Андрэ Нортон - Повелитель зверей: Повелитель зверей. Повелитель грома Страница 9

Дорт и Ларкин были добры с ним, юноша видел это. Большей степени дружелюбности он и сам не мог ни с кем допустить.

Но вот Бистер! Он начал представлять некое неудобство, которое Шторму весьма не хотелось бы преодолевать. Нет, он не боялся Бистера. В открытом бою Бистера можно было легко победить, так как бойцом тот был горячим и глупым.

В открытом бою — да! Шторм вытряхнул пыль, забившуюся под шарф. Почему-то эта мысль пришла ему в голову именно сейчас, когда Бистер остановился вдали, как бы поджидая, когда Шторм приблизится.

Шторм никогда не начинал стычки первым. Но и никогда не уклонялся, услышав вызов. Сейчас он даже хотел выяснить отношения с Бистером. Всё равно когда-нибудь их придётся выяснять на кулаках.

Появился ещё один всадник и помахал Шторму рукой, в перчатке из кожи йориса. Норби по совету Шторма также обернул вокруг лица шарф. Но несмотря на закрытое лицо подъехавшего, Шторм узнал Горгола, младшего из разведчиков-Норби, нанятых Ларкиным.

«Пыль — много. Дорога — высохшая». Из вежливости пальцы Горгола двигались медленно. Ведь Шторм ещё плохо понимал «речь-на-пальцах». Шторм зашевелил пальцами в ответ:

«Облака — над горой — возможен дождь — скоро».

Норби оглянулся на восток, покачал головой:

«Приходит дождь — приходит грязь».

Ларкин опасался дождя. Осадки с гор обильны, в степи образуются непроходимые места, опасные как для животных, так и для людей.

«Твой живой тотем — хороший охотник». Норби не спрашивал, он констатировал факт. Его невысокий жеребец топал рядом с Дождём, Норби плавно покачивался в такт шагам коня. Он поравнялся со Штормом так изящно, будто произвёл маневр для конного смотра. Шторм кивнул в ответ. Пальцы Горгола коснулись двух амулетов, свисавших со шнурка на шее. Что-то тёмное и блестящее.

«Я не воин — пока — только охотник. Был высоко — в горах — убил Злого Летуна».

«Я не знаю — Злых Летунов. Я из другого мира. Что это такое — Злой Летун?»

Норби развёл руки, показывая размах крыльев.

«Большой! Птица — злая птица — охотится на лошадей — охотится на Норби — убивает», — пальцы Горгола изобразили нечто вроде ножниц, символизирующее смерть от птицы. Затем Норби снова благоговейно притронулся к своим амулетам. Шторм протянул ладонь жестом вежливой просьбы и Норби согласно снял с шеи шнурок. Шторм рассмотрел, что же добыл Горгол у Злого Летуна. На шнурке висели два когтя, несомненно птичьи. По сравнению с когтями Баку, эти были громадны, они должны принадлежать исполинской птице. Уложенный на ладонь Шторма, коготь протянулся от запястья до ногтя среднего пальца. Шторм вернул Горголу амулет и зашевелил пальцами.

«Ты — великий — охотник. Злого Летуна — нелегко — убить».

Даже закрытое шарфом лицо Горгола засияло от удовольствия:

«Я убил — но я не воин — я охотник».

Хвастается, мальчишка, подумал Шторм. Если он убил такое чудовище, то может считаться отличным воином. Впрочем, Дорт говорил, что Норби никогда не хвастают.

«Ты — владелец стада?» — продолжил Норби.

«Нет — я не имею своих стад. И своих пастбищ — тоже».

«Ты можешь — стать охотником. Убей — Злого Летуна. Убей — йориса. Продавай — их шкуры».

«Я нездешний. Норби охотятся на своей земле. Пришелец — не имеет земли для охоты».

Шторм засомневался, дойдут ли такие сложные материи до Норби, будучи высказанными языком жестов. Но ещё в Центре, а позже в порту Арзора, юношу предупредили: закон об охотничьих землях — о территориях — один из немногих законов, которые слабенькое и не влиятельное правительство планеты соблюдают неукоснительно. Правда, Норби защищены этим законом. Пастухи-люди имеют право убить йориса или какую-либо другую тварь, если та напала на стадо. Но любое горное животное убивать нельзя, для люден это табу, так же, как и посещение территорий, принадлежащих Норби, без позволения хозяев. Однако Горгол как будто не знал о запрете:

«Твой тотем — птица-воин. — У племени Кротага тотем тоже птица-воин. — Ты можешь охотиться на землях племени Кротага. — Никто не скажет тебе — нельзя».

В душе Шторма что-то шевельнулось. Он не позволял себе эмоций с того самого дня, когда, вернувшись в казарму после трёхмесячной вылазки во вражеские тылы, узнал, что его родины больше не существует. Индеец нервно завозился в седле. Конь под ним понимающе фыркнул, будто Дождя тоже грызла изнутри боль. Однако лицо землянина оставалось бесстрастным. Шторм поборол в себе неожиданную растроганность и желание горячо поблагодарить Горгола за участие. И тут его слух полоснул хриплый от пыли голос Бистера.

— Не поздно ты догнал своих лошадок, а, Шторм? Скольких поймал, много? Этот козёл поможет тебе найти ещё больше, он наверняка припрятал где-нибудь парочку-троечку.

Шторм напрягся в безмолвной ярости. Он не любил Бистера и не намерен был больше оставлять выходки этого человека безнаказанными. Это стало ясно, хотя причину неприязни землянин по-прежнему не мог объяснить. Шторм не знал, что глаза, обычно непроницаемые, на этот раз обнаружили его чувства. Колл Бистер поймал взгляд Шторма и всё понял. Он размотал шарф, сплюнул на землю и продолжил:

— Ты, может, думаешь, что у этих козлов хватает смекалки самим всё это придумать? А, Шторм?

Шторма больше занимала правая рука Бистера. Из-под ладони свисал хвост плётки, выделанной из ремней шкуры йориса двойной толщины. Поза самого Шторма была расслабленной, руки на седле, а не на поясе, где приторочено оружие. Однако Шторм чувствовал, что разговор ещё не настолько напряжён, чтобы молниеносно менять видимую расслабленность на собранность.

— Мы в одиночку не соберём всех распуганных животных. Норби из племени Кротага помогают нам.

Правая рука Бистера приподнялась, выпуская наружу ещё несколько хвостов плётки, как будто тот нацеливался хватить ею усталого коня. Но Шторм не поверил этому.

Резким движением юноша послал Дождя вперёд. Поэтому Бистер попал по ноге Шторма, защищённой прочными штанами, а не по обнажённому бедру Горгола.

Для Бистера было неожиданным то, что его удар не достиг цели, и то, что последовало за этим. Неуловимым рывком индеец бросил Бистера наземь. Рука, державшая плеть, онемела почти до плеча и сама собой разжалась. Бистер с рёвом вскочил и тут же был уложен обратно мощным нокдауном. Шторм раздумывал, как вести бой дальше, но, к его изумлению, Бистер не бросился на него снова. Он поднялся и застыл, тяжело дыша, но не делая попыток сцепиться.

— Мы ещё встретимся… Я слышал про таких, как ты, Шторм. Вы, коммандо, можете убивать голыми руками. Отлично. Встретимся в Кроссине. Вот тогда и посмотрим, чего ты стоишь против станнера. Я ещё посчитаюсь и с тобой и с твоим рогатым дружком, — Бистер сплюнул.