Эликсиры Эллисона. От любви и страха - Харлан Эллисон Страница 80

– Мы? Перехитрили?

– Надеюсь, да. Ты меня любишь?

– Да.

– Ну, и я тебя.

– Вот уж не думал, что влюблюсь в еврейскую девушку, которую нашла для меня мама.

– Гм… вот именно это я имела в виду, когда говорила насчет хитрости. Я не еврейка.

– Как это?

– Ну, просто я пришлась твоей маме по душе, вот она и решила…

– Но, Джоани…

– Зови меня просто Жанной.

Впрочем, Орлеанской Девой он ее не называл никогда. И они жили долго и счастливо – в не слишком прибранном замке.

Малый словарь слов и выражений на идише и просто еврейских словечек, использованных в рассказе

Адя – сокр. от «адиёт» – идиот.

Бар-мицва – празднование религиозного совершеннолетия, наступающего в 13 лет.

Вырванные годы – даром потерянное время.

Гефилте фиш (или «рыба фиш») – фаршированная рыба.

Ента – женщина благородного происхождения, однако с начала ХХ века слово употребляется чаще в значении «сваха», «сводня».

Замолчи свой рот – перестань болтать.

Кныш (или «книш») – пирожок с картофелем, грибами или мясом.

Лимонная морда – кислая мина.

Литвяк – еврей, выходец из Литвы. Как правило, образован, но педант, худ, сух, лишен чувства юмора и при этом проницателен и хитер. В устах мамы Лэнса, галицийской еврейки, это звучит как ругательство; антипатия между этими ветвями еврейского рода, как говорят, восходит к Каину и Авелю, один из которых был литвяк, а второй – галициец… на мой взгляд, чушь полная.

Мацелатхес – оладьи или блинчики из муки, получаемой из крошек от мацы. В исполнении моей мамы похожи на мельничные жернова.

Мишингер – немножно больной на голову.

Нудить – ну, сами понимаете…

О! – может включать в себя практически любое чувство и переживание.

Пупик – пупок.

Шикса (или «гойка») – девушка или женщина нееврейского происхождения. Применительно к мужчине это звучит как «гой».

Шмутц – грязь.

Шлимазл – совсем сумасшедший, тупица.

Штымповка – процесс деторождения. От слова «штымп» – человек, персона.

Таки – усилительная частица.

Танте – тётя.

Цимес – сладкое блюдо из тушеной в меду моркови. В переносном смысле – «самое оно», «самый смак».

«Эли-Эли» – известная еврейская песня, написанная в 1896 году Якобом Коппелем Сандлером. Название в переводе означает «Боже, боже» – из псалма 22.2 Ветхого Завета. Популярностью своей обязана кантору Иосифу Розенблатту, который записал ее и неоднократно исполнял на концертах в начале ХХ века. У Эла Джонсона тоже неплохо выходило. Но определенно не из тех песен, которые стали бы записывать Брюс Спрингстин или хотя бы Перри Комо.

Экосознание

Однажды, много лет назад – где-то между 3000000000 и 1800000000 г. до н. э. – после того, как земля начала потихоньку твердеть, отчасти из-за снижения потока тепла извне, отчасти из-за адиабатического расширения, ее мамочка сказала ей: Гей шлафн, – Земля получила печеньку, срыгнула и послушно пошла баиньки. Спала она крепко-крепко (ну, не считая одного момента в 1755 году, когда один фриц по фамилии Кант наделал шуму, пытаясь прикинуть, каким это образом образовалось солнце) и не просыпалась вплоть до вторника в 1963 году, когда – в четыре утра, в самое что ни на есть препоганое время для всего чего угодно за исключением суицида – до нее вдруг дошло, что она испытывает затруднения с дыханием.

– Кхе-кхе, – попробовала откашляться Земля, снеся при этом половину островов Тробриан и чего там еще находится к востоку от Явы.

