Эликсиры Эллисона. От любви и страха - Харлан Эллисон Страница 72

– Чисто из любопытства, – поинтересовалась Бет у потного кассира с несколькими фломастерами в нагрудном кармане рубашки. – Вам жалобы нужны?

– Нет, – прорычал он – в буквальном смысле слова прорычал. Не глядя на нее, он выудил из кассы семьдесят три цента и брякнул их на стойку.

И город отозвался на ее попытки.

Снова шел дождь. Она переходила Вторую авеню на светофоре. Стоило ей ступить на мостовую, как ехавшая на красный свет машина окатила ее водой из лужи.

– Эй! – взвизгнула она.

– Подавись, сестрица, – бросил ей в ответ водитель, сворачивая за угол.

Сапоги, ноги и плащ – все залепило комками грязи. Она стояла на тротуаре и дрожала.

И город отозвался на ее попытки.

Она выходила из здания на Уан-Астор-плейс с большим портфелем, полным партитур и остановилась поправить на голове косынку. Хорошо одетый мужчина с кейсом у нее за спиной сунул ручку зонтика между ее ног. Она охнула и уронила портфель.

Город отзывался, отзывался и отзывался.

Но и попытки ее довольно быстро меняли свой характер.

Старый алкаш с ввалившимися щеками протянул руку и пробормотал что-то неразборчивое. Она бросила ему бранное слово и зашагала дальше по Бродвею, мимо входов в кинотеатры.

Она перешла Парк-авеню, не обращая внимания на светофор, заставляя водил раздраженно жать на тормоза; теперь она использовала это слово довольно часто.

Обнаружив, что пьет с мужчиной, касавшимся ее локтя своим за стойкой бара для одиночек, она почувствовала, что вот-вот брякнется в обморок, и поняла, что ей пора домой.

Но Вермонт остался так далеко…

Спустя несколько дней она поздно вернулась из Линкольн-центра и сразу пошла спать. Уже засыпая, она услышала какие-то посторонние звуки. Звуки доносились из гостиной, из темноты. Она выскользнула из кровати и подошла к двери. Потом просунула руку в дверь, и пошарила по стене в поисках выключателя, и нашла его, и щелкнула клавишей. Черный мужчина в кожаной шоферской куртке пытался выйти из ее квартиры. В первое мгновение после того, как зажегся свет, она успела заметить, что на полу за спиной у мужчины стоит ее телевизор, что замок и задвижка на входной двери вскрыты, причем каким-то новым, хитроумным способом, о котором не писал еще «Нью-Йорк мэгэзин» в разделе, посвященном квартирным кражам, и что мужчина запутался ногой в телефонном шнуре, который она специально попросила сделать подлиннее, чтобы она могла брать телефон в ванную, потому что не хотела пропустить ни одного делового звонка даже когда принимает душ; все это она увидела как бы издалека, но одну деталь разглядела совершенно отчетливо: выражение лица грабителя.

Что-то в выражении этого лица показалось ей знакомым.

Он уже почти открыл входную дверь, но теперь закрыл ее обратно и щелкнул задвижкой. Потом шагнул в ее сторону.

Бет отступила назад в темную спальню.

Город отозвался на ее попытки.

Она прислонилась к стене у изголовья кровати и дрожащей рукой нашаривала телефон. Его силуэт заполнил дверной проем, темный на светлом, очень светлом фоне.

Она не могла бы утверждать этого наверняка по силуэту, но каким-то образом она твердо знала, что он в перчатках, а значит не оставит на ее теле следов кроме иссиня-черных с кровавыми прожилками синяков там, где лопнут под кожей сосуды.

Он подступал к ней, разведя руки в стороны. Она попыталась перепрыгнуть через кровать, и он схватил ее со спины, порвав ночную рубашку. Потом охватил рукой шею и дернул назад. Она упала с кровати ему на ногу, и от неожиданности он отпустил ее. Она выскочила из спальни в гостиную и получила, наконец, передышку для того, чтобы испугаться. Сейчас она умрет, и умрет в страхе.

Он загнал ее в угол между гардеробом и секретером и ударил ногой. Нога его угодила ей в бедро, и она съежилась, подобрав под себя ноги. Она словно закоченела.

Он наклонился и дернул ее вверх за волосы. Ударил головой о стену. Комната пошла кругом; она словно катилась с края света. Он снова двинул ее головой о стену, и она почувствовала, как намокают от крови волосы над ее правым ухом.

Когда он попытался повторить это в третий раз, она вслепую дотянулась до его лица и впилась в него ногтями. Он взвыл от боли, и она оттолкнулась от стены, охватив его за поясницу. Он отшатнулся назад, и они оба, запутавшись руками и ногами, вывалились на крошечный балкон.

Бет приземлилась на пятую точку, больно приложившись о ящики с цветами спиной и ногами. Она попыталась встать на ноги, и ногти ее вцепились в его рубаху под расстегнутой курткой, разрывая ткань. Ей удалось-таки встать, и теперь они боролись молча.

Он рывком развернул ее и прижал спиной к чугунному парапету. Лицо ее запрокинулось.

Они стояли в окнах, глядя на нее.

Как в тумане она видела их лица, видела их выражения. Как в тумане, она слышала их дыхание в унисон, полное ожидания и восхищения. Как в тумане.

Черный человек ударил ее по горлу. Она задохнулась и начала терять сознание, не в силах набрать воздуха в легкие. Дальше, дальше перегибал он ее через парапет, и теперь она смотрела вверх, прямо вверх, в сторону девятого этажа и выше…

И там наверху горели глаза.

Слова, которые Рей Глисон произнес в тот редкий момент, когда он был тем, в кого превратился, слова, полные безнадежности и окончательности выбора, к которому принудил его город, эти слова вернулись к ней. В этом городе нельзя выжить без чьей-то защиты… нельзя жить вот так, подобно обезумевшим крысам, не уделяя времени какой-то богом проклятой, неведомой твари… нельзя выжить, не воззвав к какому-то жуткому…

Богу! Новому богу, древнему богу, вернувшемуся в мир с глазами голодного ребенка, безумному богу тумана и уличного насилия. Богу, которому нужна паства, который предлагает выбор: пасть жертвенным агнцем или жить, будучи свидетелем смерти других жертв. Богу, подобающему нынешнему времени, богу улиц и горожан.

Она пыталась визжать, звать на помощь Рея или режиссера, стоявшего в окне спальни девятого этажа со своей длинноногой манекенщицей из Филадельфии, истово молившихся своему богу, звать других, бывших на той вечеринке, когда Рей дал ей шанс вступить в их конфессию. Она хотела избежать необходимости делать выбор.

Но черный человек ударил ее по горлу, а теперь схватил ее, одной рукой за грудь, второй за лицо, запах кожаной куртки бил в ноздри