Журнал «Если» - «Если», 2004 № 02 Страница 9

Кот небрежно улегся поближе к вентиляционной решетке принтера.

— Боб Франклин умер года за два-три до твоего рождения. У твоего отца с ним был какой-то бизнес. И у твоей матери тоже. Короче, он сумел сохранить части своего ноумена, и его наследники-попечители теперь пытаются воссоздать сознание Боба путем перекрестной загрузки в свои импланты. Они нечто вроде биоорганизма, но с деньгами и стилем. Как бы то ни было, Боб перед смертью занимался космическим бизнесом, а друг твоего отца разработал для него хитроумную-финансовую схему, и теперь они — или он, Боб, если тебе так больше нравится — строят космический хабитат, который собираются доставить аж к Юпитеру, где смогут разобрать на части парочку мелких лун и начать строительство обогатительной фабрики по добыче гелия-3. Это как раз связано с той аферой CETI, о которой я уже говорил, но в дальней перспективе они смогут использовать результаты и другими способами.

Слова кота по большей части пролетали мимо ушей Эмбер — потом придется выяснить, что такое обогатительная фабрика по добыче гелия-3, — но идея сбежать в космос казалась привлекательной. Приключение, вот что это такое! Эмбер обвела взглядом гостиную и на мгновение представила ее капсулой, маленькой деревянной ячейкой, глубоко погрузившейся в образ Америки, которого никогда не было — тот самый, в который ее мать хочет сбежать.

— А Юпитер — это интересно? — спросила она. — Я знаю, что он большой и не очень плотный, но там хотя бы весело?

— Можно сказать и так, — ответил кот, когда принтер звякнул и исторг фальшивый паспорт (убедительно состаренный), замысловатую металлическую печать с выгравированными арабскими буквами и вакцину широкого спектра действия, созданную под иммунную систему Эмбер. — Прилепи вакцину себе на руку, подпиши три верхних экземпляра контракта, положи их в конверт и пошевеливайся — нам надо успеть на самолет.

Судебный иск пришел, когда Садек обедал.

Одинокий в тесной гудящей каморке своей станции, он просмотрел жалобу. Язык был неуклюжим и имел все признаки грубого машинного перевода: истица была американкой, женщиной, и — как ни странно — христианкой. Это само по себе удивительно, а суть ее иска и вовсе нелепа. Он заставил себя доесть хлеб, убрать мусор и объедки, вымыть тарелку и лишь затем полностью сосредоточиться на иске. Что это — глупая шутка? Очевидно, нет: будучи единственным кади[8]за пределами орбиты Марса, он обладает уникальной юрисдикцией, а это дело действительно взывает о правосудии.

Женщина, ведущая богобоязненную жизнь — не праведную, нет, но она проявляет определенные признаки смирения и движется к более глубокому пониманию веры, — лишилась ребенка в результате махинаций мужа, бросившего ее несколько лет назад. То, что женщина растила ребенка в одиночестве, поразило Садека как огорчительная особенность европейского бытия, но простительная, когда он прочел ее повествование об отвратительном поведении бывшего мужа: воистину, любого ребенка, которого вырастил бы этот мужчина, ожидала скверная судьба. И этот человек теперь лишил ее ребенка, причем незаконными методами: он не взял дочку в собственный дом, не сделал даже попытки растить девочку. Вместо этого он хитроумно поработил ее в трясине западных юридических традиций, а потом выслал во мрак дальнего космоса, где ее станут использовать в качестве работника сомнительные силы самопровозглашенного «прогресса». Те самые силы, которым Садек призван всячески противостоять.

Садек задумчиво почесал короткую бородку. Мерзкая история, но чем он способен помочь?

— Компьютер, — сказал он, — ответ просителю: я сочувствую вашим страданиям, но не вижу способа помочь вам. Ваше сердце взывает о помощи перед Богом (да будет благословенно имя его), но это, несомненно, дело для светских властей Дар-аль-Харба. — Он сделал паузу и задумался: действительно ли это так? В голове у него завращались юридические колесики. — Если бы вы смогли отыскать способ, с помощью которого я мог бы обеспечить главенство шариата над вашей дочерью, то я возьмусь за дело о ее освобождении от рабства, к вящей славе Господней (да будет благословенно имя его) и во имя Пророка (да пребудет с ним мир). Конец. Подписать. Послать.

Расстегнув ремни, удерживающие его за столом, Садек воспарил и слегка оттолкнулся в направлении дальней стены своего тесного жилища. Панель управления телескопом находилась между ультразвуковой прачечной и патронами с гидроксидом лития, очищающими воздух от углекислоты. Панель уже была включена, потому что он проводил общее исследование внутреннего кольца, отыскивая признаки водяного льда. За несколько секунд он подключил к контроллеру телескопа систему навигации и слежения и дал ему команду на поиск большого иностранного корабля дураков. Но в голове у него настойчиво вертелась не дающая покоя мысль — раздражающее осознание того, что он, возможно, что-то упустил в письме той женщины, ведь оно пришло с несколькими приложениями огромного размера. Он рассеянно просматривал сводку новостей, которую ему ежедневно присылали наставники с Земли, и терпеливо ждал, когда телескоп отыщет искорку света, внутри которой порабощена дочь несчастной женщины.

Нужно начать с ними диалог. И пусть все тяжелые вопросы ответят сами на себя, элегантно. Если он сумеет убедить их, что их планы не осуществятся, то не возникнет необходимости поднимать меч воины, чтобы защищать праведных от современной Вавилонской башни, которую эти люди собираются построить. И если та женщина, Памела, сообщила ему правду, то Садеку не придется кончать свои дни здесь, в межпланетном холоде, вдали от престарелых родителей, брата, коллег и друзей. И за это он будет ей весьма благодарен, потому что в глубине своего сердца знает, что он гораздо меньше является воином, нежели ученым.

— Извините, но Борг усваивает иск, — ответил секретарь. — Будете ждать?

— Скотина. — Эмбер моргнула, вытряхивая из глаза видеофонный спрайт, и обвела взглядом свою каютку. — Совсем как в прошлом веке, — проворчала она. — Да за кого они себя держат?

— За доктора Роберта Г.Франклина, — вызвался кот. — Проигрышное суждение, если хочешь знать мое мнение. Боб был так одержим своей идеей, что теперь из нее вырос целый групповой разум этих хиппи.

— Да заткнись ты! — рявкнула Эмбер и мгновенно об этом пожалела. — Извини. — Она отрастила автономную нить с полным парасимпатическим нервным контролем и дала ей команду успокоить себя. Затем отрастила еще парочку, чтобы стать экспертом по шариатским законам. Она понимала, что замыкает на себя слишком широкую полосу слабенького хабитатского канала связи — и это время ей потом придется отработать, но это было необходимо. Она зашла слишком далеко. На сей раз это — война.