Пытаясь понять, что именно ее разбудило, Земля узнала, что это были: ночное шоу на одиннадцатом канале, нарезка фрагментов из фильма «Женщина-кобра» 1944 года с Марией Монтес в главной роли, а еще выхлоп хот-рода на шасси «Меркьюри» 1955 года с бодрящими таблетками в бензобаке и усталыми морщинами на решетке радиатора.

Земля дождалась рассвета и принялась оглядываться по сторонам. Впрочем, в какую бы сторону она ни смотрела, повсюду реки воняли как смывные трапы на армейской кухне, холмы срыли, чтобы освободить место для стандартных жилых коробок из фанеры со встроенным отоплением, водоразделы ликвидировали тем же образом, равнины закатали в асфальт, что само по себе заметно затрудняло Земле дыхание, птицы пели не в лад, а жабы квакали точь-в-точь как Эдди Кантор, который, правда, Земле не нравился и раньше. Ну, и свет фонарей тоже слепил Земле глаза.

Все казалось серым и стремным.

– Блин, – произнесла Земля как какая-нибудь деревенщина. – Не нравится мне все это.

И принялась предпринимать контрмеры.

Первым делом она разделалась с патлатым второкурсником из университета штата Мичиган, который, шатаясь перед бензозаправкой «Тексако» с плакатом «НЕТ ЗАГРЯЗНЕНИЮ!», съел шоколадный батончик и бросил обертку в сточную решетку.

Земля разверзлась и поглотила его.

Следующими на очереди стали пятьдесят шесть тысяч болельщиков «Грин Бэй Пэкерз», подобием тысячеколесного червяка спешившие к стадиону «Ламбью-филд», где их идолы-кроманьонцы в латах готовились сразиться с «Нью-Орлин Сейнтс». Земля, задыхаясь от вони выхлопных газов этой автомобильной кавалькады, напряглась и выбросила поток лавы со склона ближнего холма. Застигнутые врасплох, тридцать тысяч автомобилей разом превратились в подобие авангардистских скульптур, внутри которых остались сидеть пятьдесят шесть тысяч жареных болельщиков.

Затем Земля разобралась с хором Мормонской Скинии, выступавшим в Голливуд-Боул перед огромной толпой людей Иисуса. Они как раз исполняли «Храни детей своих» Лоры Ниро, когда Земля изменила течение нескольких подземных рек и превратила амфитеатр под открытым небом в тринадцатое по величине озеро Соединенных Штатов.

Затем последовали в произвольном порядке шаги против видных личностей. Мэр Чикаго Ричард Дейли, проезжая по Лейк-Шор-драйв, оказался погребенным под семьюдесятью тысячами тонн мусора с горевших свалок. В офис Ральфа Нейдера в Вашингтоне, округ Колумбия, двадцать минут подряд колошматили одна за другой молнии. Городской особняк Барбры Стрейзанд на Манхэттене неожиданно провалился в бездонную дыру, разверзшуюся прямо посреди фешенебельного квартала. Ее визг на самых высоких нотах был слышен еще несколько часов. Постепенно затихая.

Вулканы уничтожали нефтеперерабатывающие заводы, склады, административные здания и манхэттенские офисы «Стандард Ойл», а также Огайо, Нью-Джерси, Нью-Йорк, Пенсильванию, Калифорнию, Техас и Род-Айленд. От Род-Айленда Земля вообще ничего не оставила – возможно, из вредности.

И, наконец, когда на склонах гор Гранд-Титона полосами пылающего леса были начертаны «мене, мене, текел…», до людей начал доходить смысл происходящего.

Автомобили запретили. Все сборочные линии остановили. Из продуктов питания исключили консервы. Тюленей оставили в покое. В Новой Зеландии обнаружили семью гагарок, которые поживали там, спасибо, вполне припеваючи. А в озере Лох-Несс змей, наконец, всплыл на поверхность и сделал глубокий вдох.

И с этого дня и до нынешней поры над горизонтом не виднелось ни пятнышка климатической смегмы – а Земля успокоилась, уверенная в том, что человеческая раса усвоила урок и не будет больше гадить под себя, а еще по этой же причине самораспустилось Национальное общество изучения эмфиземы