Грег Бир - Божья кузница (сборник) Страница 60

Артур обогнул второй поворот и пополз на четвереньках по последнему отрезку туннеля. Пройдя через первый зал — «переднюю», — он поднял фонарь над головой и осветил граненые стены второго зала, напоминающего собор. Ученый силился разглядеть красный огонек, сфотографированный Роджерсом, но не увидел его. Глубоко вздохнув — он представил, как Роджерс сделал в свое время то же самое, — он выключил фонарь и присел на корточки в двух метрах от края.

Круглые стены. Помещение, сконструированное для полетов в условиях невесомости? Неужели эта кристаллическая структура выдержит катастрофу? В чем, черт возьми, ее функция?

Прошло пять минут, а он так и не увидел красное светящееся пятнышко.

— По крайней мере, одно изменение есть, — громко сообщил он в микрофон.

Артур вновь зажег фонарь и внимательно исследовал огранку стен, пытаясь раскрыть их тайну или обнаружить признаки деятельности инопланетян. Зал выглядел очень красиво, и это подразумевало наличие определенного замысла, но…

Может быть, граненые стены предназначены для того, чтобы сфокусировать поток радиации? В таком случае, не находится ли горловина потока там, где он сейчас стоит? Тогда, быть может, весь туннель — не что иное как предохранительный клапан, оставленный открытым, чтобы очистить воздух зала после приземления? Не похоже, что выделилось много энергии. Вероятно, маскируя корабль, пришельцы уничтожили все следы его работы.

Если даже Артур встанет на кончики пальцев, он все равно не сможет поднять фонарь так высоко, чтобы свет сфокусировался в центре зала — эта точка находилась где-то на высоте двух метров над его поднятыми руками. Простую бы стремянку сюда, и… он бы выяснил, не отразится ли луч света от граней по прямой.

Что бы произошло в душе Марти, узнай он, что его папа сейчас находится в чреве инопланетного корабля? Что бы подумала Франсин?

Если только это корабль, если предположения ученых верны. Но может быть, корабль доставил машины, способные построить гору, а сама эта громадина никогда не бывала в космосе? Если так, то почему?

Холодное черное безмолвие окутывало все вокруг, почти отгоняя тревогу.

Напоминает камеру-обскуру. Может, грани каким-то образом поглощают звук?

Артур громко свистнул. Звук возвратился к нему — не громкий, но вполне отчетливый. А вот голос его не слышен. Он прикрыл рукой микрофон и несколько раз крикнул. Первые два крика — бессмысленные, похожие на звериные вопли — развеяли страх. В третий раз крик сорвался с его губ так стремительно, что Артур не успел понять, что с ним происходит?

— Что, черт возьми, вы делаете здесь? Что вам нужно от нас?

Пребывая в полной растерянности, с горящим лицом Артур приблизился к выступу, а потом направил луч фонаря вниз. Он вспомнил глаза Гостя, выплывающие из серо-зеленой плоти.

Что за кошмар! День за днем перед нами предстают новые факты, которые ничего не значат, в которых нет смысла. Нас обвели вокруг пальца, а потом вновь сбили с толку. Злой умысел.

Он попытался подавить в себе беспричинный гнев. Нет сомнения, сюда можно пронести ядерное оружие. Производство специальных ранцев с ядерными зарядами прекратилось двадцать лет назад, к тому же, они не проходили испытаний в полевых условиях. Есть ли в арсенале подходящие средства?

Ответ знает Роджерс. Полковник давно понял, как решить задачу, на которую Артур только намекнул. Потому-то военный так быстро и недвусмысленно отреагировал на слова Гордона. Но если два человека задумались над одной и той же проблемой, наверняка найдутся еще люди, встревоженные случившимся. Каким образом можно обойти положение, по которому все ядерное оружие находится под контролем президента?

И принесет ли это пользу?

— Я бы хотел задать еще несколько вопросов, — сказал он, отстранившись от микрофона. — Между нами, представителями человеческой расы и… вами, кем бы вы ни были… Наверно, мы для вас не больше, чем колония муравьев? Вы не пожалели усилий и создали искусственное существо… — Артур был убежден в этом, хотя доказательств было мало. — Вы напичкали нас лживыми историями? Что вы нашептываете русским в Монголии? Что, мол, вселенная зиждется на идеях социализма? Мы думали когда-то… Мы думали, что появление гостей из других миров изменит нас. А вы воспользовались нашей наивностью. Кажется, вы знаете нас лучше, чем мы — самих себя. Или же мы так примитивны, что вы способны предугадать наше поведение? Если вы могущественнее, то отчего глумитесь над нами? Сколько цивилизаций вы уже уничтожили?

Он не ждал ответа. Круглые граненые стены собора сверкали вокруг — молчаливые и неумолимые.

— Вы собираетесь разжевать Землю, выплюнуть наименее лакомые куски, а затем двигаться дальше? — продолжал он дрожащим голосом.

Гнев овладел Артуром, ему хотелось разрушить все вокруг. Он поспешил к туннелю, чтобы поскорее скрыться от невидимых глаз и выплакаться в одиночестве.

Но пробравшись через извилистый туннель и спрыгнув под жаркие лучи солнца, он оказался лицом к лицу с Роджерсом и двумя сержантами. О том, чтобы дать себе волю, не могло быть и речи.

— Красной точки не видно, — сказал он, пытаясь отдышаться. — А в остальном все осталось, как прежде.

— Как вы себя чувствовали, сэр? — поинтересовался Роджерс.

— Как будто я для них пустое место, — ответил Артур.

Офицер печально улыбнулся, выражая согласие, и помог Гордону освободиться от фотоаппарата и видеокамеры.

«Нью-Йорк Таймс», 20 ноября 1996 года. Передовая статья.

Избрание Уильяма Д.Крокермена на пост президента может оказаться колоссальной ошибкой. Если бы нация знала всю правду о событиях в Долине Смерти и если бы нам было известно об отношении президента к случившемуся — то сколько американцев, в таком случае, отдало бы свои голоса президенту, который встречает надвигающуюся катастрофу с распростертыми объятиями?

Да, возможно, надежды нет. Возможно, Земля обречена. Но президент Соединенных Штатов, который сдается без борьбы и призывает народ молиться, становится предателем, и мы не боимся этого слова.

Редакционная коллегия «Таймс» единодушно поддерживает предложение о том, чтобы комиссия по законодательству рассмотрела вопрос о действиях президента и определила свое отношение к возможному импичменту.

Рубену Бордзу потребовалось три недели и один довольно странный случай, чтобы прийти в себя после смерти матери. Его отец, такой же высокий, как и Рубен, но с возрастом располневший, потерял всякий интерес к жизни. Грубое бородатое лицо старика посерело от горя и стресса. Вдовец проводил все время, сидя в потрепанном кресле в гостиной и подремывая перед включенным телевизором.