Кевин Андерсон - Дюна. Батлерианский джихад Страница 70

Первый раз за всю свою жизнь Селим был предоставлен самому себе, перестав быть заложником капризов жителей деревни, которые помыкали им как хотели, так как никто не знал, кто его родители. Едва ли мог он в полной мере овладеть всем доставшимся ему богатством, и, более того, он даже не начал осваивать все те странные технологические детали станции, созданной во времена Старой Империи.

Ему вспомнилось, как однажды, во время скитаний по пустыне с предавшим его потом другом Эбрагимом и другими дзенсунни, включая наиба Дхартху и его младшего сына Махмада, Селим нашел клубок каких-то проводов, все, что, по-видимому, осталось от взорвавшегося космического корабля. Пестрый клубок представлял собой смешанный с въевшимся в него песком цветной конгломерат. Селим хотел подарить эту безделушку Глиффе, старой женщине, которая иногда о нем заботилась. Но Эбрагим отнял игрушку и убежал, чтобы отдать ее наибу Дхартхе, которого он попросил сохранить оплавленный кусок спутанных проводов как сокровище. Но вместо этого наиб бросил находку в кучу хлама и продал ее бродячему старьевщику. Никто и не вспомнил о нашедшем странную вещь Селиме…

Однако, побыв на станции несколько недель, Селим начал понимать всю нестерпимую меру настоящего одиночества. День за днем он сидел перед поцарапанными стеклами окон, наблюдая, как возникали и заканчивались песчаные бури, видел кровавые закаты, когда лучи солнца расплескивались на песке пестрыми цветными брызгами. Он смотрел на чистые дюны, которые, меняя свою форму, бесконечной чередой двигались к бескрайнему горизонту. Огромные массы песка менялись, словно живые существа, хотя по сути своей всегда оставались неизменными.

Глядя на этот бесконечный и безграничный простор, представлялось невозможным когда-либо встретить здесь хотя бы одно человеческое существо. Буддисламская религия даст ему знамение того, что его ждет. Селим бесхитростно надеялся, что знамение не заставит себя ждать слишком долго.

Живя на заброшенной ботанической станции, Селим занимал себя самостоятельными играми, которым научился еще младенцем. В деревне он постоянно подвергался остракизму со стороны тех, кто мог проследить свою родословную на протяжении десятка поколений, с тех времен, когда переселенцы еще и не думали об Арракисе.

С того времени, когда он был еще ползунком, Селим воспитывался разными дзенсунни, но никто из них не принял его в семью и не усыновил. Селим всегда был импульсивным и энергичным мальчиком. Любая настоящая мать терпела бы озорство подрастающего сорванца, но у Селима не было настоящей матери. На Арракисе, где вопрос жизни и смерти всегда стоял ребром, мало кто был согласен тратить время и силы на мальчишку, из которого все равно не выйдет ничего путного.

Однажды он случайно пролил воду – целый дневной рацион, – когда работал в хранилище воды. В виде наказания наиб Дхартха лишил его воды на два дня, утверждая, что это послужит мальчику хорошим уроком, если он хочет стать полноправным членом племени. Однако Селим никогда не видел, чтобы такому наказанию подвергали других за такие же оплошности.

Когда ему было всего восемь стандартных лет, он уже один ходил в скалы охотиться на ящериц и искать жесткие корни съедобных пустынных растений. Однажды во время одного из таких походов он был застигнуть песчаной бурей. Крутящиеся тучи пыли и песка вынудили его искать убежище. Селим до сих пор помнил, как он был испуган, когда ему пришлось прятаться в расщелине скалы целых два дня. Когда же он наконец смог вернуться в свою деревню, где, как он думал, его встретят с распростертыми объятиями, Селим вдруг понял, что никто из жителей даже не заметил его исчезновения.

Напротив, Эбрагим, сын уважаемого отца многочисленного семейства, имел множество сестер и братьев, которые охотно заботились о нем. Возможно, в знак протеста против такой родственной опеки Эбрагим часто ввязывался в рискованные истории, постоянно испытывая терпение наиба, но при этом Эбрагим расчетливо следил за тем, чтобы рядом всегда находился сирота Селим, на которого в случае чего можно было свалить свою вину.

Как у всякого никому не нужного изгоя, у Селима никогда не было настоящих и верных товарищей. Но он не понимал истинной цены манипуляций Эбрагима, принимая его лицемерие за чистую монету. Селиму и в голову не могло прийти, что его друг помыкает им, стараясь просто извлечь выгоду из их отношений. Селим медленно воспринимал уроки и все понял только после того, как расплатился за свою излишнюю доверчивость изгнанием в пустыню, откуда, как все рассчитывали, он никогда не выйдет живым.

Но он выжил. Он оседлал самого Шайтана, и сам Буддаллах указал ему место спасения.

Так как долгие песчаные бури лишали его возможности выходить в пустыню, Селим, обуреваемый скукой и бездельем, решил более основательно изучить приютившую его исследовательскую станцию. Он принялся внимательно рассматривать столы со сложными приборами и записями, хотя ничего не понимал в этих древних технологиях. Он лишь смутно осознавал, для чего были предназначены все эти инструменты, но не понимал, как работать с аппаратами, установленными здесь древними учеными Старой Империи. Так как станцию никто не трогал в течение сотен, а быть может, и тысяч лет, то она могла немного потерпеть зуд любознательности случайно попавшего сюда любопытного мальчишки.

Некоторые силовые батареи все еще работали, и Селим смог включить системы оборудования. На панелях зажглись разноцветные лампочки индикаторов. Наконец, после долгих поисков, ему удалось активировать журнал доступа, и в воздухе появилась голографическая проекция высокого мужчины со странными чертами лица, бледной кожей и большими глазами. Кости лицевого скелета придавали лицу непривычный вид, Седиму этот человек казался представителем совершенно чуждой ветви рода человеческого. Имперский ученый был одет в блестящий, словно металлический, костюм, да и остальные члены экспедиции носили одежду необычного и причудливого покроя. Начальник экспедиции и другие исследователи находились здесь когда-то для того, чтобы изучить ресурсы Арракиса и оценить его пригодность для колонизации. Но они нашли здесь мало интересного.

– Это наша последняя запись, – произнес начальник экспедиции на непонятном галахском диалекте, который Селим едва понимал. Ему пришлось пять раз прокрутить запись, чтобы полностью понять, о чем идет речь. – Хотя наша задача все еще не выполнена до конца, в местный космопорт уже прибыл новый транспортный корабль. Капитан получил экстренное сообщение о беспорядках и потрясениях в империи. Хунта тиранов овладела контролем над обслуживающими мыслящими машинами и использовала их для насильственного захвата власти и смещения галактического правительства. Наша цивилизация погибла!