Евгений Войскунский - Субстанция нигра Страница 8

Прежде всего, сверяясь со своими таблицами, он осмотрел систему переключений. Несколько раз он сбивался, прослеживая сложную цепь рисованных спиралей, и начинал сначала. И наконец убедился, что продовольственный блок вовсе не отключен. Он и не мог быть отключен, потому что кормление и безопасность составляли главную двуединую задачу программы. Отключить продовольственный блок было равносильно самоуничтожению Центра.

Но почему в таком случае бездействовали автоматические кормушки? Если в блок, как и прежде, подается энергия, значит, синтезаторы работают. В чем же дело? Не повреждены ли подземные магистрали, соединяющие синтезаторы с кормушками? Маловероятно. Нет, такой вариант исключается. Но куда в таком случае деваются «пряники», вырабатываемые синтезатором?

Запищал видеофонный вызов. Новиков нажал кнопку и увидел на экранчике переговорного прибора озабоченное лицо Резницкого.

— Все в порядке, Алеша?

— Да… — Новиков покосился на зеленый глазок. — Все в порядке.

— Таня зовет обедать.

— Обедайте без меня.

Голоса здесь, в башне Большого Центра, звучали странно, чужеродно. Томило ощущение подслушивания. Новиков поторопился закончить разговор и принялся настраивать «посредник».

Они стояли втроем у турникета, преграждавшего вход в бывшую роботоремонтную мастерскую. Сквозь мелкорешетчатые стены мастерской смутно виднелись серые тела аборигенов. Там лежали вповалку. Доносился шелест сухих листьев, изредка — сонное верещание.

— Все-таки я не уверена, что он здесь, — тихо сказала Таня.

— Где ему быть в такую рань, — возразил Новиков. — Отсыпается в своем гареме.

Было действительно очень рано. Еще не взошло здешнее солнце. Но уже порозовели верхушки мачт Большого Центра, предвещая близкий восход, и небо в той стороне медленно наливалось лимонной желтизной. Утра здесь были прекрасные, воздух был свеж, но без сырости, без предрассветных туманов.

Тут и там из кустарника, из-под ворохов сухих листьев вылезали аборигены. Потянулись — группками и в одиночку — к кольцевому рву. По песчаным пологим спускам, на брюхе сползали к воде, пили долго, с чавканьем.

Зашевелились и в бывшей мастерской, которую Вожак превратил в свою резиденцию и склад земляных орехов. Разведчики подошли ближе к входу, Новиков с одной стороны, Таня и Резницкий — с другой.

Первой вылезла из мастерской толстенькая самка. Увидела разведчиков, взвизгнула, юркнула обратно.

Ну вот, подумал Новиков, теперь она предупредит Вожака, и он не вылезет оттуда до самой смерти. Еды там у него полно, награбил, мерзавец. Вот разве только жажда выгонит его наружу.

Новиков посветил фонариком сквозь решетку в полутьму мастерской. Где скрывается этот копьеносец? Может, войти в мастерскую и схватить его там? Это было бы проще всего, но — слишком узок и низок вход, пока будешь протискиваться, Вожак успеет проткнуть копьем: Нет, рисковать нельзя. Придется ждать.

Только он хотел сказать друзьям, чтоб держались подальше от стенки, как вдруг Таня отскочила, вскрикнув. Там, где она только что стояла, из отверстия решетки высунулось острие копья. Вожак перешел в наступление. Он просунул копье еще дальше, стараясь дотянуться до Тани, и тут Резницкий ухватился за копье. Вожак по ту сторону решетки дернул оружие к себе, но Сергей Сергеевич держал крепко.

— Алеша! — крикнул он. — Вы сможете…

— Все ясно! — Новиков крутанул турникет и полез в мастерскую. — Только держите крепче.

Светя фонариком, он беспрепятственно протиснулся внутрь. Поскользнулся в чем-то жидком, но удержал равновесие. Вожак стоял у стены, вцепившись в копье обеими руками, и яростно верещал. Новиков, не мешкая, поднес к его ноздрям баллончик с транкиллином, нажал кнопку. Вожак закрутил головой, выпустил копье и грузно повалился наземь. Новиков подхватил его под мышки и выволок из мастерской, провожаемый испуганным визгом самок.

Вдвоем с Сергеем Сергеевичем они втащили Вожака в заднюю кабину вездехода и усадили в кресло. Таня бросила в багажник трофейное копье.

Все было заранее подготовлено. Резницкий уверенно разметил голову спящего Вожака цветными наклейками. Затем принял из Таниных рук прозрачную шапочку, от которой тянулись гибкие кабели, и натянул подопытному на голову, приладив ее так, чтобы электроды точно совпали с наклейками. Кивнул Новикову, и тот включил генератор.

Некоторое время Новиков молча стоял и смотрел. Вспомнился ему наивный прибор, который когда-то, еще в курсантские времена, смастерили они с Володей Заостровцевым. Само собой, ГРЗ-9, девятая модель генератора Резницкого-Заостровцева, отличалась от того давнего приборчика, как корабль СВП отличается от детского реапланера. Но все-таки в ее основе лежала та самая случайно найденная схема…

— Чему ты улыбаешься? — спросила Таня.

— Просто так. — Новиков согнал с лица улыбку. — Сергей Сер-геич, больше я вам не нужен? Пойду в Центр.

Уже несколько дней он пытался настроить «посредник» синфазно к блоку программирования, рассчитывая, что сможет таким образом подключиться к логике мышления Большого Центра. Задача оказалась необыкновенно трудной: всякий раз, когда Новиков был близок к точному воспроизводству работающих схем, что-то в этих схемах менялось, и приходилось часами обходить панель за панелью в поисках изменения. Да и не всегда удавалось его обнаружить в сложном многоцветном переплетении рисованных схем. Было похоже, что Центр затеял с ним, Новиковым, игру: подпускает совсем близко, а в последний момент, ускользает.

Вопросов накопилось много, Новиков их тщательно сформулировал.

Более всего поражало, что Центр, по-видимому, до сих пор занят решением задачи, которую он, Новиков, задал одиннадцать лет назад. Или, быть может, «формула невозможного» послужила толчком для перестройки программы? Эта мысль все чаще приходила Новикову в голову. Чтобы проверить ее, он закодировал сигнал о снятии опасности и ввел в приемное устройство, но Центр тотчас выбросил перфокарту, «выплюнул» обратно, не пожелал принять.

Центр вел себя странно.

Проходил день за днем, а Новиков ни на шаг не приблизился к цели — к пониманию логики, которой руководствовался Большой Центр.

Вот и сегодня: очередное изменение в схеме, долгие поиски, утомительная сверка свежеотснятых пленок с вчерашними, еще какая-то доля процента в системе вероятностных изменений схемы. И опять на одном участке пленка засвечена. Никак не удается определить характер Большого Центра, его ускользающую логику…

Новиков вылез из башни и сел отдохнуть возле ограждения одной из шахт синтезатора. Над шахтой курился дымок. В глубине шла работа, из подземных газов и воды «выпекались» пряники, но куда и по каким магистралям они направлялись дальше — вот вопрос.