Борис Долинго - Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы Страница 54

— Эй, Краон, поговорим?!

И все же его молитвы были услышаны. В облаке пыли приближалась погоня.

Женщина не скакала впереди всех — было видно, что она вообще совсем недавно научилась ездить конно. И над ней не развевалась орифламма. Только ветер рвал седеющие короткие волосы. И запрокинутое лицо стало намного старше — словно она прошла дорогами всех их сказок. Хальк видел ее лицо так отчетливо, будто между ними были не три яруса башни, будто они стояли — дотянуться рукой.

— Алиса!!.

Ветер сорвал слова с губ, донес. Адепты, возившиеся под стеной, обернулись.

Двери… двери внизу, тяжелые, запертые на засов… продержались. Летя в щепы под мечами.

— Сто-ять! — Краон тяжело выпрямился. Под приделом арбалетов, зная, что не уйдет. Кешка выскочил, как Пилип из конопли, повис на шее у кузена. Так Хальк и чувствовал, без этого не обойдется. Но машкерад! Кольчуга, поножи, латные перчатки. Черт, это же настоящее все! Это не из музея, не синематограф.

— Алиса! — заорал Краон. — Алиса! Иди сюда. Одна! Можешь с мечом, — видимо, он усмехнулся. — Все — стоять! У меня заложник!

Хальк испытал настоятельную потребность всадить бельт ему в задницу. Хотя бы кирпич! Зашарил рукой по парапету. Как назло, ничего не попалось. Хальк перегнулся вниз, чтобы лучше видеть.

— Т-ты, ведьма! — проорал Краон. — Ты еще помнишь, что такое порох?

Алиса сползла с коня. Словно была ранена или очень устала. И сделала шаг к нему. Подняла голову. Взгляды ее и Халька встретились. Она сделала еще шаг. Да что ж это! Удержите же ее! Вы мужчины или кто?!

— Феличе! — заорал Хальк. — Не пускай ее!

Они окаменели. И адепты и, стало быть, Круг.

— Канцлер!

У того рука в перчатке слиплась на поводьях. Каждая жилочка ныла, но он тоже закаменел. Воздух дрожал. Воздух срывался то грозой, то радугой. Сумасшедшее лето. Сколько мне лет? Девятнадцать?

Алиса шла. Да что я, помереть должен, чтобы ее остановить?!

— Слушай, — сказал Краон. — Я Бог, и я еще раз предлагаю тебе выбор. За его жизнь. Слово дам, что не буду преследовать. Можешь его забрать. И жить долго и счастливо, и умереть в один день. Зачем тебе это королевство? Эти марионетки? — Он кивнул на остальных. — Они же все придуманы. Мной и этим. — Он обернулся на Халька. — И ты тоже. Ты мертва. А он трус. Он мог тогда меня остановить.

За спиной Алисы полыхнула радуга. Женщина шла.

— Дура! — закричал Хальк. — Не иди! Не смей ему верить!

Море ударило в подножие маяка. Рассыпалось солеными брызгами. Алиса была совсем близко от Краона — на расстоянии меча. Хальк вскочил на парапет. Головы задрались к нему, кто-то тоненько ахнул.

Сказку вам?!

Он ступил на стеклянный прогнувшийся воздух. Мостик. Росинки. Чаячьи перья. Смерти нет.

Сзади полыхнуло, опалило затылок. А под ногами… рельсы. Две колеи среди изумрудной травы. Руда. Кровь. Блестящие полосы, две параллельные прямые, соединяющиеся в бесконечности.

Гомель, Беларусь

Дмитрий Ватанин

Буди во мне зверя

Этот мир был любопытнее предыдущего. Кто бы мог подумать, что возможно настолько гармоничное сочетание среднерусской равнины с южноамериканскими джунглями. Недаром профессор Исайченко, светило земной науки, часто наведывался в дебри Амазонки с экспедициями. Никогда еще мне не приходилось видеть человеческого сознания с таким причудливым пейзажем. В прошлый раз пришлось утопать в снегах, благодаря известному физику из Сыктывкара. Полгруппы померзло за каких-то два часа. А тут, считай, условия идеальные.

Но красотой нам насладиться не дали. Вместо ласкающей глаз зелени леса и нежного солнышка привыкаем к сумраку холодной пещеры. Мы обвалили потолок перед выходом и теперь наслаждаемся кратковременной безопасностью в этой мышеловке. Нас пятеро: четверо мужчин и одна женщина. С собой не то что оружия, даже одежды нет — в погружение ничего брать нельзя. Такова природа эгодайвинга.

Два пришельца с той стороны методично разгребают камни и время от времени шипят что-то друг другу. Вообще-то мы хотели обрушить потолок на них. Если бы завалило хоть одного, с выжившим можно было бы попытаться справиться. Сбить с ног, накинувшись всем сразу. Двоих-троих он в таком случае если не убьет, то покалечит, но оставшиеся, скорее всего, свернут ему шею. Умные твари разгадали нашу задумку и в последний момент выскочили из-под обвала. Теперь у нас шансов нет. Раскопают и разорвут на мелкие куски. Мы это понимаем и нервничаем — каждый по-своему.

Новичок, Саймон, все время вертит головой. То ли в поисках выхода из пещеры, то ли просто из любопытства осматривает новый для себя мир — внутренний мир человека. Впрочем, даже если мы и нашли бы лазейку отсюда, Саймон в нее вряд ли бы протиснулся. Он боксер-тяжеловес, а значит, в нем никак не меньше ста двадцати килограммов, и габариты соответствующие. Неплохой парень, здорово держится. Говорят, что характер Саймон унаследовал от дедушки — вождя индейского племени.

Вера ходит туда-сюда вдоль завала и прислушивается. Нервы у нее явно на взводе. Ей хочется поскорее броситься в драку, а не сидеть без дела. Помню, около года назад стал свидетелем того, как какие-то накачанные шпанята призывного возраста попробовали внаглую сесть за Верин столик в летнем кафе. Мол, вали отсюда, пышка. Им было невдомек, что перед ними чемпионка мира по дзюдо. Двоим пришлось вызвать «скорую». Остальные, как выяснилось, неплохо бегали.

Совсем по-другому ведет себя Камацу. Как и положено настоящему мастеру, он абсолютно спокоен. Сидит себе на коленях, словно на чайной церемонии, и поблескивает щелочками глаз. Маленький худой японец — самый сильный боец в нашей команде. В спаррингах с ним мне не помогают ни годы занятий самбо, ни преимущество в физической силе. Хватка у него стальная, а движения молниеносные.

К сожалению, пришельцев нашими умениями в драке не впечатлить. Мы для них — мальчики для битья. За исключением Веры, конечно. Впрочем, пришельцы полов у людей не различают и убивают, не разбирая, кто мальчик, а кто девочка. При огромной физической силе и солидных размерах чужому не составляет труда прикончить любого землянина. Час назад двадцать пять человек схватились с шестеркой чужих на равнине перед входом в пещеру. После боя осталось пятеро против двоих. Вот такая невеселая арифметика.

Пятый участник экспедиции, проводник Илья, в драке бесполезен. Он свое дело сделал — вывел группу к Точке Входа. Вот она, в конце пещеры, — слабо пульсирующая красным сфера диаметром чуть больше двух метров. Илья уставился на светящийся шар и не отводит глаз. То, что для нас, бойцов, просто объект, вверенный для обороны от чужих, для нашего проводника объект исследования. Даже сейчас, будучи на волосок от очередной смерти, Илья изучает загадочные переливы на поверхности сферы.