешного проведения колонизации. И его уход был и на самом деле тем самым отходом разоблаченного шпиона, который я пытался установить.

Впрочем, Зинин считает, что мы никогда не узнаем правду о бывшем сослуживце Гусеве, потому что наша мировоззренческая парадигма еще не включает в себя происшедший феномен.

Не знаю, как человечество, а я на самом деле ничего не понимаю.