Яков Левант - Космический ключ Страница 44

ГЛАВА 22

Бурые облака

– Нагоняем, коллега, – воскликнул Кулиев. – Нагоняем!

Доктор Эверетт нетерпеливо подался вперед. Прозрачный фюзеляж необычного самолета создавал ни с чем несравнимое, обостряющее все чувства, ощущение свободного полета. Глубоко внизу мелькали удивительно похожие на волны, желто-серые гряды песков, а с севера навстречу стремительно неслось огромное плоское облако грязно-бурого цвета.

– А теперь повыше возьмем, – предложил Кулиев, выжимая ногой педаль. – Оттуда нам, как на ладони, будто видна вся стая.

Желтоватые волны с наползающей на них бурой тучей, опрокидываясь, ушли куда-то вниз, и уже через минуту, набрав три тысячи метров, самолет снова лег на прежний курс. Отсюда, с высоты, гигантская саранчовая стая, растянувшаяся на добрые полсотни километров, действительно была видна, как на ладони. По мере приближения бурый отлив ее светлел, постепенно уступая розоватому оттенку.

Не прошло и пяти минут, как самолет, метеором пронесшийся над стаей, оставил ее позади.

– Скорость, скорость... – вздохнул Эверетт. – Подчас развитие техники приносит нам, натуралистам, больше помех, чем пользы. Ну как тут не помянуть добром старый биплан. Насколько удобнее он был для наблюдения стай в полете!

– Не будем сетовать на технику, – улыбнулся академик. – Разве не она выручила одного английского натуралиста – создателя противосаранчовой сирены? А что до нашей машины, право же, она ничуть не хуже доброго старого биплана. Сейчас вы в этом убедитесь.

Развернувшись на крутом вираже, Кулиев повел самолет в обратном направлении.

– А вы настоящий асс, – заметил Эверетт, невольно впиваясь пальцами в подлокотник кресла. Возникшая в теле инерция говорила о резком снижении скорости.

– О нет, – рассмеялся академик. – Тут за меня автопилот работает. На машинах этой серии он доведен до совершенства. Вот и сейчас, я задал остановку, и автопилот сам остановил двигатель, включил гасители скорости, пока я беседую с вами – контролирует их, а в нужный момент подключит вертикальный винт.

– Вы думаете произвести здесь посадку?

– Нет, только остановку.

– Остановку в воздухе?!

– Посмотрите вверх, – с улыбкою предложил Кулиев.

Эверетт поднял голову. Над корпусом самолета разворачивался огромный двухлопастный пропеллер.

– Второй, поменьше, раскрывается сейчас над хвостом, – пояснил Кулиев. – Готово, – указал он на вспыхнувшую лампочку. – Сейчас мой невидимый помощник приведет их в действие.

И верно, в тот же момент негромкий рокот и легкая вибрация корпуса подтвердили его слова.

– Отличные глушители, – с удовлетворением отметил академик. – Можно беседовать, не повышая голоса. Вообще, чудо-машина. Создана специально для нашего брата, бродяги-изыскателя. Комбинация ракетоплана с вертолетом. В нужный момент крылья и горизонтальные рули превращаются в пропеллеры. И тогда можно совершить посадку где угодно: на болоте, в тайге, на горном хребте... Воздушный вездеход! Управлением я уже хвастался: задай нужные координаты – и занимайся своим делом. Автопилот приведет вас точно по назначению, просигналит, выберет место и по всем правилам произведет посадку.

Между тем преобразившаяся уже в вертолет машина неподвижно повисла в воздухе. Глубоко внизу узкой серебряной струной, с востока на запад, вытянулась магистраль большого канала. Высота размывала краски, но, присмотревшись, можно было уловить, как постепенно желтизна песков переходит в зелень культурной зоны.

– Большой Джанабадский канал, – сказал Кулиев.

Эверетт бросил тревожный взгляд на юг, – бесформенная, с рваными краями, туча саранчи приближалась быстро и неотвратимо. Было ясно – не пройдет и получаса, как она густым слоем покроет эти цветущие поля, запрудит воду арыков. Для чего пригласили его сюда? С какой целью? Или этот русский академик хочет продемонстрировать ему – прямому виновнику катастрофы – страшную работу вызванных им к жизни сил?

– Можно теперь спуститься несколько ниже, – словно в ответ на его мысли проговорил Кулиев. – Так будет лучше видно. Вот, смотрите, коллега, смотрите! Случалось ли вам когда-нибудь наблюдать поворот стаи в полете? Любопытнейшее зрелище, не правда ли? Напоминает эволюцию косяка рыбы в море, – один энтузиаст-ихтиолог показывал мне на днях заснятые на пленку кадры.

– Поразительно! – воскликнул Эверетт. – Стая меняет направление полета. Она... она садится прямо на голые пески! Надеюсь, вы спуститесь здесь? Надо всесторонне изучить явление, попытаться выяснить причины...

– После, после, коллега. Ведь это не последняя стая. Сейчас нам надо спешить. Не забывайте, что вечером нас ждут в Джанабаде, а до этого мне хотелось бы преподнести вам небольшой сюрприз.

Через пятнадцать минут «воздушный вездеход» академика Кулиева приземлился на вершине песчаного холма, возле небольшого фанерного домика. Обитатели его – пятеро дочерна загорелых молодых людей студенческого возраста – выскочили им навстречу.

– Знакомьтесь, – сказал Кулиев. – Наши молодые энтомологи, «хозяева шистоцерки», как мы их зовем. А это – профессор Джордж Эверетт, создатель замечательного прибора.

– Мы уж думали: откладывается испытание, – заявил один из «хозяев шистоцерки», самый бойкий и самый черный, в темных очках, с обгорелым шелушащимся, носом.

– Испытание состоится, – ответил академик. – Состоится, друзья мои. И прошу не мешкать – времени у нас в обрез.

– Есть не мешкать! По места-ам! – весело скомандовал вожак с обгорелым носом.

Его товарищи немедленно скрылись в домике, а сам он проворно скатился вниз с бархана к видневшемуся там металлическому сооружению на высокой треноге.

– Узнаете, коллега? – спросил Кулиев.

– Моя сирена? – присмотревшись, воскликнул Эверетт. – Но как могли вы изготовить и собрать ее в такой срок? Чертежи я вручил вам всего два дня назад!

– Пришлось поторопиться, – улыбнулся академик. – Обстоятельства, обстоятельства, дорогой профессор...

– Но здесь стационарная установка, – взволновался Эверетт. – Так ничего у вас не выйдет. Учтите, что при максимальной громкости радиус действия сирены не превышает десяти метров. Ее необходимо все время передвигать.

– Какой громкостью пользовались вы при своих опытах? – поинтересовался Кулиев.

– Двести децибел. Большего в полевых условиях достичь, к сожалению, невозможно.

– Возможно, дорогой коллега, возможно! А электроника? С ее помощью мы усиливаем звуки в миллионы раз. Вы передвигали сирену, как бы выкуривая шистоцерку. Ну а мы сейчас попробуем одновременно поднять всю стаю.