Артем Патрикеев - Послание из будущего Страница 9

Сегодня же вызову сына. Пусть приедет, присмотрит за дедушкой.

Итак, сонная или все же основная…

11 ч 23 мин»

На этом запись обрывалась. Лист кончился, а новый она не стала начинать. Видимо, почти в то же время мне пришло сообщение. Я полез в телефон, открыл письмо и проверил: четверг, одиннадцать двадцать шесть, всего три минуты прошло. Могла ли она успеть справиться? Не факт.

Я прошел к деду. На улице темнело, так что пришлось включать свет. Стало немного повеселее, но в данной ситуации… И в дедушке ничего не изменилось.

Осмотрев его шею, я никаких следов уколов не заметил. Самое плохое, что я и не знал толком, где смотреть. Насколько я помнил из школьной программы, артерии просто так увидеть сложно, это вены торчат на всеобщее обозрение. Или я опять ошибаюсь?

Я потратил на осмотр дедушкиной шеи минут двадцать, но так ничего и не обнаружил. «Неужели она не сумела их ввести? Видимо, нет. Люди из корпорации ведь не дураки, они наверняка все обследовали получше, чем я».

Решив, что утро вечера мудренее, я отправился спать. А что еще можно было сделать? Пока ничего.

Надо попробовать связаться с родственниками по отцовской линии: может, у них есть хороший адвокат или кто-то, разбирающийся в законах. Или просто имеющий влияние, чтобы вытащить маму из западни.

Как только я лег, глаза сами закрылись – слишком уж длинным оказался этот день. Ночь прошла без сновидений.

Утром пришел Андрей Павлович. С ним пришло еще человек пять – это были ассистенты помоложе, может быть, даже практиканты. Мы представились друг другу. Среди вновь пришедших был только один мужчина.

Они решили организовать как бы шефство надо мной. Женщины обещали помочь с готовкой, а мужчина «с любыми другими проблемами», как он выразился. Так как других проблем, кроме вызволения мамы, у меня пока не было, я просто поблагодарил всех за участие. Женщины сразу же ринулись на кухню и шумно захлопотали там. Андрей Павлович, еще раз предложив помощь в любое время, оставил мне свой номер телефона и ушел с парнем, обещая держать меня в курсе дела.

Родственники, с которыми я пообщался после завтрака, умело приготовленного женщинами для меня с дедушкой, пока никакого положительного ответа не дали, но и отмахиваться от меня не стали, пообещав сделать все возможное. В такие фразы я никогда не верил, но вежливо поблагодарил их за заботу и повесил трубку.

Дни шли за днями, недели за неделями. Маму никак не хотели отпускать, а она по-прежнему отмалчивалась – во всяком случае, так говорил Андрей Павлович. Женщины навещали меня каждый день, помогая с готовкой и уборкой, а Карягин периодически звонил, справляясь, как у меня дела. Все шло ни шатко ни валко.

– Все же мама, похоже, так и не успела познакомить тебя с этими чудо-антоканами. Грустно, – сказал я деду перед сном и побрел к двери. – Спокойной ночи.

– Олег…

Тихий голос заставил меня застыть на месте. Моя рука, протянутая к выключателю, так и застыла в воздухе. Я медленно обернулся. Дедушка смотрел прямо на меня.

– Спо… ой но..и…

Ему не удалось произнести всю фразу, но и этого было достаточно. Я подбежал к нему и обнял. «Теперь мы обязательно что-нибудь придумаем!»

Еще много месяцев потребовалось деду на восстановление самых необходимых функций, но прогресс был налицо – интеллект постепенно возвращался. Позвонив Андрею Павловичу, я рассказал ему обо всем.

У меня оставались опасения, что деда заберут, а маму не выпустят. Но ее выпустили: не прошло и недели, как она появилась дома, причем с целой выездной лабораторией. Теперь все исследования проводились прямо у нас дома, ведь дед был теперь главным – и активно участвующим! – объектом испытания новой методики.

Антоканы работали успешно, но перед мамой теперь стояла новая задача: как вытащить из дедовых мозгов какую-то часть этих зверюг, чтобы можно было их расплодить и использовать для лечения других людей. Думаю, она справится. А как же иначе?

– Рассказ вдохновил ученых. А червей так и назвали – «антоканами». Только это были не найденные где-то там черви, а искусственно выведенные. – Вася как будто почувствовал, что я дочитал рассказ и теперь сижу в раздумьях.

Впрочем, мне кажется, он и правда мог улавливать какие-то мои мозговые волны и на них ориентировался. Пока я не хотел спрашивать его об этом, потому что боялся, что получу ответ: «Я умею читать ваши мысли». Вот этого бы мне совсем не хотелось.

