Джон Варли - Титан (другой перевод) Страница 6

— Хьюстон уже так и прикинул, — заметила Сирокко. И тут же бросила взгляд на телекамеру под самым потолком. Наземный контроль постоянно их отслеживал. И всякий раз, как там кто-то чего-то рожал, Сирокко через считанные часы извещали — даже если ради этого приходилось ее будить.

Аналогия с колесом была абсолютно точной, если не считать не то нагревательных, не то охладительных плавников, на которые только что указала Габи. В центре находилась ступица, а в ней — дырка, куда, будь Фемида и впрямь колесом от телеги, можно было бы вставить ось. Из ступицы лучами расходились шесть толстых спиц, которые, прежде чем соединиться с ободом колеса, постепенно расширялись. Между каждой парой спиц располагалась одна из светлых четырехугольных зон.

— Теперь смотри, в чем новизна, — продолжила Габи. — Эти четырехугольники расположены под углом. Их-то я поначалу и увидела — шесть светлых точек. Они гладкие — иначе куда сильнее рассеивали бы свет. А так они только отражают свет в направлении Земли, причем под строго определенным углом. Вот что уникально.

— И какой же это угол? — прошипела Сирокко. Кельвин смилостивился и вынул у нее изо рта термометр.

— Значит, так. Свет падает параллельно оси, вот под таким углом. — Габи двинула к картинке указательный палец. — А эти зеркала расставлены затем, чтобы переводить его под девяносто градусов на обод. — Она ткнула пальцем в листок, развернула палец и указала на зону между двумя спицами.

— Эта часть колеса самая горячая — но не настолько, чтобы впитывать все тепло, которое она получает. Раз она его не отражает и не поглощает, значит, она его передает. Стало быть, она или прозрачна, или полупрозрачна. Львиную долю света она пропускает к тому, что там под ней. Тебя это ни на какие мысли не наводит?

Сирокко оторвала пристальный взгляд от картинки.

— Ты о чем?

— Ладно. Пойдем дальше. Мы уже знаем, что колесо полое. Может статься, и спицы тоже полые. Вообще, представь себе колесо. Оно вроде автомобильной шины — большое, толстое и плоское по основанию, чтобы дать больше жизненного пространства. Центробежная сила гонит тебя от ступицы. Как, поняла?

— Да поняла, поняла, — отозвалась Сирокко и мысленно ухмыльнулась: порой, что-нибудь объясняя, Габи страшно увлекалась.

— Ну вот. Теперь, если ты стоишь внутри колеса, то ты либо под спицей, либо под рефлектором. Так?

— Что? А, ну да. И что из этого…

— А следует из этого то, что в любой конкретной точке либо всегда день, либо всегда ночь. Спицы жестко закреплены, рефлекторы не движутся — и звезды, как тебе известно, тоже. Так что иначе просто быть не может. Либо непрерывный день, либо вечная ночь. Как ты думаешь, зачем его так построили?

— Чтобы на это ответить, нужно повидаться со строителями. Наверное, их потребности отличаются от наших. — Сирокко снова взглянула на картинку. Все время приходилось напоминать себе о размерах этой громадины. Тринадцать сотен километров в диаметре, 4000 по наружной кромке. Перспектива повидаться с существами, сварганившими ТАКОЕ, день ото дня все больше ее тревожила.

— Ладно. Я могу подождать. — В качестве звездолета Фемида Габи не интересовала. Весь смак для астрономки заключался в самом наблюдении.

Сирокко все не сводила глаз с колеса.

— Эта ступица… — начала было она, но тут же прикусила язык. Камера по-прежнему их отслеживала, и ей не хотелось ляпнуть что-нибудь не ко времени.

— Так что там со ступицей?

— Ну, это единственное место, где можно пришвартоваться. Только она и не движется.

— Это еще как сказать. Дыра-то в середине порядочная. И там, где начинается твердая часть, вращение уже не маленькое. Могу, кстати, рассчитать…

— Брось. Это пока не важно. Штука в том, что, по идее, пришвартоваться к Фемиде без особых проблем можно только в мертвом центре вращения. Но там-то не пришвартуешься, верно?

— Верно. И что дальше?

— А то, что должна быть веская причина, почему мы в упор не видим тут никакой стыковочно-приемочной мощности. Что-то чертовски важное заставило этих ребят пожертвовать таким удобным участком и оставить в середине одну здоровенную дыру.

— Двигатель, — сказал Кельвин. Резко обернувшись, Сирокко успела поймать взгляд его карих глаз, прежде чем он их отвел и опять вернулся к своей работе.

— И я об этом подумала. Скажем, огроменный гибридный реактор. Все хозяйство находится в ступице, генераторы электромагнитного поля ловят из космоса водород и гонят его в центр, где он сжигается.

Габи пожала плечами.

— Все может быть. Но как все-таки со швартовкой?

— Погоди. Итак, взлететь с этой штуковины будет довольно легко. Просто падай в дыру в середине и набирай вторую космическую скорость для отрыва. Ну и еще пара-другая фокусов. Но там непременно должна быть какая-то фига, которая, пока двигатель не работает, телескопируется к центру вращения и подбирает корабли-разведчики. А главная машина железно должна быть в ступице. Иначе пришлось бы располагать двигатели по ободу. Я бы сказала — штуки три. А вообще — чем больше, тем лучше.

Тут Сирокко повернулась лицом к камере.

— Пришлите, что у вас там есть насчет водородных реакторов, — сказала она. — Может, тогда мне станет понятнее, где его искать, — если, конечно, у Фемиды вообще что-то такое имеется.

— Придется снять рубашку, вмешался Кельвин.

Потянувшись к кнопкам, Сирокко отключила камеру, но оставила звук. Кельвин взялся стучать ее по спине и прислушиваться к результатам. Габи и Сирокко тем временем продолжили обсуждение картинки. Все шло без особых озарений, пока Габи не завела речь о тросах.

— Насколько я понимаю, они образуют кольцо примерно посередине между ободом и ступицей. И поддерживают верхние края отражательных панелей — примерно как снасти на морском судне.

— А вот эти? — спросила Сирокко, указывая на участок между парой спиц. — Как ты думаешь, зачем они?

— Без понятия. Их шесть, и все лучами расходятся от ступицы к ободу — аккурат в середине между спицами. По пути, кстати, проходят через отражательные панели, если тебе это о чем-нибудь говорит.

Ни о чем не говорит. Но если они тут еще где-то есть — может, не такие, а поменьше, — то хорошо бы и их рассмотреть. Между прочим, в диаметре эти тросы… как по-твоему? Километра три?

— Скорее пять.

Пусть будет пять. Так что, если есть поменьше — толщиной, скажем, всего-навсего с «Укротитель», — мы их можем еще не скоро увидеть. Особенно если они такие же черные, как большая часть Фемиды. Джин собирается порыскать там в своем ОРМе. Мало радости, если он вдруг на такую штуку напорется.