Сергей Иванов - Дом без родителей Страница 9

Слушал я Алешу, как он расхваливает детдом, и думал: не так просто, видно, у него дома. Не пошел бы он сюда, если бы на руках мамы не было троих, если бы в семье был отец...

Нет ли у него чувства, что его любят в семье меньше других, потому и отдали?..

Привели с воспитательницей первый класс в больницу на физиотерапию. Назначил курс УФО с профилактической целью. Пока шли от детдома до больницы через весь поселок, ребятишки наперебой рассказывали все о себе. Им нравилось держать воспитательницу или меня за руку, они отталкивали друг друга, чтобы пробиться к нам.

Возле физиокабинета первоклашки устроили настоящий кавардак. "Семейные" дети робко поглядывают на наших "дикарей". На лицах врачей укоризна: "Тоже придумали мороку!.."

В холле спального корпуса большой щит - "Путешествие в незнаемое". Выполнен он как настольная игра. Кружки, внутри которых цифры, соединены длинной извилистой лентой. В ее извилинах - разные сказочные сценки. Сбоку пояснение: "Отряд, получивший на уроке знак "пятиугольник", продвигается на один шаг вперед. Знак "круг" - остается на месте. Знак "квадрат" возвращается на один шаг назад. Все результаты суммируются в конце дня".

Как мне пояснили ребята, знаки эти выдаются учителями каждому классу после каждого урока. Собирает знаки представитель учкома. Вечером учком подводит итоги дня прошедшего...

Еще стенд: "Говорят локаторы". На стенде названия отрядов и три конвертика - "завтрак", "обед", "ужин" - под каждым названием. Внизу конверт "Лучший отряд за неделю".

"Локаторы" - это те, кто следит за порядком, чистотой, поведением в столовой. Они оценивают каждый отряд. Лучший, по их оценке, премируют воскресной поездкой в Ленинград...

Димка после долгого-долгого отсутствия наконец зашел. Поздоровался и заговорил так, будто только вчера расстались.

- Я корешам моим все объяснил. Они не сразу поняли. Но я объяснил. Больше звонков не будет. А к той женщине я еще раз ходил. Конфет отнес. Она опять про сыночка рассказывала. Как он ее бил раньше. Представляете? Бил!.. А конфеты хорошие, красивые. Я их на кухне спер. Все равно только комиссии угощают. Хотел попробовать одну. Но нельзя, раз виноват...

Листаю медицинские карты ребят, и вдруг какая-то бумага остановит взгляд, сердце наполнится болью. Вот одна из таких бумаг. "Родился... Поступил в Дом ребенка... (в возрасте двух лет). За время пребывания в Доме ребенка мальчиком никто не интересовался, не навещал, не писал, местонахождение матери неизвестно. Главный врач (подпись)".

Составляю план прививок и слушаю, как ребята мимолетно прикасаются к списанному роялю, стоящему в коридоре, торопливо отщелкивают что-то, словно на пишущей машинке. Чаще всего барабанят "собачий вальс"... А сверху доносятся звуки другого рояля - сильные, красивые...

Приезжает дамочка из СЭС - ходит со мной по детдому, неодобрительно качает головой. Все ей кажется плохим: убирают плохо, кровати застланы плохо, одежда хранится плохо. И вообще, все плохо, некрасиво, казенно.

Я хожу с ней и чувствую, что она права. Шторы повешены чуть кривовато, ковровые дорожки замусорены, у некоторых тумбочек оторваны дверцы...

...Сережа пришел с гитарой.

- Вы песни сочиняете, Сергей Иванович?

- Случается.

- Спойте свою хоть одну.

- Давай.

Беру гитару. Пою...

- Ничего. А мою хотите?

- Хочу.

У Сережи лицо делается отрешенным, что-то взрослое проступает в нем. Он играет на одной струне. Получается хорошо, с чувством.

Ель по-женски прямо

Стыла над водой

И была как мама,

До корней седой.

Отчего вы обе,

Добрые, белы?

Кто рубил по злобе

Свежие стволы?

Отчего у мамы

Вьются по лицу

Не морщины - шрамы!

Саблей по венцу...

