Владимир Михайлов - Может быть, найдется там десять? Страница 44

Вирге, женщине, в общем, одинокой, эти правила пришлось заучить с детских лет – и никогда до сих пор они ее не подводили. И сейчас она тихо радовалась тому, что четко понимает, как себя вести. То есть не то чтобы противиться такому внезапному визиту (чтобы не сказать – налету), но она даже ни малейшего неудовольствия не выказала ни лицом, ни словами, ну совершенно ничем. Когда, ворвавшись, схватили, прижали, завели руки за спину – молчала, даже расслабилась; потом, когда, никого, конечно же, не найдя, пихнули ее на стул и обступили, сопя и воняя потом и ваксой, – только поерзала на стуле, чтобы устроиться поудобнее, сидела, полураскрыв рот, глядя в пол, который теперь придется после них отскабливать неизвестно сколько времени. А когда ей скомандовали: «Не прячь глаза, гляди сюда, слушай и отвечай!» – послушно перевела взгляд на говорившего и только тут позволила себе нарушить молчание, спросив:

– Да что отвечать-то? Я и не знаю…

– Вот сейчас узнаешь! Ты сюда шестерых мужиков приводила?

– Я? Да нет вроде.

– Так. Антир, освежи ей память!

Но Вирга, не дожидаясь, пока станут освежать, продолжила спокойненько:

– Я не приводила, сами пришли, своими ногами. Со мной – это верно.

– Ага! Зачем же? Что ты им тут такого пообещала? Шестеро – вроде бы многовато для тебя, не такая уж ты могучая, когда лежишь. Или все же?

Господи, думала она, никак никто из них не может без такого вот намека. Всегда у них это на уме, что они – вечно голодны, что ли?.. Отвечала же мирно и вразумительно:

– Про что вы – не понимаю, я женщина скромная, а пришли они потому, что хотели жилье снять, а у меня как раз три комнаты освободились, сами видите, шестерых как раз уложить можно, а я этим и занимаюсь, комнаты сдаю на полном законном основании, вон патент на стенке в рамочке, если кто не заметил.

– Вот как. Хотели комнаты снять. А ты порядок знаешь – на каждого съемщика сделать немедленно запись – кто, откуда, зачем, на сколько, и так далее. Ты правила выполняешь? Знаешь, что бывает за несоблюдение?

– Да уж будьте уверены. И знаю, и выполняю.

– Так почему же у тебя, мать твоя женщина, в книге ни единой записи насчет них? Секреты от властей разводишь? Или на налогах хочешь урвать у казны? Да тебя за это просто повесить – это еще помиловать…

– Ничего я не развожу. Но порядки знаю.

– А что, новый порядок стал – не записывать, не доносить?

– Дай сказать, сам же бубнишь: «Отвечай, отвечай»… Я и отвечаю. Правила все старые, никаких новых нет. И в них указано точно: сперва соглашаются сдатчик со съемщиком насчет цены и оба подписывают ценовое соглашение. И потом только делается запись, то есть считается, что они сняли. И тогда – донесение. А тут как было? Кто-нибудь из вас ценовое соглашение видел? Нет. Потому что его и не было. Почему не было? Дело простое: насчет цены не договорились. У меня тут комнаты не самые дешевые, и не зря: тут и место ценится, и обстановка в комнатах, видите сами, на уровне, и чистота, и тишина, и личные ключи выдаются каждому, и даже гости разрешены – с ограничениями, конечно, без ночевки и с регистрацией. Соответственно я и запросила. А они – вахлаки темные, тупые, и не думала даже, что такие на свете бывают еще, считала – все давно повымерли. (Говоря, она все повышала голос, как бы бессознательно, само по себе это получалось.) Им, видишь ли, дорого показалось. У них, мол, таких цен вовсе и не бывает…

– Где – у них? – сразу перебили ее. – Вот тут-то они наверняка и сказали – где, в каких краях, откуда они такие взялись?

– Да мне-то не все ли равно – откуда? Я не спрашивала, их цены мне и во сне не нужны. А они не говорили, разговора у нас и вообще почти не было, я цену назвала, они между собой что-то там бормотали, не знаю – что…

– Притормози тут! Бормотали – ты наверняка хоть что-то да услышала, а? Ясно, что услышала, уши у тебя вон какие вострые…

– То и услышала, что бормочут. Но не по-нашему. Не знаю, где так говорят. Не у нас, это точно. Никогда такой речи не слыхала. Они и правда издалека, наверное.

– Значит, бормотали. И что же потом – просто встали и ушли?

– Да почти что так и получилось, как ты говоришь. Я было предложила их травничком угостить с лепешками. За травничком клиент размякает, добреет, чувствовать себя начинает без малого как дома – и тут как раз самое время скинуть запрос, и они на это клюют – начинает им казаться, что они своего добились, цену сбили. И остаются.

– Запрос?

– Ну ты что – неужели не знаешь? Удивительно даже. Запрос – нормальный: всегда первую цену назначаешь выше справедливой, с запросом. Именно для того, чтобы потом было куда отступить – но при этом своей выгодой не пожертвовать. Дело простое. Да, вот я, значит, и предложила, намекнула даже, что тогда и о цене еще поговорим. Но они травничка не захотели, сказали, что у них времени, мол, нет и денег таких тоже, что найдут авось что-нибудь, что по карману окажется, чтобы под небом не ночевать, тем более что дел у них много. И с тем ушли.

– Дел много? А хоть куда пошли – не заметила? В город или из города?

– Стала бы я еще им вслед глядеть. Они тут натоптали, пришлось пол мыть – мне-то ведь постояльцев искать все равно придется, вот к утренним ползунам снова на вокзал идти, а до того – после вас отмывать, нельзя же клиента вести в такую грязищу, из вас же никто ног не вытер, так все и ввалились…

Это было уже чистой воды ворчание, естественное для хозяйки, которая за собой никакой вины не чувствует и злится оттого, что ей вдруг забот добавили без всякой за то платы. Похоже, посетители ее все так и поняли – ощутимо расслабились, на стуле придерживать ее перестали, тот, что снимал допрос, вытащил коммик из кармана и стал докладывать. Вдруг снова повернулся к ней:

– А про обитель никто из них не упоминал?

– Сказала же я – ничего не разобрать было. Бу-бу-бу да ля-ля-ля, всего и толку.

Он снова заговорил в трубку. Негромко, но тут уж были не ля-ля-ля, тут язык был знакомый, понятный. Вирга в его сторону перестала смотреть – чтобы не подумал, что его разговор ее интересует. Да ни вот на столько не интересует, что бы он там ни вякал!

Они уже совсем подобрели, и один даже предложил:

– А хочешь – я тут у тебя задержусь, помогу пол отмыть?

– Ну как же, непременно, – ответила она с усмешкой. – Сначала пол помоешь, потом и спинку мне захочешь потереть, верно?

– Я и спинку умею тереть, попробуй – не пожалеешь.

– Непременно. Как только состарюсь – так сразу. А пока не взыщи, сама еще обхожусь, да и – есть кому.

Их старший насторожился:

– Муж, что ли? Где же он? Может, он что слышал?