Владимир Гусев - Просто анекдот Страница 5

- У меня все, - неожиданно закончил докладчик. - У кого какие будут по данному вопросу... ну, соображения, что ли... - не нашел он нужного слова ни сразу, ни потом. И стало ясно, что вся его солидность и самоуверенность - всего лишь маска, под которой прячутся усталость и растерянность.

- Разрешите мне! - почти тотчас вскочил с места невысокий, скверно выбритый мужчина с круглым, на выкате, животом. Было такое впечатление, что он целиком проглотил арбуз. Обе пуговицы его темно-синего пиджака были расстегнуты. Да иначе и быть не могло: костюм явно шился до того, как был проглочен арбуз.

- Качалкин, глава администрации Московского района, - коротко, по-военному представился он. И с места взял в карьер:

- В стремлении восстановить империю Москва не останавливается ни перед чем. Она вновь проводит великодержавную политику, только иными средствами. То, что наблюдается почти повсеместно в нашей молодой державе не что иное, как воздействие психотронного оружия. Вы обратили внимание на то, кто именно сходит с ума, кто накладывает на себя руки? К сожалению, в докладе представителя президента господина Бульбанюка это не было достаточно отчетливо сказано. Но я исправлю упущение Петра Гавриловича. Итак, это техническая интеллигенция - раз, работники управленческого аппарата - два, бизнесмены, юристы, врачи и учителя - три, творческая интеллигенция - четыре.

Качалкин, эффектно загнув на левой руке четыре пальца, обвел собравшихся прозрачными голубыми глазами и продолжал, положив руки на края трибунки:

- При таких темпах распространения так называемого "заболевания" держава будет уже через два-три месяца полностью обезглавлена! Я предлагаю немедленно заслушать представителя Службы Безопасности области. Он сейчас здесь, в зале. Пусть объяснит ситуацию, расскажет, что делается их ведомством для защиты интересов нашего независимого государства. А главное, пусть объяснит, чего они вовремя не сделали ради той же великой цели! И потом, почему на совещание не пригласили корреспондентов? Это что, возрождение монстра цензуры? Народ должен знать правду о том, что происходит с его страной!

- Дурак, - тихо шепнул Костя. - Правильно про него говорили: дурак. Из тех, что ради власти и отца родного не пожалеет.

- Где-то я уже слышал эту фамилию, - отозвался Коробов.

- Он секретарем райкома был, самым молодым в городе, речи Брежнева наизусть заучивал. А теперь - рьяный блюститель национальных интересов.

- Что же он на русском говорит?

- Не выучил еще "родного" - усмехнулся Костя.

Какой-то полковник рвался к трибуне, но Бульбанюк резко осадил его:

- Дискуссию начнем чуть позже. А сейчас послушаем специалистов. Главный психиатр области болен, поэтому... Елена Семеновна, кто у нас от медицины?

Женщина в красивом темно-сером платье, возникшая, словно тень из-за плеча представителя Президента, что-то тихо сказала ему. Бульбанюк раздраженно снял очки.

- И что, никто не готовился?

- Это стало известно полчаса назад, - обиженно поджала чуть тронутые помадой губы секретарь.

- Хорошо, но хоть кто-то есть? - раздраженно спросил Бульбанюк. Секретарь что-то тихо ответила ему. В зале между тем нарастал шум.

- Коробов... Родион Гордеевич... Есть такой? - спросил представитель Президента.

Коробов поспешно поднялся.

- Это я.

- Расскажите пожалуйста, как специалист, что думает медицина о возможности эпидемии психических заболеваний, - предложил Бульбанюк. - Я понимаю, вы не готовились, но обстоятельства, сами понимаете, не располагают...

- Помни, в психиатрии никто из них ни бельмеса не понимает! - успел шепнуть вслед Коробову Костя.

Это помогло. Выйдя к дальнему торцу стола и стараясь не смотреть на слушателей, Родион Гордеевич довольно внятно объяснил, что психические расстройства часто бывают обусловлены наследственностью, но заразными никогда не считались. То же самое относится к суицидным попыткам, хотя наследственность здесь сказывается гораздо меньше.

- Вы можете как-то объяснить происходящее с точки зрения медицины? потребовал конкретного ответа Бульбанюк.

- Нет, не могу.

- Я же говорил, - негромко, но вполне отчетливо произнес Качалкин. В первую очередь они выбивают умных и компетентных.

- Остаются такие, как вы, - быстро и громко ответил на реплику Костя, и только после этого до Коробова дошел и оскорбительный смысл слов Качалкина, и переходящая все границы дерзость Кости. Качалкин даже привстал со стула и бешеным взглядом впился в угол, где пустовало место Коробова. Но Костя уже что-то оживленно обсуждал с соседом, и было сразу видно: он так увлечен разговором, что наверняка не слышал ни реплики Качалкина, ни чьего-то ответа на нее.

Следующим выступал полковник СБ, которого Бульбанюк не пустил на трибуну после Качалкина. И правильно сделал: полковник несколько поостыл и говорил теперь медленно и весомо:

- Психотронным оружием не располагает на данный момент ни одна страна в мире. Как выяснили наши аналитики, "эпидемия", если ее можно так назвать, началась в США, а уж потом перекинулась в Японию, Китай и Европу. В ближайшие часы при Президенте будет создан штаб по борьбе... ну, с эпидемией этой. При американском президенте подобный комитет работает уже третий день. Наш начнет - сегодня ночью. Предлагаю на этом совещание закончить. Вряд ли мы скажем друг другу что-то новое.

Качалкин вскочил со стула.

- Откуда известно, что в других странах - то же самое?

- Не из сообщений радио и телевидения, - спокойно ответил полковник. - Какую-то информацию они дали, но паники не допускают. И в Америке, и во Франции еще не все умные люди заразились этой болезнью, вот и не делают глупостей.

- То, что вам неизвестно о психотронном оружии, говорит лишь о вашей некомпетентности! - ткнул пальцем в сторону полковника Качалкин. Глаза его снова стали бешеными, а живот перекатился под пиджаком с места на место пару раз - ну в точности как арбуз.

- Примем как печальную реальность, что все компетентные люди уже выбиты и остались только такие, как я - устало сказал полковник, возвращаясь на свое место.

- Надолго ли? - прошептал Костя.

- Что? - не понял Родион Гордеевич.

- Надолго ли мы с тобой остались? Я себя дураком, например, не считаю. - Значит, ты обречен, - усмехнулся Коробов.

- Не радуйся. И ты тоже.

* * *

Вострикова была не просто взволнована, но испугана.

- У нас уже не хватает коек!

- Я знал, что это произойдет. Вчера привезли целую машину раскладушек.

- Их негде ставить!

Коробов улыбнулся.

- Галина Игнатьевна! Чтобы вы, с вашей находчивостью, да не нашли в каждой палате места под одну-две раскладушки?