Роман Глушков - Аварийная команда Страница 63

Паша и Леночка, на развитие чьих отношений я сутки назад сделал бы весьма скромную ставку, вблизи у Источника тоже присмотрелись друг к другу получше и теперь вели себя так, словно находились на первом свидании. И пусть оно состоялось не в самом удачном месте, определенная доля романтики в этом все-таки имелась.

Описать словами чувства Тумакова и Веснушкиной сложно, даже несмотря на то, что ничего необычного в тех чувствах и не было. Будь Глеб Свекольников поэтом, он сравнил бы их с букетом из фиалок и чертополоха, составленного мастером икебаны: красивое сочетание, казалось бы, изначально несовместимых компонентов. Трогательная привязанность в чужеродном, ополчившемся против тебя мире… Любовная история, которая может завершиться, практически не начавшись…

Леночку тронула воистину самурайская самоотверженность поклонника, и девушка уже не скрывала к нему симпатии. Но ощущение постоянной опасности подавляло Веснушкину и сделало ее очаровательную улыбку очень редким подарком для Паши.

Впрочем, Тумаков не отчаивался и довольствовался тем, чего заслуженно добился. Он буквально млел от каждого адресованного ему знака внимания и продолжал заботливо опекать свою принцессу. При этом косо поглядывал на каждого, кто предлагал Леночке свою помощь. Паша явно давал нам понять, что у него все под контролем и он способен справиться с любой проблемой без постороннего участия. Однако, как бы он ни бравировал перед подругой, как бы ни пытался вселить в нее оптимизм, его у парня едва хватало на то, чтобы не расклеиться самому, не говоря уже о подбадривании кого-то еще.

Но несмотря на полную неопределенность и нервозную атмосферу молодые люди приняли твердое решение бороться с трудностями вместе и по мере сил заботиться друг о друге. Это, в свою очередь, избавляло нас от необходимости постоянно приглядывать за ними и позволило более плотно сосредоточиться на поиске выхода из кризиса.

Стратегическим планированием вплотную занялся Хриплый, взявшись таким образом тратить свой избыток энергии (что, впрочем, не мешало прапорщику с интересом поглядывать на объект моего вожделения, отчего я начал ощущать легкие уколы ревности). Правда, практической пользы от генерируемых Охрипычем теорий было мало. Их общим недостатком являлось то, что адаптер понятия не имел, с какими перипетиями нам придется столкнуться в ближайшем будущем, не говоря уже о далеких прогнозах.

Единственное, в чем был уверен Рип: теперь в случае поимки нас вряд ли приговорят к Катапультированию или Гашению, не показав предварительно Держателю. Другой вопрос, станет ли он вообще разговаривать с обнаглевшими шатунами и прибившимся к ним беглым преступником-чемпионом. Прав был Феб – лишись мы Концептора, и вся наша исключительность мгновенно превращалась в дым. Поэтому я начал невольно задумываться над тем, что же на самом деле творилось у нас в команде. Являлся ли Концептор нашим оружием или это мы придавались к нему в качестве инструмента, обязанного доставить Держателю краеугольный камень утраченной им Вселенной? По крайней мере, думать о Концепторе как о неодушевленном предмете я уже не мог.

Что ни говори, тяжко привыкали бывшие цари природы и покорители Космоса к роли статистов, которые в этом спектакле могли в любой момент незаметно уйти со сцены. Причем не одни, а вместе с целой Вселенной, чье исчезновение в этом мире явилось трагедией лишь для двух его обитателей: Рипа и Пупа.

Два мира, две шкалы ценностей… Интересно, догадывался ли Эйнштейн о том, что его теория относительности может достичь столь чудовищной крайности?..

К исходу третьего часа этих бессистемных поисков под светопланером проплывали все те же набившие оскомину леса и замки. Последние не стали ни на йоту менее великолепными, но теперь привлекали наше внимание лишь в том случае, когда среди них попадались воистину уникальные образцы. Чего стоил, к примеру, дворец, построенный в форме перевернутой и поставленной на верхушку египетской пирамиды? Само существование данного сооружения бросало дерзкий вызов тысячелетним традициям земной архитектуры. Однако, вопреки здравому смыслу, обитель неизвестного чемпиона, что в нашей Проекции рухнула бы еще на начальной стадии строительства, балансировала на вершине горы и явно не собиралась падать с нее, по крайней мере, в обозримом будущем.

Каких только «чудес света» – а точнее, Света – не насмотрелись мы за эти часы. Даже самый экзотический и дорогостоящий экскурсионный маршрут Земли – полет на околоземную орбиту – виделся мне отныне пустой тратой времени и денег. Добейся я разрешения организовать в этих краях для жителей Трудного Мира туристический бизнес, то зарабатывал бы столько же за одну получасовую прогулку на светопланере. В детстве я совершенно не задумывался над тем, где волшебники, выполнявшие различные прихоти сказочных героев, брали для них уже готовые дворцы. И вот нежданно-негаданно сия тайна оказалась раскрыта… Эх, если бы от этой разгадки была еще хоть мало-мальская практическая польза…

Наше недвусмысленное переглядывание с Агатой пора было либо прекращать – нашли себе забаву, взрослые люди! – либо переводить в русло нормального человеческого общения, пока разговорного, ну а дальше как карта ляжет. Второй вариант показался мне весьма перспективным, хоть я и рисковал нарваться на хитрую женскую провокацию. Однако, едва я подсел к Банкирше и собрался для затравки поболтать с ней о насущных проблемах (разговор о погоде в нашем положении выглядел бы очень неуместно, если не сказать – по-идиотски), как именно в этот момент Рипа угораздило отыскать свою «путеводную звезду». Так что моя беседа с Агатой завершилась, еще не начавшись.

Пересечение со световым каналом ознаменовалось для нас яркой, будто при атомном взрыве, вспышкой, блеснувшей справа по курсу. Мы инстинктивно зажмурились, но когда открыли глаза, все вокруг было по-прежнему и ни взрывов, ни внезапно загоревшихся в небе солнц не наблюдалось. Явление длилось от силы секунду, но я все же успел заметить, что в этот миг, помимо вспышки, в мире происходили и другие изменения. Какие-то тени пронеслись над нами, а другие темными пятнами мелькнули на фоне ослепительного светового потока.

– Есть контакт! – воскликнул Рип и, изобразив на светопланере полицейский разворот в воздухе, взял обратный курс. После чего сразу же предупредил: – Приготовьтесь, сейчас опять сверкнет! А может, и потрясет! Или даже…

Адаптер не договорил, какие еще сюрпризы нам уготованы, поскольку в этот момент вспышка повторилась. На сей раз она не пропала, а осталась сверкать на небосклоне привычным нам Солнцем, только скукожившимся до размера маленькой мерцающей лампочки. Слепота, какую мы заработали при повторном, теперь уже точном попадании в световой канал, прошла за считаные секунды. И когда мы вновь продрали глаза, окружающий мир предстал пред нами совсем в ином свете.