Наталья Резанова - Открытый путь [сборник] Страница 49

— Если здесь была чума, — проговорила Селия, — то где кладбище?

— Кладбище должно быть в любом случае. Но я его не вижу.

— И что?

— Может, они никак не метили могилы. А может, как в Карнионе, не хоронили мертвецов, а сжигали… И еще одна странность. Я проехал много деревень, и если там имелась площадь, то непременно посреди селения. А здесь…

Селия посмотрела туда, куда он указывал. На противоположном конце деревни, обращенном к северу, виднелось свободное пространство в виде правильного четырехугольника, настолько в свое время плотно утоптанного, что до сих пор лесная растительность не делала попыток поглотить его.

Селия спешилась и заглянула в один из домов, ступая по сгнившим доскам отвалившейся двери. Там ее встретили голые стены, стол и скамьи, медленно превращавшиеся в труху. То же она увидела и в других домах.

— А что, если это не деревня была? — спросила она.

Оливер ответил недоумевающим взглядом. Она пояснила свою мысль:

— Ну, что-то вроде монашеской общины. Отшельники, от мира удалившиеся… Это бы многое объяснило.

— Монахи без церкви?

— Может, еретики…

— Пожалуй. Вон дом один получше сохранился. Пойдем посмотрим.

Дом и в самом деле выглядел прочнее — хотя и не больше других. Крыт он был изначально не соломой, а дранкой.

Они вошли, распахнули скрипящую дверь. И без того уже смеркалось, а единственное окно в комнате, где они оказались, прорубленное вдобавок непропорционально высоко, было затянуто паутиной. И все же Оливеру сразу бросился в глаза нарисованный на некогда белой оштукатуренной стене знак Четырех Врат.

Из обстановки в комнате имелся голый обшарпанный стол, тяжелый, основательный. А на столе…

— Смотри! — прошептал он.

— Ну и что такого? — Селия рассматривала рисунок на стене. — Обычный гадательный шар. У Найтли был такой же.

— В том-то и дело, что не обычный…

Селия с неохотой обернулась и взглянула на шар. И тут же нахмурилась. Грани хрусталя не блестели и не играли вовсе не потому, что были покрыты пылью. Хрусталь помутнел изнутри, и помутнел неровно, точно твердую субстанцию взбаламутил какой-то грязный смерч. Селия протянула к шару руку, но не успела коснуться его. Оливеру вдруг показалось, будто мутная взвесь внутри шара колышется.

— Осторожно! — крикнул он.

И не то сам по себе, не то от звука голоса шар вдруг взорвался, словно был не из хрусталя, а из тончайшего стекла. Селия, чертыхаясь, шарахнулась в сторону, загораживая лицо от вихря разлетевшихся осколков. Потом выпрямилась и стала стряхивать их с одежды. Оливер, напротив, опустился на колени, изучая осколки, сыпавшиеся на пол. Они были мелкие, словно истолченные ступкой. От кучки стеклянной крупы его взгляд передвинулся в сторону.

— Странный человек жил здесь, — проворчала Селия.

— Более странный, чем ты думаешь.

В отличие от знака Четырех Врат, начертанного на самом виду, тот значок, что был накорябан над полом, в полумраке можно было заметить, только низко наклонившись. Да и то человек, никогда прежде его не встречавший, скорее всего, не обратил бы внимания или принял бы за раздавленного паука.

Оливер указал на него Селии:

— Видишь? Это еще один языческий символ. Знак Освобожденной Скверны. Иначе — знак Отравленного Огня. Он очень редко встречается. Считалось, что он концентрирует… притягивает к себе зло. Поэтому он мог навлечь несчастье не только на того, против кого зло хотели обратить, но и на того, кто его начертал.

— А бывший хозяин дома нарисовал его, похоже, у себя сам. И странно-то как…

Селия села на пол рядом со знаком, вперилась взглядом — нет, не в эту стену, в противоположную.

— Обрати внимание. Прямо у меня перед глазами окно. Оно выходит на восток. Когда встает солнце, его лучи должны падать под углом — прямо сюда.

— …И касаться знака. А если б они могли отразиться от стены — представляешь такую картину? Нет, не совпадает. Знак Четырех Врат слишком высоко.

— Нет, совпадает. На столе раньше лежал хрустальный шар, и лучи преломлялись в нем.

— И шар замутился… Освобожденная Скверна. Да, странные опыты здесь производились…

Селия нагнулась, чтобы примерится взглядом к исходной точке нарисованной мысленно фигуры.

— Погоди-ка! Здесь рядом, справа, еще что-то нацарапано… нет, написано… черт, ничего не разобрать.

Оливеру пришлось выкресать огонь, чтобы прочесть буквы на стене. Вопреки ожиданиям, это оказались отнюдь не таинственные руны или иероглифы. Хотя особого смысла в надписи тоже не виделось.

Медленно, морщась от напряжения, он прочел написанные столбцом слова:

Белая берлога

Пустая чаша

Сломанный мост

Брошенная часовня

— А дальше?

— Дальше либо штукатурка осыпалась, либо ничего не было написано. Что это? Заклинание, связанное с пустотой, тленом, уничтожением?

— Похоже на названия гадальных карт. «Рухнувшая башня», «перевернутая чаша»… или на алхимические символы… «Белая женщина», «черное деяние»…

— Постой! — Он приподнял руку, точно пытаясь поймать ускользающую мысль. — Погоди-погоди-погоди. Что-то я слышал про Брошенную часовню… так, сказки, легенды всякие… когда в Тримейне жил. Это было место такое в Заклятых землях. Когда Заклятие было снято, часовня то ли под землю провалилась, то ли ее сжег небесный огонь — по разному рассказывали. И… название «Белая берлога» я тоже припоминаю.

— Может, все-таки «дорога»?

— Нет, именно «берлога». Упоминалось в хрониках, самых старых. Так раньше назывался какой-то горный перевал, а какой — никто теперь не помнит и не может установить, почему он так назывался. Из этого напрашивается вывод — другие слова в надписи суть не заклинание, а названия местностей.

— Сломанный мост… — глухо произнесла Селия.

Оливер тяжело — ноги затекли — поднялся. Как он мог забыть?

Она же ищет Сломанный мост. Вовремя бы сообразить, уверить ее, что это нечто вроде «рухнувшей башни»…

— Хьюг говорил тебе, что средоточия зла в Заклятых землях перемещались, — продолжала Селия. — И ты правильно заметил — в трех названиях из четырех обозначено нечто, связанное с опустошением, уничтожением… А может, и во всех четырех, если понимать «белый» не как цвет чистоты, а как отсутствие цвета… И они написаны рядом с этим… как ты назвал символ? Знак Освобожденной Скверны… Из того, что мы уже знаем, очевидно, что здесь названы места прорывов Темного Воинства.

— Да… причем, я думаю, в порядке их появления. Белая берлога упоминается в очень древних манускриптах, а Брошенная часовня — в преданиях прошлого века.