Иван Калина - Возврату подлежит. Ты стал другим. Беги! Страница 7

– Илья, успокойся. Тебе вредно. Выпей таблетку.

Ольга вспомнила о своих обязанностях и решила изобразить из себя заботливую жену. От Глеба не ускользнула ее наигранность. Все понятно, долгий брак, любовь ушла, а вид для приличия создать надо… Хотя для дела это не имело никакого значения.

Профессор тут же полез в карман и достал таблетку, сунул под язык.

– А я бы не стал проверять документы, – сказал вдруг Копытов в общей тишине.

Профессор снова задергался, как будто его пнули.

– Потому что у вас, молодой человек, мозгов нет! – пафосно крикнул он.

– Ты бы собрал все ценные вещи и сбежал бы, – вставила свое слово молчавшая до этого Лера и как-то хищно осклабилась на Копытова.

– Нужны мне ваши вещи! – презрительно отмахнулся Копытов. – Ты по себе-то людей не суди.

Словесная перепалка грозила сильно отклонить всех от темы разговора. И Глеб решил ввести коррективы.

– А не легче было спросить обо мне доктора?

– Логично. Но он спал, а я не знал, что он ваш друг. И к тому же он был в другой палатке.

– Одноместная палатка-лазарет, – пошутил Копытов. Он вообще был не сдержан. Похоже, этот разговор его очень раздражал.

– А с вами спала вот эта девица. – Профессор указал на Леру. Та тут же отвернулась, спрятав взгляд, как будто ее обвинили в преступлении. Глеб сглотнул. Ему тоже было неприятно, что ему приписывали какую-то незнакомую девчонку. – И при ней-то документов как раз и не было. – Продолжал профессор, хитро прищурившись, как будто распутал какую-то сложную интригу. – И в списках экспедиции ее имя не фигурирует.

– Что вы ко мне пристали! – вскрикнула Лера, неожиданно разволновавшись. Она поднялась на ноги, готовая расплакаться. – Я же сказала, я ничего не помню! Может, я потеряла паспорт в этом чертовом лесу! Может…

Лера пыталась подобрать хоть какие-то правдоподобные причины пропажи документа, но не смогла, махнула рукой и убежала. Глебу почему-то стало жалко ее. Что, в самом деле, этот профессор на нее накинулся? Так ли важно в их положении наличие паспорта? Но все молчали. Никто не собирался вступаться за «бедную девочку». Или просто у каждого были свои проблемы?

– Я думаю, что всем пора ложиться спать, – объявила Ольга. Похоже, она взяла на себя роль этакой общей матери. – Утро вечера мудренее. Раз уж так вышло, что мы все равно не можем отсюда выбраться, то к чему торопиться? У нас – уйма времени.

– Я помою посуду, – засуетился вдруг профессор, собирая пустые чашки в стопочку. – Глеб Дмитриевич, не поможете?

Что? Глеб поначалу опешил, но поймал взгляд профессора и понял – тот хочет что-то сказать наедине, без свидетелей.

– Да, конечно. – Он быстро подхватил пару чашек и пошел следом за профессором. Их проводили подозрительными взглядами, Глеб спиной чувствовал скрытые настороженность и недоброжелательство, но комментариев не последовало.

Он ожидал, что они пойдут к какому-нибудь ручью. Но все оказалось прозаичнее. Они отошли на приличное расстояние от лагеря, остановившись на небольшом островке песка. Откуда он здесь взялся? Как будто его нарочно сюда кто-то завез и свалил в кучку. Песок был серым, речным. Профессор предварительно захватил с собой какие-то тряпки, одну протянул Глебу, в другую набрал песку и стал со всей силы тереть походную чашку. Глеб с удивлением воззрился на него.

– Воды в лагере мало. Приходится так мыть. А потом на костре дезинфицируем. Получается сносно.

– А как же река? Сотеев сказал, что тут поблизости есть река.

– Не знаю, мы там еще не были. Этот ваш лысый друг бегает где-то целыми днями, а нам ничего не говорит. Странный он у вас. Он не делился своими теориями?

Глеб отрицательно покачал головой. Сотеев, не смотря на видимую открытость и незатейливость, был сам себе на уме. Глеб ценил в людях такую особенность характера и причислял к признакам ума. Что за мужик, у которого язык как помело, а душа – нараспашку? Все правильно, так и должно быть.

Не дождавшись ответа, профессор сам умолк. Видимо, собирался с мыслями, усердно тер все ту же чашку. Глеб его не торопил. У самого чашка постоянно выскальзывала из рук, а песок противно скрипел, вызывая зубную боль.

– Я думаю завтра утром взять уазик и еще раз проехать по тому же маршруту, – нарушил молчание Глеб. Он никак не хотел верить, что дорога была кольцевая. Ну не прокладывают люди дороги по кругу. Глупость. Просто где-то он не заметил съезд. Где-то должно быть ответвление, просто его заболтал этот противный студент. Чем тот был противен, Глеб и сам не мог толком сказать. Наверное, потому что Копытов был сыночком богатого папаши, а Глеб таких терпеть не мог. Он в своей жизни всего добивался сам, без протекции всемогущих родственничков, которых у него не было.