– И их вживляют во время болезни?

– Нет, их подселяют в организм в спящем режиме сразу после рождения ребенка. А «включаются» они, – Вася забавно утрированно показал жест кавычек, – только если происходит сбой в работе мозга подопечного.

– Как думаешь, а мне такие не нужны?

– Пока нет, – без капли иронии ответил Вася. – Если бы было нужно, то уже вживили бы. – Вот теперь он улыбнулся.

– Ну, спасибо и на этом.

Я спустил ноги с кресла, и тут же тапочки вылезли из-под него, остановившись точно под моими ступнями. Мне не было нужды даже смотреть, где они находятся – тапочки сами подстраивались под мои движения и занимали нужную позицию, чтобы я точно в них попал.

– Хватит на сегодня рассказов, пора и отдохнуть, – решил я, направившись в ванную комнату.

Реклама будущего

Честно говоря, сегодня я устал очень сильно. Слишком много всего пришлось делать. Думал, что и почитать не соберусь. Но ничего, сумел себя настроить. Посмотрим, что же ждет меня сегодня.

– Андрейка, Андрейка, пора вставать! – мамин голос ворвался в интересный и короткий сон. Андрейке очень не хотелось вставать – спать, спать, еще раз спать. Почему каждый день все одно и тоже?

Мама зашла в комнату, и шторы автоматически разъехались в разные стороны, яркий свет ворвался в комнату, слепя глаза. Свет уличной рекламы не дал сну ни одного шанса, прогоняя его прочь. Подтянув сползающие штаны, Андрейка, не открывая глаз, чмокнул подставленную мамину щеку и побрел в ванную.

– Утреннее умывание, – выдавил он из себя, и тут же на него набросилась куча жужжащих, свистящих, вращающихся, короче говоря, умывающих приспособлений. Стоять с закрытыми глазами долее уже не имело смысла. Сразу же перед глазами замелькала зубная щетка, сделанная в виде двух фраз: верхняя была побольше – «чистые зубы», а нижняя поменьше – «покупайте наши щетки». Зубная паста так и крутилась перед глазами, несмотря на то, что зубы уже блестели, но пока Андрейка не прочитал ее название, она не улетала. Дальше пошла очередь расчесок, ножниц, ежедневно подстригающих неизвестно что, полотенец и кремов для детской кожи. Знакомые названия уже полностью впечатались в неокрепшее детское сознание. Напоследок взглянув в зеркало, где надпись «Зеркала от Дорстонов» некоторое время заслоняла лицо, Андрейка отправился на кухню.

На столе дымилась каша Нюмзли (надпись сохранялась до того момента, пока Андрейка не коснулся каши ложкой, на ручке которой было написано одно слово – «Ложкожелезо»). Вяло поковыряв кашу ложкой и заученным взглядом прочитав надпись на чашке, он взглянул на длинную ленту поднимающегося над горячим какао пара в виде слов «Нездвиг, горячая чашка каждый день – и ваш ребенок не туп, как пень». Раньше Андрейка часто критиковал этот стихотворный слог, но сегодня мамы на кухне не было (судя по звукам, она сушила волосы феном САМСАМ в ванной) так что говорить было не с кем.

– Телевизор. Первый канал.

Телевизор включился, привычно выдав название фирмы-изготовителя на большом экране, которое и так было написано на самом корпусе. Как раз начиналась очередная серия нового мультсериала «Рекламчик на прогулке». Первые две минуты шли титры, упоминающие всех изготовителей, всех спонсоров и рекламодателей, а также благодарности.

Каша уже закончилась (теперь на дне тарелки виднелась надпись Русстекло), а действие в мультике еще так и не началось. Андрейка принялся за какао, закусывая его шоколадным печеньем фирмы… фирмы… (Андрейка никак не мог запомнить сложное название «Нахпучириндустракл», это название служило явным памятником плохой работы пиарщиков – реклама должна запоминаться; хотя ничего похожего на рынке печенюшной продукции все равно не наблюдалось, так что, возможно, это была реклама от обратного, из серии «даже не зная нашего названия, вы все равно нас ни с кем не перепутаете»).

Серия обещала быть длинной, на этот раз Рекламчик гулял по цеху изготовления печатной продукции и крекеров (трудно было понять, чем они были связаны – то ли на крекерах что-то печаталось, то ли наоборот, крекеры к чему-нибудь прилагались). Андрейка так и не дождался ее окончания, но суть происходящего и концовку можно было предположить еще в самом начале.