Эликсиры Эллисона. От любви и страха - Харлан Эллисон Страница 75

– В колледже? Ха! В детском саду! Я не знаю никого другого, кого изнасиловали бы в раздевалке для девочек – и это в четвертом классе! Вы просто не понимаете, черт подери! Меня залюбят… до смерти! – он едва не срывался на крик, и д-р Бреммер попыталась его успокоить.

– Страх того, что за вами следят, что вам хотят причинить боль, даже – в особо тяжелых случаях паранойи – того, что вас хотят убить… что ж, эта проблема мне хорошо знакома, мистер Клейзер. Паранойя. Она достаточно широко распространена, а в последнее время расползлась куда как шире. Но то, что вы мне рассказываете, совсем другого рода. Я бы сказала, противоположного. С таким я еще не встречалась. Я даже не знаю, как это назвать.

Нат зажмурился.

– Я тоже, – признался он.

– Возможно, «эротофобия». Боязнь любви, – предположила она.

– Класс. Теперь мы знаем, как это назвать. Вот теперь все наверняка будет зашибись. Доктор, мне по барабану терминология, у меня проблемы с сексом!

– Мистер Клейзер, – мягко произнесла она, – вы не можете ожидать мгновенного результата. Вам придется со мной поработать.

– Поработать? Черт, да мне лежать на этой кушетке наедине с вами не стоило бы!

– Не волнуйтесь, мистер Клейзер, не надо…

– Что это вы делаете?

– Ничего.

– Вы блузку расстегиваете, я слышу шорох! Мне знаком этот звук!

Нат вскинулся на кушетке, сбросив с нижней части туловища ногу психотерапевта. Она уже почти разделась: точнее говоря, она успела снять мини-юбку, топик, туфли, бюстгальтер и почти сняла трусики – а он лежал и ничего не подозревал! Внутренний голос подсказал Нату, что он имеет дело с профессионалом. Охваченный паникой, он сорвался с зеленой кушетки и бросился к двери.

Доктор Бреннер стремительно подвинулась вбок в попытке преградить ему путь. Рука ее скользнула по столу, сбив на пол подшивку «Псайколоджи тудей». Она схватила его за рукав.

– Господи! – вскричал Нат, съеживаясь.

– Упс, прости, милый, – пробормотала д-р Бреммер, пытаясь перехватить его покрепче. Он вырвался и, шатаясь, устремился дальше. Она погналась за ним на четвереньках и успела-таки ухватить его за лодыжку.

– Возьми меня, пожалуйста, ну пожалуйста, делай со мной все, что хочешь, бей меня, унижай меня, обижай меня, я люблю тебя, люблю! Безнадежно, безумно люблю!

– Боже, боже, – бормотал Нат, ухватившись за дверную ручку, чтобы не упасть. Тут дверь кабинета отворилась внутрь, ударив его в плечо и лишив равновесия, в результате чего он невольно наступил психоаналитику на спину.

– Да, да, – хрипло молила она, – да, правь мной, делай мне больно, я столько лет отказывала себе в таком, я не знала, что такое полюбить такого мужчину, как ты, возьми меня как… О, о да… да…

В открытую дверь вступила медсестра д-ра Бреммер, пухлая дама лет пятидесяти, которая пялилась на Ната, пока он ждал в приемной. Глаза ее округлились при виде простертой на полу начальницы, и она мгновенно принялась отрывать руки почти голой д-ра Бреммер от натовой лодыжки.

Нат нырнул в дверь прежде, чем ее удивление сменилось желанием. Он отрикошетил от пары стен, на бегу толкнул стеклянную дверь офиса и успел проскочить ее, не разбив ни стекла, ни головы.

Прежде, чем обе женщины пришли в себя и поднялись на ноги, Нат Клейзер успел пробежать весь коридор, нырнуть в лифт и нажать кнопку. Он хорошо знал, что бывает с теми, кто не успел вовремя сделать ноги.

Уже на улице, на бегу в направлении Мичиган-стрит, он услышал крики и, задрав голову, увидел д-ра Бреммер, свесившуюся своим шикарным голым бюстом из окна восемнадцатого этажа. Вопли доносились издалека, но он все же разобрал, что она кричит:

– Если ты меня бросишь, я убью себя!

«Что ж, какой-никакой, а все-таки выбор», – подумал Нат, не сбавляя скорости.

В офис д-ра Бреммер Нат приехал прямо из аэропорта, не сняв гостиничного номера для ночлега. Поэтому и укрыться ему теперь было негде. Вообще-то он уже шесть лет не покидал своего укромного дома в Торонто на срок более двух часов. Ему отчаянно хотелось выпить. Да и в глазах адским наваждением маячили дымящиеся сосуды и вилочки для фондю.

Взгляд его задержался на неоновой вывеске «Будвейзера» над темной дубовой дверью, и он поспешно забежал внутрь. Ему повезло. Он угодил точно в мертвый час между тайными алкоголиками, приходящими, чтобы наскоро пропустить три стопки, прежде чем вернуться в пригород к сорнякам и супругам, и барными завсегдатаями, которых не оттащить от стойки до самого закрытия. Бар оказался пуст… ну, почти. Он проскользнул в темную кабинку, задул свечу, горевшую в металлическом подсвечнике, и принялся ждать официанта в надежде на то, что это будет мужчина.

Увы, это оказалась официантка. Юбка колоколом, чулки в крупную клетку, длинные шпильки – довольно стильно.

Он низко опустил лицо и заказал три двойных бурбона «Маккормик», воды не надо, льда не надо, да и без стакана можно обойтись – плесните просто мне в пригоршню. Она внимательно посмотрела на него.

– Я не могла вас где-то… – начала она.

– Нет, не могли! – рявкнул Нат настолько грозно, насколько мог. Получилось, правда, похоже на кваканье. – Я только что вышел из Даннеморы, отмотал восемнадцать лет из пожизненного за то, что изнасиловал, убил и съел мальчика из церковного хора… или сначала съел, а потом проделал все остальное?

Она испарилась, а питье ему принес сам бармен, старавшийся держаться подальше от стола, даже когда Нат расплачивался.

Так продолжалось примерно три – три с половиной часа, пока Нат не почувствовал себя достаточно комфортно для того, чтобы завязать разговор со странным человечком с мутными как йогурт глазами. Неожиданно для самого себя Нат поделился с ним своими невзгодами, а человечек, не уступавший ему по количеству выпитого, предлагал различные, но одинаково нереальные способы решения его проблем.

– Слышь, ты мне симпатичен, – заявил человечек после очередной порции бурбона, – поэтому, так уж и быть, попробую тебе помочь. Видишь ли, я, типа, тоже вроде психолога. Поначитался разных книжек. Фромм, Фрейд, Беттельгейм, Халиль Джебран… ну, в общем, в этом роде. И вот что тебе скажу: у каждого из нас есть мужское начало, а есть женское, сечешь? Вот я и думаю: это пытается заявить о себе твое женское начало. Ты никогда не подумывал о грубом сексе с мужчиной?

Тут Нат ощутил на бедре чью-то руку. Нет, это решительно невозможно! Не может быть настолько длинных рук, чтобы дотянуться до него через стол! Он взвизгнул и заглянул под столешницу. Там стояла на четвереньках официантка.

Нат пулей вылетел из бара и не останавливался до тех