Игорь Маранин - У ваших стен есть уши. Фантастика для молодых людей любого возраста Страница 5

На другом берегу, свесив в воду ноги, сидел бронзовый воин в древнем шлеме и тер свой меч песком и обломком кирпича. Воин как воин, таких в учебнике истории древнего мира полным полно было. Римлянин, подумал Санька. И снова ошибся.

– Здравствуйте! – обратился он к воину. – Меня зовут Александр, а вас?

Бронзовый воин оторвался от меча и с любопытством уставился на мальчика.

– А мы, оказывается, тезки! – весело произнес он. – Меня тоже Александром зовут. Александр Васильевич Суворов, бывший русский полководец, а нынче памятник. Я еще при жизни своего прототипа задуман был!

– Я, кажется, тоже, – вздохнул Санька. – А для чего вы меч точите?

– Не точу, а чищу, – отозвался Суворов. – Птицы загадили… А оружие, юноша, нужно в чистоте содержать. Даже если оно всего лишь бронзовое.

Неожиданно он замолчал и приложил палец к губам. В наступившей тишине Санька отчетливо услышал какой-то непонятный шум. Сначала слабый и едва заметный, затем все громче и громче и вот, наконец, на набережной показались странные создания. Не звери и не люди, они стремительно неслись по мостовой.

– Сфинксы, – пояснил Суворов и снова принялся чистить оружие. – Чижика—пыжика ищут… Сейчас поносятся—поносятся да отправятся Крузенштерну пакости делать. Так что пора мне на подмогу другу отправляться. Как русская пословица говорит? Сам погибай, а товарища выручай!

– А… – начал было Санька, но Суворов уже вскочил на ноги и стремительно направился по тому же мосту, по которому перешел Неву сам мальчишка. Легкий на подъем оказался этот Александр Васильевич Суворов, бывший русский полководец, а нынче памятник.

– Эй, Википедия! – вспомнил мальчишка. – А ты ничего мне не скажешь?

– Скажу! – отозвалась девчонка. – Памятник Суворову уникален тем, что стал первым крупным монументом, полностью выполненным русскими мастерами. Безо всякой иностранной помощи. Этому памятнику уже более двухсот лет. Правда, сфинксы значительно старше – им перевалило за три с половиной тысячи. Раньше они сторожили вход в храм фараона Аменхотепа III в Египте. Но во времена…

– Да я не про это! Я про то, как мне отсюда выбраться!

Но «не про это» Википедия разговаривать категорически отказалась.

Санька вздохнул и двинулся мимо суворовского постамента, туда, где находилось зеленое поле – нет—нет, не футбольное, а просто большой такой сквер – повернул направо и нос к носу столкнулся со странным гражданином, который вел под уздцы верблюда.

– Не подскажите, молодой человек, как мне пройти к Анне Андреевне Ахматовой? – спросил гражданин с верблюдом. – Говорят ее недавно поставили где-то на Шпалерной. Где это Шпалерная? Стыдно признаться, но я, столько путешествовавший при жизни, стал совершеннейшим постаментоседом.

– Я про Шпалерную не знаю, – развел руками Санька. – Скажите, а верблюд у вас настоящий?

– Ну, какой же он настоящий, юноша? – усмехнулся гражданин. – Каменный, конечно. Кстати, позвольте представиться, Николай Михайлович Пржевальский, географ и путешественник. А это мой верный верблюд. Без имени. А вас как величать?

– Меня Санька, – ответил мальчишка. – Послушайте, может, вы мне подскажите? Если человек вдруг не заснул и оказался сегодня на улицах Петербурга – и не просто оказался, а из другого города оказался – как ему обратно домой попасть?

В этот момент рядом с двумя памятниками… нет, тремя! мы чуть не забыли про верблюда…. послышались громкие шаги и остановился один из сфинксов.

– Где чи—и—ижик—пы—ы—ыжик?! – растягивая гласные, грозно спросило чудище. – Где наш хо—о—озяин?

Верблюд, улегшийся у ног путешественника Пржевальского, лениво поднял голову и плюнул. Да как точно плюнул! Прямо в глаз. Сфинкс взревел от боли – оказывается, памятникам тоже бывает больно – и попятился. А затем и вовсе развернулся и бросился бежать. Только его и видели.

Конец ознакомительного фрагмента.