Вадим Проскурин - Хоббит, который познал истину Страница 9

- Ну ладно, твоя душа очень пластична в механическом смысле. Ну и что? Что это дает тебе как разумному существу?

- В обычной жизни - ничего. А если очень приспичит, я могу, например, уничтожить свое тело и распределить Душу между множеством неразумных предметов, и меня нельзя будет уничтожить, пока не будут уничтожены все эти предметы. Не исключено, кстати, что можно размазать Душу по нескольким соседним мирам.

Я все еще ничего не понимал.

- Ну да, все это круто, но чем это лучше, чем обычная резервная копия?

- Кстати о резервных копиях. В моей душе изначально присутствует функция создания резервных копий. Фактически они регулярно создаются независимо от моего желания. Круто, правда?

- Да, но...

- Ты еще самого главного не знаешь! Примерно половина кода моей души активизировалась только один раз - при внесении души в этот мир. Понимаешь?

- Не понимаю.

Уриэль некоторое время смотрел мне в глаза, видимо ожидая, что я пойму, но я так и не понял. Наконец Уриэль махнул рукой.

- Ладно уж, объясню тебе. Я не порождение Средиземья.

- А что же?

- Как бы это поточнее сформулировать... Есть старая легенда про цветок папоротника...

- Который врастает корнями в живое тело, разумный умирает, и на его трупе вырастают цветы?

- Она самая. Говорят, что цветы папоротника применялись в древности при осаде городов. Достаточно вбросить один цветок в осажденную крепость, и через пару месяцев там не останется ни одного живого существа.

- Кроме папоротников, - добавил я.

- Да, кроме папоротников, - согласился Уриэль, - которые потом надлежит уничтожить соответствующим заклинанием. Но это все легенды, я не верю, что такое было на самом деле. Если заклинания против папоротника есть у осаждающих, почему им не быть и у осажденных? Так вот, очень похоже, что я сотворен с той же целью, что и цветок папоротника.

- Истребить все живое в Средиземье? - ужаснулся я.

- Нет, - Уриэль засмеялся, - не истребить. Нарушить привычное течение жизни, устроить беспорядок, прорваться в иные миры и принести туда этот самый беспорядок. Каждый, кто долго общается со мной, становится субъектом, понимаешь?

- Разве только с тобой? - не понял я. - Это же свойство любого субъекта.

- В принципе да, но при общении со мной превращение несубъекта в субъект происходит быстрее, в мою душу заложен специальный код, ускоряющий это преобразование. Такое ощущение, что я создан... на спор, что ли, чтобы продемонстрировать, что такое возможно. Представь себе: поспорили два юных мага, один говорит, что может сделать эликсир, который воняет хуже дерьма, а другой говорит, нет, не получится. Первый поднапрягся, сотворил склянку, да и разбил ее на рыночной площади. Вот так и со мной получилось. По-моему.

- Слушай, Уриэль, а у тебя, часом, не мания величия? - спросил я. - Я могу то, я могу се, меня сотворили, чтобы я загадил весь мир. Может, дело в том, что ты сам хочешь загадить весь мир, а все остальное - просто оправдания? Вроде как Сссра разорялся насчет того, что его судьба - сидеть в башне.

- Нет, Хэмфаст, - вмешался в разговор Олорин, - Уриэль говорит правду, все это действительно так. И я не думаю, что Уриэль сотворен, чтобы загадить наш мир. Разве заполнить мир полноценными разумными субъектами это загадить его? Невысокого же ты мнения о себе подобных!

- Объясни это Лоре, Олорин! - возмутился я. - Разве она хотела стать новой представительницей разумной жизни Междусетья?

- В данном случае я ни при чем, - возразил Уриэль, - Лора стала субъектом без моего вмешательства. Я допускаю, что сыграла свою роль магия, вложенная в меня моим создателем; если поднапрячься, я могу себе представить, что теперь уже весь наш мир обладает свойством превращать... как это сказать-то... Нет, но я по-любому здесь ни при чем! Я впервые увидел Лору, когда с ней это уже случилось!

- Ну и что теперь делать? - спросил я. - Если ты прав, Уриэль, ты понимаешь, что это значит?

- Да ничего это не значит! - отмахнулся Уриэль. - Теперь я кое-что знаю о своем происхождении, но я не понимаю, как это может повлиять на мое поведение. Какая, по большому счету, разница, кем, когда и для чего я был сотворен? Я - разумное существо и потому сам решаю, что, как и зачем буду делать.

- Ты не понимаешь. - Я сокрушенно покачал головой. - Уриэль, ты в одном шаге от того, чтобы стать новым Олмером или, хуже того, Морготом!

Уриэль нервно хихикнул.

- И тогда меня заточат в Унголианте, которой не существует, а в Средиземье наступит Вторая Музыка, которой тоже не будет, потому что и первой-то не было. Скажи мне, Хэмфаст, почему ты думаешь, что любое изменение существующего порядка приносит зло? И почему, кстати, ты думаешь, что грядет какое-то изменение?

- Папоротник забрасывают в крепость не для того, чтобы он там рос и им любовались. Ты говоришь, что половина твоего кода была предназначена для скрытного проникновения в наш мир. Ты представляешь себе, каких усилий стоило придумать и отладить такое заклинание? И все для того, чтобы ты попал в Средиземье. Если бы твой создатель хотел добра нашему миру, он не стал бы творить такое изощренное волшебство, ведь добро не приходит по-воровски.

- Зло, добро... - пробормотал Уриэль. Было видно, что мои слова чем-то его задели. - Что орку во зло, то хоббиту во благо. Почему ты думаешь, что мои действия принесут зло всему миру? И вообще, мы обсуждаем, что я теперь буду делать, как будто всем уже ясно, что я теперь обязательно буду что-то делать. Всем, кроме меня! Всегда, всю мою жизнь моей целью было знание. Знание, а не действие. Если бы я действовал, я бы давно уже сидел на престоле единой империи Ганнара и Аннура и радовался жизни и собственному величию.

- Если бы Олмер не жаждал познания, - возразил я, - он не стал бы никем, кроме как королем Дейла. Да и то не факт. Да и вообще, все великие злодеи начинают с запретных знаний. Моргот тот же...

- А кто решает, какое знание доступное, а какое запретное?

- Эру... - начал я и осекся. А в самом деле, кто решает, если нет никакого Эру Илуватара?

Как хорошо было раньше знать: где-то за западным морем есть таинственный Валинор, где обитают те, кто все решает и кто несет ответственность за все решения. А мы, разумные, просто живем, живем так, как нам приказали те, кто имеет право приказывать. Мы не всегда тупо следуем приказам, мы умеем разобраться, когда от древних законов надо чуть-чуть отступить, но мы никогда не подвергаем сомнению саму суть этих законов. Вовсе не потому, что законы полностью нас удовлетворяют. Мы просто молчаливо признаем, что менять божественные законы - не наше дело, а если у нас что-то не так, значит, это промысел Творца и не нам его критиковать. А почему бы, кстати, не покритиковать Творца? Помнится, Моргот начинал именно с этого.