Карл Шрёдер - Вентус Страница 58

Но она же не одета как полагается!.. Гала со стоном встала и выбежала из шахты. Одна из фрейлин присела перед ней в реверансе. Королева махнула рукой:

- Наше черное платье. Бархатное. Живее! Девушка снова присела в поклоне и побежала прочь.

Гала вернулась в шахту и закрыла массивную дверь, которую сделали в шахте по ее приказу.

- Почему именно сейчас? - спросила она и ударила в дверь каблуком. - Я почти мертва! Еще день-другой… Сволочи! Сами посадили меня на трон - а теперь предали!

«Хотя я только и делала, что сопротивлялась Ветрам», - напомнила она себе.

Вот уже несколько недель королева жила в состоянии крайнего напряжения, как и все в замке. Ее придворные и слуги были истыми япсианами и не умели разряжать эмоции. Гала учила их на собственном примере: она смеялась, плакала, металась по замку и орала, однако когда приходила пора принимать решение, брала себя в руки и делала то, что надо.

Слишком поздно. Лавин пришел убить ее. Почему именно он? Она любила его! Они могли бы пожениться, если бы между ними не стояла целая толпа бдительных придворных и правила старинного этикета. Гала подумала, причем уже не в первый раз: а может, таким образом он хочет наконец овладеть ею? Ирония судьбы вызвала у нее горькую усмешку.

- Ну же, скорее!

В коридоре показались горничные с платьем и шкатулкой с драгоценностями.

- Входите!

Горничные замялись. Сюда никогда никто не входил, кроме королевы. Наверняка об этом месте слагались всяческие небылицы.

- Заходите! Вас тут не укусят. Три женщины обступили ее.

- Оденьте меня!

Гала вытянула руки вперед. Горничные занялись своим делом, украдкой оглядываясь по сторонам. Иногда Гала проводила здесь целые ночи и часто выходила с новыми идеями или решениями. Королева знала, что кто-то все-таки поддался любопытству и вломился сюда, об этом свидетельствовали мелкие царапинки вокруг запора на двери. Очевидно, взломщики точно так же, как эти женщины, с недоумением оглядывались кругом, поскольку здесь не было практически ничего - ни потайной лестницы, ни магических книг, ни даже кресла или свечи. Только немного грязи по углам и небо вместо потолка. Они всю жизнь удивлялись ей. Пусть подивятся еще немного.

- Комната для гостя приготовлена? - спросила Гала.

- Да, ваше величество.

- А как у нас с припасами?

- Говорят, неплохо.

- Наградите солдат, которые приведут нашего гостя к стенам замка. Дайте каждому по двойному пайку.

- Да, ваше величество. Мадам!

- В чем дело? Дайте мне зеркало.

- Кто этот человек? Шпион?

- Посланник, - коротко ответила она. Удовлетворенная своим видом, королева подобрала юбки и вышла из комнаты. Фрейлины последовали за ней, бросая последние взгляды на шахту.

На Галу вдруг что-то нашло, и она из чистого озорства решила оставить дверь открытой - в первый раз за всю жизнь. Подавляя улыбку, королева прошла в тронный зал.

В детстве она сочиняла разные истории о фигурах, нарисованных на потолке тронного зала. Позже Гала узнала, что мужчины и женщины, борющиеся друг с другом в экстравагантных позах, представляют собой аллегории исторических событий. Но было уже поздно; женщина, нарисованная прямо над троном, так и осталась для нее Сраженной танцовщицей, а не идеализированной королевой Делиной. Двое мужчин, дерущихся в облаках рядом с западным окном, были для нее Тайными любовниками, а не королем Андалусом, свергающим регента-^самозванца. Всякий раз, входя в зал, королева бросала взгляд наверх и улыбалась своему пантеону. Все вокруг считали, что королева черпает силы, глядя на историю своей семьи, - и при мысли об этом Гала улыбалась опять.

Она села на трон и приготовилась ждать. Когда в последний раз ей доводилось принимать гостя, не знакомого с историей Япсии во всех подробностях? Если чужеземец и впрямь явился с небес, сумеет ли он узнать, кто изображен на фресках?

Или же для него это будут просто картины, как для нее в детстве, когда она занималась собственным мифотворчеством?

А может, он знает все эти истории, точно так же, как знают их опресни? Королева нахмурилась и выпрямила спину.

Дворецкий вытянулся в струнку. Вид у него был недовольный и растерянный - беднягу бесцеремонно подняли с постели.

- Ваше величество! - Дворецкий, не скрывая удивления, прочел карточку, которую ему подали. - Лорд Маут и леди Меган.

Маут?

Меган остановилась.

- Что это за имя? - прошептала она, обращаясь к Армигеру.

- Мое имя, - просто ответил тот. - По крайней мере одно из них.

Он улыбнулся и вошел в просторный, ярко освещенный зал, словно к себе домой.

Гала подавила желание встать. Сейчас, видя гостя перед собой, она не могла понять, чего она, собственно, ожидала. Судя по внешнему виду, он не был ни чудовищем, ни богом.

Зрелый мужчина лет сорока, длинные волосы заплетены в косичку, лежащую на правом плече. Точеное лицо с высоким лбом, прямым носом и сильным ртом. Значительно выше ее ростом, в пыльном дорожном костюме и мягких сапожках. На поясе пустые ножны. Когда он остановился метрах в четырех от трона, Гала заметила морщинки вокруг глаз и возле рта, придававшие лицу улыбчивое и одновременно усталое выражение.

За ним, словно тень, стояла крестьянка с выражением испуга и вызова на лице. Когда Маут поклонился, женщина присела в глубоком реверансе, но потом, подняв голову, посмотрела Гале прямо в глаза.Во взгляде ее не было ни враждебности, ни почтения - тольконевольное любопытство. Гале она сразу понравилась.

Королева подняла сложенное письмо.

- Ты знаешь, что в нем написано? - спросила она у мужчины. Он снова поклонился.

- Знаю. - Голос у него был глубокий и проникновенный. По губам скользнула мимолетная улыбка. - «Дозволено ли мне смиренно молить королеву Галу, жену этого мира, дать аудиенциюстраннику? Ибо я не отдыхал на зеленой земле с тех пор, какбыли заложены древние камни твоего дворца, и не общался с родственной душой с тех пор, как язык, на котором ты говоришь,о королева, появился на свет».

Гала заметила, как женщина по имени Меган вздрогнула и уставилась на Маута. Забавно…

- Кто ты? И почему называешь меня родственной душой? . Маут пожал плечами:

- Я не могу сказать, кто я, - для этого просто нет слов. Я не человек, несмотря на свою наружность…

- Чем ты можешь это доказать?

Он, похоже, рассердился, что его прервали. И лишь потом до него дошло, о чем она.

- Разве мой мотылек недостаточно убедителен?

- Есть люди, которые умеют мастерски водить других за нос, Маут. Твой мотылек был очень убедителен. Но убедить - еще не значит доказать.

Маут махнул рукой.