Глаза Гейзенберга - Фрэнк Херберт Страница 64

Доктор задел ногой низкий столик для инструментов и выругался себе под нос. Торопливый рокот насосов нервировал его, к тому же близился обход дежурной медсестры.

Прямо перед доктором возникло темное насекомое, и он испуганно замер. Понадобилось время, чтобы разобрать в очертаниях тени знакомый мезонный микроскоп.

Он повернулся к резервуарам, на которых светились номера. Двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый… пятнадцатый. Ага, вот он. В свете индикаторов Свенгаард разобрал надпись на бирке: «Дюранты».

Что-то в этом эмбрионе встревожило оптиматов и разозлило Службу безопасности, встревожило настолько, что они убрали ассистентку, работавшую в тот день за компьютером, заменив ее на некое мужеподобное существо.

Свенгаард отодвинул микроскоп от стены, осторожно прокатил его через темноту и поставил у резервуара. Наощупь подсоединил его – стекло сверхпрочной колбы под его пальцами вибрировало. Он включил прибор, настроил его, наклонился к окуляру.

Выбрал клетку, начал увеличивать, и наконец в окуляре проявилось четкое изображение отдельного сегмента гидрофильного гена. Свенгаард сосредоточился на нем, забыв о темноте, его сознание было полностью направлено в поле зрения прибора. Мезонные лучи проникли глубже, в самую митохондрию. Свенгаард нашел альфа-спирали, начал исследовать полипептидные цепи… нахмурился, озадаченный. Рассмотрел другую клетку, еще одну… В клетках было мало аргинина – он видел это. «Как эмбрион Дюрантов может иметь низкий уровень аргинина? – лихорадочно размышлял он. – У любого нормального мужчины протамина в сперме было бы больше, чем здесь. В системе АДФ-АТФ ни намека на оптимата! Генное редактирование не могло дать такого результата».

Свенгаард направил зонды на половые идентификаторы, просканировал спирали.

«Это женщина!»

Он выпрямился и проверил номер резервуара и метку. «Пятнадцатый. Дюранты».

Свенгаард заглянул в медицинскую карту. Среди записей он нашел отметку дежурной медсестры за восемьдесят первый час. Часы показали, что до следующего обхода оставалось двадцать минут.

«Эмбрион Дюрантов не может быть женского пола, – подумал Свенгаард. – Даже после вмешательства Поттера».

Он понял: кто-то подменил эмбрион. Резервуар реагировал на все эмбрионы одинаково – без микроскопа подмены не заметить.

Но кто это сделал?

Свенгаард решил, что, вероятнее всего, к этому причастны оптиматы. Они подменили эмбрионы, спрятав сына Дюрантов в безопасном месте.

Для чего же нужна замена?

Это наживка, понял доктор. Наживка.

Но кого они собираются ловить на нее?

Он выпрямился, во рту пересохло, сердце заколотилось в груди. Звук от стены слева заставил его обернуться. Внезапно ожил дисплей аварийного компьютерного терминала – по нему пробежали цифры, застрекотали датчики и табло считки.

«Здесь же нет оператора!» – с ужасом подумал Свенгаард.

Развернувшись, он побежал к выходу из зала, но столкнулся с массивной плотной фигурой. Она преградила ему путь с безжалостной силой, и за спиной своего похитителя Свенгаард мельком увидел открытый участок стены: где-то там горел тусклый свет, что-то мелькало, мельтешило…

И провалился в непроглядную тьму.

Глава 9

Новая сестра-информатик клиники наконец-то добилась от секретаря службы безопасности, чтобы к видеофону позвали самого Макса Оллгуда. Глаза начальника охраны чуть припухли, губы вытянулись в тонкую белую линию.

– Слушаю, – произнес он, – А-а-а, это вы.

– Кое-что случилось, – сказала она. – Свенгаард сейчас в хранилище, изучал под микроскопом эмбрион Дюрантов.

Оллгуд закатил глаза:

– О, ради всех святых. И ради этого вы вытащили меня из крова… вот почему вы вызвали меня?

– Но был шум, и вы сказали…

– Забудьте.

– Говорю вам, там была какая-то суматоха, а потом доктор Свенгаард исчез! Я ждала, но он так и не вышел из лаборатории.

– Наверное, ушел через другую дверь.

– Другой двери там нет.

– Послушайте, дорогуша, у меня там полсотни агентов – там муха не пролетит незамеченной.

– Тогда проверьте, куда делся Свенгаард.

– Я не собираюсь…

– Проверьте!

– Ладно, ладно! – Оллгуд подключился к закрытой линии и вызвал дежурного. Медсестра слушала их разговор.

– Где Свенгаард?

Голос глухо ответил:

– Вошел, осмотрел эмбрион Дюрантов под микроскопом, потом ушел.

– Вышел через дверь?

– Да, ушел.

Лицо Оллгуда снова появилось на дисплее видеофона.

– Слышали?

– Слышала, но я ждала в конце коридора все это время. Он не выходил.

– Наверное, отвернулись секунд на пять.

– Ну…

– Вы отвлеклись на что-то, не так ли?

– Может быть, я могла бы отвернуться всего на миг, но…

– Значит, упустили.

– Но я слышала там какой-то шум!

– Если бы там что-то было не в порядке, мне бы сообщили об этом. Так что не морочьте мне голову. Свенгаард – не проблема. Они говорили, что он может выкинуть нечто в этом роде, и велели не обращать внимания. В таких делах они никогда не ошибаются.

– Ну, если вы так уверены…

– Я уверен.

– Скажите, почему мы так оберегаем этот эмбрион?

– Вам, милочка, не следует этого знать. Отправляйтесь на работу, а мне дайте хоть немного поспать.

Медсестра окончила вызов, все еще гадая об источнике услышанного ею шума: как будто кого-то ударили неким предметом.

Оллгуд уставился на пустой экран. «Услыхала шум, значит, – на его лице проступила недовольная гримаса, затем Оллгуд медленно выдохнул. – Чокнутая, чтоб ее!»

Он резко встал от видеофона, вернулся к кровати. Заспанная проститутка лежала в розовом свете ночника, полусонно таращась на него. Почему-то ее взгляд из-под длинных накрашенных ресниц разозлил Макса.

– Катись отсюда к чертовой матери! – взревел он. Она села прямо в кровати, сразу же проснувшись, и уставилась на него.

– Вон, – выплюнул он, указывая на дверь.

Она скатилась с кровати, схватила одежду и выбежала за дверь, мелькнув голым телом. Только после того, как она ушла, Оллгуд понял, кого она напоминала ему. Калапину, чертову Калапину! Удивительно – киборги заверяли его в том, что вживленные девайсы помогут ему контролировать эмоции, да так, что получится врать на голубом глазу хоть самим оптиматам. А сейчас – ни с того, ни с сего срыв… это испугало его. Оллгуд уставился на один из своих шлепанцев на сером ковре, второй куда-то подевался. Пнув тапок, он стал нервно расхаживать по комнате взад-вперед.

Что-то было не так – чутье подсказывало. Макс прожил четыреста прекрасных лет, и почти все они были отданы службе оптиматам – так что он мог сказать, когда дела идут хорошо, а когда хуже некуда. Иначе он бы попросту не выжил.

И сейчас дела были плохи.

Неужто киборги обманули? Использовали в своих целях?

Он споткнулся о тапок, но даже не заметил этого.

Услыхала шум.

Буркнув под нос пару ругательств, по закрытой связи вызвал дежурного агента. Лицо