Константин Циолковский - Советская фантастика 20—40-х годов (сборник) Страница 5

Несмотря на божественное всемогущество, способность «парить в пространстве» и властвовать над всеми, он ближе к людям, чем, скажем, титанический Вогулов. Друд — простой человек, поднявшийся к вершинам знаний и полностью сознающий свою ответственность перед обществом.

А.Грин сознательно усилил в романе столкновение добра со злом, чтобы показать, как еще сильны и опасны темные силы. Объясняя Руне свой приказ об аресте «Двойной Звезды», ее дядя — министр говорил: «Представим же, что произойдет, если в напряженно ожидающую пустоту современной души грянет этот образ, это потрясающее диво: человек, летящий над городом, и вопреки всем законам природы, уличая их в каком — то чудовищном, тысячелетнем вранье. Легко сказать, что ученый мир кинется в атаку и все объяснит. Никакое объяснение не уничтожит сверхъестественной картинности зрелища. Оно создаст легко воспламеняющуюся атмосферу мыслей и чувств…»

Министру страшно. Он не изменил своего решения и после того, как Руна, побывав в тюрьме у Друда, возражает: «Я увидела и узнала его. Нет ничего страшного. Не бойтесь: это мечтатель».

Сам Грин очень верил в торжество таких мечтателей. Не зря же он вложил в уста Друда романтически одержимый ответ властолюбивой и корыстной Руне: «Одно верно: стоит мне захотеть, а я знаю тот путь — и человечество пошло бы все разом в страну Цветущих Лучей, стряхивая прошлое с ног своих без единого вздоха».

Друду не суждено поделиться своей тайной. Он погиб. Но смерть означала не ошибочность его принципов, жизненной позиции, а многотрудность пути к совершенству в изменяющемся мире. От простого обозначения символики социалистического А. Грин перешел к сложностям психологии человека будущего. В этом, думается, не только особенность героев «гринландии», но и их тайна, благодаря которой «Блистающий мир» и другие фантастические произведения писателя воспринимались как правда.

В романе одного из основоположников советской литературы, J1. Леонова, «Дорога на Океан» фантастика стала важной частью большого реалистического полотна. Без нее произведение не стало цельным.

В отличие от уже известных героев Алексей Никитич Курилов — коммунист тридцатых годов XX века. Он занят конкретной работой на Дальнем Востоке, и в «Путешествиях за горизонт», совершаемых вместе с автором, думает о грядущем с позиций сделанного и планов на перспективу. Курилов озабочен будущим своих детей, своей страны, его волнует нравственность политических, военных, научно — технических проблем.

В «шахматной игре» на карте мира герои предполагают, как будет развиваться общество. Советский Союз, социализм существенно раздвинули свои границы. Образовалась Северная Федерация Социалистических Республик, но Москва осталась «Меккой научного социализма, подпольщицей всемирного возрождения». Новая столица давно передвинулась на восток, но люди по — прежнему «любили этот город». Столицу назвали Океаном: «исторически и географически это был величайший перекресток Земли».

Однако «старая эра умирала трудно». Несмотря на миролюбивые призывы правительства Северной Федерации Социалистических Республик, Старый Свет во главе с одной «могучей державой» стремился взять реванш за утраченные позиции: «надвигалась неотвратимо улыбающаяся ведьма войны».

Размышляя о военной угрозе, герои сожалели: «Но так же, как, создавая богов, дикарь наделял их человеческими свойствами, мы не сумели создать племени, отличного от наших современников». В фокусе столкновения двух нравственных начал, добра и зла, писатель заострял важнейшую проблему современности — войны и мира.

В решающем сражении Старый Свет потерпел поражение. Убеждение людей в правоте своего дела, их верность социалистическому Отечеству решили исход борьбы.

В другом «путешествии за горизонт» герои встречали в Океане «первого человека, совершившего межпланетное плавание». Люди гордились им прежде всего потому, что он творчески трудился в космосе. «Звание человека в ту пору, — подчеркивает автор, — окончательно совместилось с понятием действенного человека, то есть мастера». Одновременно стало известно о том, что из космического полета на Землю не вернулись двое других. Земляне оплакивали погибших, но не считали их ушедшими навсегда. «Не заключалась ли в этом самая совершенная форма бессмертия: считать живыми?» — как бы спрашивал герой романа.

Вопрос задавался не случайно. Алексей Курилов находился в безвыходно трагическом положении. Болезнь «на полном ходу» остановила его кипучую деятельность, но не отменила напряженную духовную жизнь. Он не хотел и думать о бренности жизни, отказывался от сострадания к самому себе, всматривался в человека будущего, сравнивал с ним современников. Воображение, рожденное разумом и силой духа, помогло ему выполнять заповедь славного поколения революции: «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой! Сделай ее полезной!» Главная мысль романа — это размышление о двух мирах, создающих различную по качеству «человеческую породу». С помощью фантастики Л. Леонов не просто возвысил гармонию нового мира, социалистического, но и обнажил духовную нищету старого, капиталистического. «Путешествия за горизонт» высветили возможные повороты в историческом споре двух миров, одновременно наметили диалог между сторонниками «буквально райского существования» (вспомним «Вне Земли» К. Циолковского!) и теми, кто считал, что «комvунистическое далеко» должно быть сложным и героическим. Здесь фантастика нацеливала стрелу против современного мещанства — тихого и страшного врага социализма. В решении острых нравственных проблем заинтересован не только Алексей Курилов, но и все наше общество. Без этого труднее решались проблемы экономические. Герои «Путешествий за горизонт» размышляли: «Прикасаясь и радуясь, мы повидали многое там, на Океане. Порой бывало грустно возвращаться назад, как из нарядного жилого дома в незаконченную стройку, которая стоит еще без кровли, где еще протекает, и стропила чернеют над головой, и видна грубая кладка кирпича на неотштукатуренных стенах, и поджигатель зачастую копошится у фундамента».

Так произошло нефантастическое соединение фантастики, «реальной» коммунистической утопии с современностью. Эта связь стала зримее и крепче в преддверии грозных событий Великой Отечественной войны. Моделируя конфликт двух миров, Л. Леонов не стремился угодить любителям острых ощущений. До появления романа «Дорога на Океан», как мы знаем, было написано множество авантюрно — приключенческих и военных утопий. В середине тридцатых годов идеал мировой реакции, фашизм, объявил о начале похода против большевизма. В этом смысле рассказ о возможном конфликте был предупреждением о грозящей опасности, имел мобилизующее значение, но призывал людей быть оптимистами.