Владислав Жеребьёв - Проект «Сколково. Хронотуризм». Золото Барбароссы Страница 9

С другой стороны, Париж двенадцатого века – это центр европейского образования. По большей части, конечно, с сильным религиозным уклоном, но от этого не менее хорошего. Рабочие, торговцы, плотники, столяры, студенты. Затеряться в такой толпе легче легкого.

– А рост? – ехидно поинтересовался Прокопенко у приятеля. – Не задумывался, почему в Сколково, хоть и за немалую цену, берутся тебя экипировать согласно эпохе?

– Думаю, денег срубить хотят, – обиженно хмыкнул Алексей.

– А вот и нет, – отойдя от маркерной доски, Дмитрий принялся ходить по комнате, скрестив руки на груди. – Все прошедшие столетия человечество росло не только духовно и морально, но и физически. Попади ты, скажем, в древний Рим, то покажешься тамошним жителям великаном. Во Франции конца двенадцатого века ты со своей белой шевелюрой и гвардейским ростом так вообще будешь выделяться из толпы, как бы ни маскировался.

– Так что же они? – удивленно покачал головой Леха. – Карлики?

– Не карлики, а низкорослые, – пояснил Прокопенко. – По меркам двадцать первого века – уж точно. Сколковские спецы потому и выдают экипировку всем желающим богатеям. Попади ты в темные века, и останешься гол и бос. Ботинки слишком малы, рубище узко, доспех и вовсе нереально надеть.

– Ясно. Придется в очередной раз раскошеливаться. Мне продолжать?

– Валяй. – Заняв освободившийся диван, Дмитрий закинул ноги на журнальный столик.

– Население Парижа в тот момент составляет от пятидесяти до ста тысяч человек. Помои и испражнения выливают из окон прямо на улицу, не особо заботясь о санитарных условиях. Крысы, тараканы и вши.

– Жесть. – Дмитрий брезгливо поморщился и скосил глаза на экран лэптопа. – Слава богу, что нам не придется пробыть в этом зачумленном мире слишком долго. В присланном французской профессурой файле есть дата, которая нам нужна.

– Пришло? – Алексей бросился к компьютеру и, развернув его в свою сторону, начал вглядываться в текст.

– Вчера ночью. – Прокопенко похлопал друга по плечу и, отобрав ноутбук, отложил его в сторону. – Самое интересное во всей этой затее – даже не золото, а единство противоположностей. Заклятые враги, сошедшиеся в едином порыве ради святой цели. Святой целью они, кстати, называли выкуп знатных рыцарей, выплаты компенсаций знатным семьям и восстановление дорог и строений, которые в походе могут пострадать от воинства крестоносцев.

– Он точно определил дату?

– Дату, время и место. Считай, полдела сделано, и свиток, указывающий на несметные богатства у нас в руках. Год идеально соответствует задумке, строительство собора только началось, и внимательному наблюдателю ничего не стоить вычислить место закладки. Возьмем приличный армейский бинокль, залезем на ближайшую крышу и посмотрим, где святоши сделают тайник.

– А почему бы свиток не выкрасть по факту? – резонно предложил Алексей. – Вместо того чтобы впрягаться в историю с левыми визами и поддельными паспортами, мы просто привезем сувенир из прошлого.

– Крайне сложно. Во-первых, придется пройти три кольца охраны. Епископа охраняют бойцы гильдии убийц, некоей непонятной организации с дурной славой и замашками головорезов. Вторая цепь охраны будет состоять из кирасиров, личной гвардии короля Германии, мимо них тоже муха не проскочит. А третья…

– Есть и третья? – поразился блондин.

– К сожалению, да. Третья преграда – это орден боевых монахов. Наподобие Шаолиня, только без их выкрутасов и позерства. Холодные боевые машины, братство хранителей престола Святого Петра, замененное впоследствии не столь радикальными швейцарскими гвардейцами.

– А если вернуться потом и забрать свиток тогда, когда на площадке останутся одни рабочие?

– Цена. – Дмитрий вытащил финансовые документы из общей кипы бумаг и принялся перелистывать страницы. – Нам нужна максимальная точность, а это требует больших денег. Один раз мы слетаем и выясним, где лежит документ. Если времени на ожидание хватит, то – пожалуйста, сколько угодно. Ну а если нет? Снова листать зеленые? Нет, проще потом окольными путями пробираться в современный Париж и разбираться на месте.

– Каковы наши капиталы на данный момент? – отмахнувшись от последних слов Прокопенко, поинтересовался блондин.

– Ну… – Прокопенко помедлил с ответом, листая бухгалтерию. – Если продать все движимое и недвижимое имущество, наши квартиры, эту дачу, оба автомобиля и яхту, то, с учетом имеющихся на счетах средств, выйдет чуть больше полутора миллионов.

– Офигеть, – Солодов расплылся в блаженной улыбке. – Никогда бы не подумал что мы такие богатые.

– И я не думал, – горько улыбнулся Дмитрий. – Ты, надеюсь, понимаешь, что все это, доставшееся нам кровью и потом, может уйти с молотка. Иногда я даже сомневаюсь, разумно ли это. Цены на хронопутешествия в Сколково тоже не особо вдохновляют. На каждое мероприятие требуется минимум миллион. Поскольку поездка в прошлое предстоит не одна, придется продать и твою серферскую школу в Египте. Мое предприятие по производству альпинистского снаряжения, как это ни печально, тоже уйдет с молотка. Благо покупатели найдутся быстро.

– Откуда такие цифры? – осторожно поинтересовался Алексей. – Не проще ли выбрать более приемлемый по деньгам тариф? Наши с тобой фирмы – это чистой воды подстраховка, пенсионный фонд и крепкий тыл.

Дмитрий молча протянул приятелю рекламный буклет.

– Нам нужно точное попадание. Переброска даже в самом дорогом варианте не гарантирует того, что хронотурист окажется в нужном месте в нужное время.

Простой тариф, по факту самый дешевый, дает клиенту ровно час и запускает его в любую точку времени и пространства. Стоит он штуку и нам не подходит. Второй вариант дает шесть часов и сто лет в большую или меньшую сторону, и только максимальный тариф может дать результат. Погрешность состоит в шестидесяти минутах в любую сторону, и разброс будет не более чем в километр.

Алексей нервно заходил по комнате.

– Почему минимум? Не лучше ли взять по часу?

– Потому! Попытка засесть на крыше с биноклем может потерпеть крах. Любой из нас может просто поскользнуться на луже ослиной мочи и пробить себе голову или сломать ногу. Сразу закладываем два захода и амуницию согласно эпохе. Так просто никто ничего пронести не позволит. За все надо платить. В сухом остатке два с половиной миллиона.

– А гарантии?

– Пятьдесят на пятьдесят. Мы можем дважды потерпеть крах и вернуться ни с чем. Бумага, которую подсунул нам Куапель, может оказаться провокацией или подделкой. Любой из нас может погибнуть, попав под копыта лошади или нарвавшись на кинжал бандита, и все это ради идеи найти мифический свиток, ведущий, возможно, к несуществующим богатствам.