Филип Фармер - Мятеж Страница 51

Неудачные плоды государственного образования и пропаганды объяснялись генетическими причинами.

Поскольку описание ХР КОМ (хромосомного комплекса) каждого гражданина находилось в банке данных, было сравнительно легко, хотя и не всегда быстро, сопоставить некий индивидуальный ХР КОМ с коэффициентом конкретного В СЦ ОБЛ. В перспективе, когда будет найдено достаточное число соответствий и исследование можно будет считать достоверным в статистическом понимании, появится возможность (в этом и заключалась цель проекта) определить те наборы хромосом, которые обуславливают высокую самоцентрированность.

Каким будет следующий шаг?

Этого правительство пока не определило.

Для Дункана, как и для многих других, было очевидно, что исследования, направленные на изменения хромосомного набора еще до рождения, продвинутся далеко вперед. Цель не вызывала сомнений: изменить нежелательный набор и превратить его в требуемый.

Считалось, что в четырех-пяти процентах случаев удастся добиться успеха. Каким образом? Этого Дункан не знал. Ему было известно только, что недоставало врачей и технических специалистов, чтобы охватить больший процент потенциально неприемлемых граждан.

Пока же исследования еще не закончились, и для их осуществления потребуется еще, вероятно, двадцать сублет или сто сорок облет.

На экране отобразились результаты обработки данных экспериментов с коэффициентами В СЦ, принадлежащими азартным игрокам в бридж, гомосексуалистам и хирургам. Окончательную обработку и выводы можно было предоставить компьютерам, однако более тонкий анализ и поиск скрытых взаимосвязей лучше способен выполнить мозг человека. По крайней мере мозг некоторых людей.

Дункан выдал команду компьютеру на проведение дополнительного сжатия данных и, двигаясь по кругу вместе с креслом, наблюдал за экранами на столе и на стенах. Затем он ввел еще несколько инструкций о полученных результатах голосом. Слушая отчет компьютеров, Дункан размышлял о том, что будет делать после работы. Однако вскоре он снова сосредоточился на текущем занятии.

Среди восьмидесяти миллионов самых азартных игроков в бридж шестьдесят пять миллионов имели высокий ИСЦ (индекс интереса к самоцентрированности). Группа, состоящая из восьмидесяти миллионов случайно отобранных людей, среди которых не было азартных игроков, показала, что аналогичная интенсивность ИСЦ присуща только двадцати девяти миллионам человек. Из эталонной группы — восемь миллионов случайно отобранных граждан — исключили также мужчин-гомосексуалистов, хирургов, политиков, православных священников, раввинов, служителей англиканской церкви и мулл. Дункан не имел ни малейшего понятия о том, по какой причине из группы устранили служителей религии. Возможно, правительственная идеология препятствовала любому восприятию «святых мужчин и женщин» как людей, не склонных к СЦ. Или, может быть, их исключили из-за присущей этим людям иррациональности поведения, которая не позволяла им стать объектами подобных исследований. Если причина действительно была такова, то в некотором смысле исследование нельзя считать объективным.

Вполне возможно, что проект в целом основывался на ошибочных, ненаучных посылках. Как-никак, выводы служащих бюро, проводивших интервью с людьми и изучение их данных, сами по себе можно считать субъективными.

Дункан пожал плечами. Ему надо было делать свое дело, и любые высказанные вслух сомнения в эффективности проекта, могли лишь привлечь к нему нежелательное внимание.

Он переключил экраны на отображение результатов обработки данных, полученных по ста миллионам мужчин-гомосексуалистов. Здесь ИСЦ был еще выше. Восемьсот двадцать миллионов были оценены как имеющие очень высокий уровень «негативного» коэффициента. Коэффициент «общественного сотрудничества», появившийся вслед за тем на экранах, показал, что только пятьдесят миллионов из этих людей попадали в границы, которые характеризуют «антиобщественное» поведение. Из этого числа всего лишь одна восьмая часть имела пометку «опасен», и только треть квалифицировалась как «сверхопасные». Но когда Дункан вспомнил, что по классификации к сверхопасным относили и такие незначительные проступки, как трижды замеченные плевки на мостовую или участие в драках в тавернах, это заставило его усомниться в надежности полученных результатов.

Кроме того, причина гомосексуальных наклонностей давно уже была установлена и в большинстве случаев (за исключением всего трех процентов три миллиарда за два субстолетия) заключалась в чисто генетических признаках. С этой проблемой дело обстояло куда проще. Ученые идентифицировали девять хромосомных наборов, определяющих гомосексуальное поведение, и в девяти из десяти случаев могли исправить положение еще до рождения человека, изменив его хромосомный набор. Различные организации гетеросексуалов настаивали на том, чтобы правительство приняло специальные законы, которые сделали бы подобную коррекцию обязательной, но власти противились этому по двум причинам: во-первых, сами гомосексуалисты яростно сопротивлялись; вопреки всем очевидным доказательствам «гомики» настаивали на том, что их сексуальные наклонности не предопределены генетически, а возникли по свободному выбору в результате жизненного опыта; второй, значительно более серьезный фактор был связан с тем, что правительство стремилось не допустить увеличения населения, удерживая прирост на нулевом или даже отрицательном уровне. Чем больше было гомосексуалистов, тем меньше увеличивалось население.

Одновременно правительство законодательно запретило гомосексуалистам производить детей партеногенетическим способом (которых они могли завести с помощью последних достижений генетики) или пользуясь методом искусственного оплодотворения женщин. Официальная мотивировка необходимости подобного закона состояла в том, что если гомосексуалисты не смогут иметь детей, гомосексуализм со временем исчезнет. Несмотря на гневный протест, «гэй»-группы не смогли заставить власти изменить свою позицию. В качестве аргумента «гомики» приводили статистические данные, в соответствии с которыми большинство детей, воспитываемых гомосексуалистами и родившимися до запрета, были гетеросексуальными, а по меньшей мере десять процентов детей гетеросексуальных родителей становились впоследствии гомосексуалистами. Правительство не обращало внимания на эти доводы и оставалось слепо к противоречиям в собственной логике.

В подобной логике нет ничего нового, подумал Дункан, все правительства, прошлые и будущие, прибегали и будут прибегать к ней.