И застыла мама

Над водой веков

Горделиво-прямо

Посреди волков.

Под морозным бегом

Доброты и зла

Будто ель под снегом,

Ждущая тепла...

- Ничего, - говорю, когда он кончает. - Слова твои?

- Одного парня знакомого...

Вижу, он разочарован. Видно, другой реакции ожидал...

- Спой еще! - прошу.

- Неохота, - говорит Сережа. - Пойду к ребятам... Не получилось у нас разговора...

Алеша, тот, что говорил, будто по собственной воле в детдоме, болен. Предлагаю отправить его в больницу, но мальчик, смущаясь, просит:

- Разрешите, я домой поеду! Дома вылечусь!

- Поезжай.

- А вы напишите маме записку, что я болен. Напишите, что надо вызвать врача. Она вызовет...

Я пишу записку, и Алеша уезжает. По нему видно, как он рад этому...

Пришел в четвертый класс во время урока. Извинился, сказал, что ревизорше из райцентра нужно осмотреть волосы у ребят...

Урок вела Алена Игоревна.

Едва уселся за заднюю парту, а ревизорша пошла по рядам, как ребята забыли про Алену Игоревну.

Одна, другая, пятая, седьмая головы стали поворачиваться ко мне. Ребята улыбались, что-то спрашивали - сначала шепотом, затем все громче, затем в полный голос.

Вот один встал из-за парты, подошел ко мне. Я на него шикнул, отсылая назад. Но уже другая поднялась. Потекли струйками. Облепили мою "Камчатку". Заговорили весело, перебивая друг друга.

Глянул на Алену Игоревну - та свекольной краской покрылась. И такая злость на лице, что я испугался.

Ревизорша поглядывала с любопытством, выискивая вшей у немногих оставшихся на местах. Потом подошла к нашей "буче, боевой и кипучей"...

Позже в коридоре умилялась, что дети ко мне тянутся. А я думал, как, наверное, жестоко и зло отчитывает ребят Алена Игоревна. Беспомощность и самоуверенность, категоричность и закомплексованность - и все под одной оболочкой...

Зинаида Никитична стала своим человеком в медкабинете. Мне не хватает разговоров с ней. Невольно сравниваю ее с молодыми и прихожу к парадоксальной мысли: молодые педагогини застыли, закостенели, они догматичны на свой псевдоромантический лад. А Зинаида Никитична способна к развитию, она растет, она ищет правду и смысл, она способна к поиску.

Зинаида Никитична рассказывает:

- Я все время думаю, что у нас происходит в педагогике? Если появляется новатор типа Макаренко, Сухомлинского, то мы его канонизируем. Отрываем идеи большого мастера от конкретных условий его деятельности и придаем им характер универсального рецепта. Но едва мы эти идеи возводим в абсолют, как они... перестают работать. Потому что, пока мы их бальзамировали и лакировали, изменилось время, изменились люди и старые идеи уже не соответствуют новому мироощущению. У Макаренко, например, в его трудах нет ничего о богато одаренной, нестандартной личности, стремящейся самоопределиться за счет обособления, отделения от коллектива. А сейчас, по-моему, как раз время таких личностей. Дети сейчас духовно богаче, разностороннее, талантливее, внутренне свободнее, чем были мы в их возрасте. Они сплошь и рядом перерастают насильственно коллективистскую логику, потому что они личности. Им тесны усредненные мерки, которые прикладывают ко всему коллективу. Им нужно, чтобы их оценивали, исходя из масштабов их личности, их внутреннего мира. Потому и тянутся подростки к неформальным группировкам. Вся наша работа предельно заформализована, в ней нет по-настоящему познанных, подлинно работающих законов, в ней нет науки. Хорошие педагоги берут своим обаянием, силой своей интуиции. Но хороших меньше, чем средних. А подростки - тоже интуитивно - чувствуют сухость нашего педагогического древа. Они идут к "солиднягам", "псевдо" или "мажорам", "битникам", "панкам", "рокерам", "металлистам", "митькам", "ватнягам" и как там еще. Самое хорошее, если они занимаются брейк-дансом, самое безобидное...