Со стороны скал раздался низкий утробный звук, чем-то похожий на вздох. Тело Глеба моментально покрылось холодными мурашками.

– Что это?

Илья Петрович заметно побледнел и выглядел растерянным.

– Наверное, ветер, – предположил он. – Эти скалы называются «Кольцом Хорса». Они расположены полукружьем.

Глеб внимательно посмотрел на скалы. Действительно, их видимая часть была дугообразной. Возможно, в первую секунду, когда Глеб их увидел, это и показалось ему странным. Но странным в них было не только это. Взять хотя бы то неуютное чувство, которое вызывал один вид этих черных массивов.

– Ветер дует, и получается эффект горлышка бутылки. Ну, или трубы… Вы знаете, я историк, а не физик. В законах природы разбираюсь плохо. – Профессор как-то виновато посмотрел на Глеба и принялся чистить вторую чашку.

Глеб был раздосадован – мог бы и сам догадаться про трубу. Никогда не был трусом, а тут испугался каких-то звуков. Утром он осмотрит эти скалы более подробно. Что-то в них было не так.

Профессор между тем почистил уже вторую чашку – алюминиевая миска стала совсем светлой, вся в мелких царапинах от песка. Глеб взял в руки грязную чашку, повертел ее в руках. Его уже начало доставать упорное молчание профессора. Не посуду же он позвал его мыть, в самом-то деле!

– Илья Петрович, что вы знаете?

Профессор рассеянно пересыпал песок в тряпку, как будто все еще раздумывая – стоит говорить или нет. Потом резко прекратил и серьезно посмотрел на Глеба.

– Я именно это и хотел с вами обсудить. Без посторонних. А то, знаете, панику сеять… Не хотелось бы.

Наконец-то. Глеб напрягся, придвинувшись поближе к профессору. Тот явно что-то знал, касающееся их общего провала в памяти. Васильев отодвинул чашку в сторону, сел поудобнее на песок. Глеб последовал его примеру. Посуда подождет.

– Дело в том, что я как раз работал над одним проектом. Вы слышали когда-нибудь о теории полицентрического происхождения человека? В противовес моноцентрической, по которой человек современный произошел из Африки. – Похоже, что профессор сел на своего «конька». Он так самозабвенно начал, как будто читал лекцию перед большой аудиторией. Глаза его заблестели, а дыхание участилось.

– То есть, эволюция гоминид – первобытных людей, была не линейной, а, скорее, кустообразной. Не от одного вида к другому, а сразу несколько одновременно. Три-четыре, а может быть даже больше видов гоминид на одной и той же территории. Существовали так сказать бок о бок.

Глеб непонимающе моргнул. Как-то уж больно издалека профессор повел свой рассказ. Хотя может, именно это и будет важным связующим звеном?

– Вы слышали о том, что на Алтае в 2010-м году нашли новый вид первобытного человека? Это денисовский человек. И существовал он одновременно с неандертальцем и кроманьонцем. Нашли только несколько фрагментов тела и сам вид был выделен исключительно на основании генетических исследований. Продолжили исследование и к большому удивлению обнаружили, что ген денисовского человека найден только в новозеландцах и у Океании. Ни в Европе и ни в Азии. Представляете? Что же он делал на Алтае? И куда бесследно пропал?

– Так мы на Алтае? – Единственное, что понял Глеб.

– Думаю, нет. Я нашел следы древнего человека гораздо ближе.

– То есть как это, нашли? – не понял Глеб. Становилось уже интереснее. – Скелет, что ли, откопали?

– Я нашел архивные материалы, где упоминается об этом самом человеке. И обнаружен он был аж в девятнадцатом веке. На уровне легенд, разумеется. Первая экспедиция, которая была снаряжена в те места в 1948-м году, нашла захоронения древнего человека. По времени этот человек жил и развивался на ряду с питекантропами. А это около миллиона лет назад. Человек этот резко отличался от всех ныне известных нам человеческих ветвей происхождения: неандертальцев, кроманьонцев и нас с вами. Он был очень высок, примерно около трех метров. Мозг его был гораздо больше и тяжелее современного. Но не это главное, на черепе этого человека были обнаружены следы хирургической операции. Представляете, в наше время еще только подошли к таким операциям, а какой-то миллион лет назад – уже вовсю делали! Причем, успешно, потому что умер этот человек гораздо позже, от естественной старости на двухсотом году жизни. К сожалению, экспедицию эту по непонятным причинам тут же свернули, а сами ее участники странным образом затерялись. О находке упоминалось только один раз, но после этого было несколько опровержений, вроде у всех членов экспедиции произошло временное помешательство, и этот человек им попросту привиделся. Ну не глупость ли? – рассмеялся вдруг профессор, и у него на лице собралось куча добрых морщинок. – Ведь и ежу понятно, что замяли это открытие по политическим соображениям. Только не понятно, чем они руководствовались.