Карл Шрёдер - Вентус Страница 59

- Чем ты можешь это доказать?

Он, похоже, рассердился, что его прервали. И лишь потом до него дошло, о чем она.

- Разве мой мотылек недостаточно убедителен?

- Есть люди, которые умеют мастерски водить других за нос, Маут. Твой мотылек был очень убедителен. Но убедить - еще не значит доказать.

Маут махнул рукой.

- Чтобы совершить это маленькое чудо, мне понадобилось много энергии. У меня ее мало, а времени на восстановление сил нет совсем.

Гала откинулась на спинку трона, невольно чувствуя, что ее предали.

- Значит, ты больше не можешь делать фокусы? - с циничной улыбкой спросила она. - Ты это хотел сказать?

- Я не фокусник!

- А я не дура!

Они обменялись гневными взглядами. Тут Гала заметила, что Меган прикрывает рот ладонью, пряча улыбку. Королева криво усмехнулась.

- Ты знаешь наше положение. Сейчас не время для трюков и лжи. Что удивительного, если я требую доказательств?

Армигер покачал головой:

- Прости меня, королева Гала. Я утратил свою прежнюю силу и потому стал бестактным и вспыльчивым.

- Но не пугливым, - промолвила она. - Ты не боишься меня.

- Он ничего не боится, - сказала спутница Маута.

Тон ее не был хвастливым - скорее чуть извиняющимся. Или смиренным.

Маут снова пожал плечами:

- Похоже, мы плохо начали. Я очень устал - слишком устал для чудес. Но я действительно тот, за кого себя выдаю.

- Ты не сказал, кто ты. Он нахмурился.

- В твоем языке есть древнее слово, которое сейчас редко кто вспоминает. Это слово «бог». Я бог - вернее, был богом. И хочу снова стать им. Поэтому я пришел к тебе. Ты единственный человек на Вентусе, имеющий представление об устройстве мира. Возможно, ты обладаешь знанием, которое мне нужно, чтобы снова стать тем, кем я был когда-то.

- Ты меня заинтриговал, - сказала Гала.

Честно говоря, это звучало невероятно, однако… ее пальцы гладили письмо, лежавшее на коленях. Факт оставался фактом.

А что до лести… королева была уверена, что никто на планете не обладает такими знаниями, как она. И ей было немного приятно, что он это признал.

- С какой стати я должна делиться с тобой знаниями, даже если они у меня есть?

Маут заложил руки за спину, казалось, еле сдерживая желание зашагать по залу взад-вперед.

- Ты смотрела на небо, - начал он. - Все люди делают это время от времени. И ты задавала вопросы. Ты хочешь исследовать небо. В своем человеческом желании понять ты хочешь исследовать саму природу - все, что устроено иначе. Ты человек, Гала, и твое безумие очень характерно для людей: ты желаешь, чтобы вся природа заговорила человеческими голосами. Если бы камни могли говорить, что бы они сказали? Такие люди, как ты, придумали и богов, и правительства, и категории, и даже различие полов как средство исследования этой инакости. Ты желаешь, чтобы мир заговорил на твоем языке! Вот твое самое заветное желание. Оно определило всю твою жизнь. Скажи «нет», если сможешь! Извини, если это покажется тебе высокомерным, но я пришел, чтобы исполнить твое желание. Я - все то, чем ты никогда не была. Я был пылающими атомами на искусственной звезде, резонансами электромагнитного пожара и холодными металлическими машинами в широкой сети, раскинутой между туманностями. Я камень и организм, живой и мертвый, цельный и разъятый на части. Мне, безголосому, дан язык, чтобы говорить. И я скажу.

Ирония заключалась в том, что на этой планете камни говорили; самый воздух шептал ему в ухо, и Армигер усмехнулся при мысли об этом. Однако люди оставались глухи к языку Ветров. Сам Армигер, хотя слышал их язык, не понимал его. Звук собственных слов быстро поглощался каменными стенами, старинными шторами, лакированными деревянными шкафчиками. И во всех этих вещах жили Ветры.

Армигер знал, что они могли его слышать; однако, похоже, им было все равно, о чем он говорит. Хозяева Вентуса продолжали заниматься своими непостижимыми делами.

Он говорил отчасти и от их имени, но они, как всегда, игнорировали его. Так что, подумал Армигер, слова растворились в камне, коврах, дереве. Никто, кроме двух женщин, стоявших рядом с ним, не слышал его похвальбы.

Но, хотя никто его в замке не слышал, голос Армигра продолжал звучать. Он проникал в комнаты и залы старинного здания и проходил сквозь песок и камни планеты, словно те были сделаны из воздуха. В облаках, с которых глазели вниз Ветры, живущие в каплях дождя, голос Армигера вспыхивал, как незнакомая молния на той частоте, которую они не воспринимали. Даже Лебеди Диадемы, кружащиеся в тысячелетнем танце в поясе Ван Аллена, могли бы услышать его, если бы захотели.

Но Лебеди не услышали, точно так же как и горные Ветры - пожиратели камней и другие бессмертные духи планеты. Лишь одинокий юноша, грустно сидевший у костра, произнес слова Армигера и выпрямился, прислушиваясь к ним.

Тамсин Герма первая заметила человека на дороге. Ее дядя Сунейл самозабвенно рассказывал о роскошном приеме, на котором он побывал в столице. Руки и глаза Тамсин все утро были заняты новой вышивкой, гораздо более трудной, чем та, что дядя велел ей сделать в прошлый раз. Но время от времени (Тамсин скрывала это от него) ей приходилось ненадолго прерываться, потому что руки начинали трястись. Ее больная нога лежала на подушках, колени защищало от утренних холодов одеяло, и все-таки она не чувствовала себя уютно.

Конечно, они уже не раз проезжали мимо фермеров и других простолюдинов, шагавших по дороге, которая считалась главной здесь, в богом забытом глухом уголке Мемнона. Вчера они повстречали на тракте трех коров и целое стадо овец!

- …держи нож как полагается, ясно? Не так, как ты держала его вчера за ужином, - говорил ее дядя. - Ты слушаешь меня?

- Да, дядя.

- Вот вернемся домой и снова будем ходить на такие пиры. - Он неуверенно поскреб щетину на подбородке. - Не может быть, чтобы там не осталось ничего от прежнейжизни!

Тамсин посмотрела поверх округлого крупа лошади и увиделасидящую фигуру. Путник выглядел странно. Совсем не похож нафермера. Во-первых, он был одет во что-то красное - редкий цветдля простолюдинов. А во-вторых, Тамсин разглядела золотистую ткань, обмотанную вокруг шеи и свисавшую из-под камзола.

- Дядя! Впереди какой-то странный человек.

- Да? - Он сразу насторожился. - Только один? Он нам машет?Ага, вижу!

Дядя рассказывал ей о разбойниках с большой дороги и учил, каких распознавать. Но этот человек не подходил под определение.

Когда они подъехали ближе, Тамсин с трудом поднялась на ногии посмотрела на незнакомца сверху вниз. Молодой, волосы черные,одет как щеголь, хотя одежда заляпана грязью и порвана.Через плечо перекинут большой кожаный мешок. В одной рукеюноша держал нож, в другой - наполовину обструганную палку, которую продолжал строгать.