Сергей Булыга - Лисавета Иванна велела кланяться Страница 9

— А притом, что только она одна и могла сыграть с тобой подобную шутку! — не скрывая своего торжества, ответил обер—вахмистр. — Но, к счастью, Лисавета к тому времени уже крепенько сидела у меня под арестом! А вот где и у кого ты собачьим жетоном разжился, мы с этим тоже разберемся!

Егора выволокли из комнаты, захлопнули дверь. Обер—вахмистр заходил взад—вперед, довольно потирая руки.

— Ну голова! — приговаривал он. — Голова! Распутал, раскрутил! — а после вдруг резко остановился и позвал: — Микита!

Загремели по крыльцу сапоги, вбежал Микита.

— Так, — насупился обер—вахмистр. — Где Мажар?

— Ждет.

— Скажи: хватит сидеть! Иди.

Микита ушел. Обер—вахмистр достал из кармана медальон с изображением офицера, полюбовался им, а после хитро подмигнул и сказал:

— Вот так—то, ваше благородие!

Глава восьмая. Двенадцать пуль

В кромешной тьме загремели запоры и открылась тяжелая дверь. Егора толкнули в спину, и он, не удержавшись, упал и покатился по сбитым ступенькам, ткнулся лицом в что—то колючее, зажмурился… И услышал, как там, наверху, захлопнулась дверь и вновь загремели запоры. Открыл глаза — темно. Тогда он осторожно высвободил руку и ощупал… холодный каменный пол и солому на нем. Вверху, под самым потолком, виднелось маленькое зарешеченное окно. Егор повернулся…

И вздрогнул. Рядом с ним сидела женщина — в светлой короткой шубейке, со сбившимся с головы платком.

— Ты чей? — тихо спросила женщина. — Откуда?

— А… вам это зачем? — насторожился Егор.

— Так просто! — усмехнулась женщина. — Вот как выйдем отсюда, я к тебе в гости приду. Ну, так откуда ты?

Егор молчал. Тогда женщина немного подалась к нему и уже громче сказала:

— Не хочешь, я сама узнаю. Дай руку.

Ничего особенного в ее голосе, да как и в ней самой, в этой женщине, не было… И тем не менее Егор почему—то не посмел перечить и послушно подал ей свою руку. Женщина осторожно повернула его ладонь к свету, к окну, некоторое время внимательно ее рассматривала… а потом едва слышно, с придыханием, заговорила:

— Зовут тебя Егором, Егоршей. Казенный ты, да на казенных волком смотришь. А вот хранитель твой, без головы. А вот… Ну что! Рука у тебя легкая, да только… — и замолчала, и задумалась. Потом спросила, не поднимая головы: — Кто научил тебя? Зачем?

Егор подавленно молчал. А женщина схватила его за руку, сжала запястье, замерла… а после с обидой сказала:

— Мальчишка! Заячья душа! Но от судьбы не убежишь!

Егор отдернул руку, отшатнулся. Потом, немного успокоившись, сказал:

— Не понимаю, что ты говоришь. Бродяга я. Замерз. В дом зашел, обогреться просил, там и взяли…

Глаза у женщины были большие и чуть—чуть раскосые. Вот она снова улыбнулась… и вкрадчиво спросила:

— Поверил тебе вахмистр?

Егор облегченно вздохнул и сказал:

— Нет, смеялся. Кто б, говорил, тебя околдовал, когда мы Лисавету взяли?

Женщина сокрушенно покачала головой и сказала:

— Вот так всегда.

— Что?

— А то, что я у них всегда во всем виноватая. Все они на меня валят. Говорят, я колдунья. А мое колдовство — это ж я сама!

Тут Лисавета — а это была именно она — гордо улыбнулась и спросила:

— Красивая?!

— Красивая, — шепотом ответил Егор.

Но Лисавета уже вновь нахмурилась.

— Красивая, да не про тебя, — строго сказала она. — Все вы одним миром мазаны. — И продолжала, повышая голос: — Что я такого сделала? Ну, дома своего не имела, по дорогам шаталась. Так что же, одна я такая? Ну, еще зелья варила, людей лечила, младенцам рубашки счастливым узором вышивала. И все ж это радости для! Дома нет, мужа нет, деток нет и не будет. Знаю я! — Лисавета властно сверкнула глазами, почти приказала: — А ты ложись, чего сидишь?! Ну!

Она взяла Егора за плечо и почти насильно уложила на солому. Сказала:

— Лежи. Завтра день хлопотный будет… Молчи!

Егор молчал и чувствовал, как что—то непонятное и душное непреодолимо влечет его ко сну. А Лисавета тем временем оглянулась на дверь и продолжала:

— Третьего дня часовой из острога ушел; ружье бросил, арестанты и разбежались. Говорят, будто это я его присушила. А как мне того пластуна показали, смеюсь! — тут она и впрямь тихо рассмеялась. — Рябой, тощий, маленький! Да что вы, говорю, я б на такого и не позарилась, мне войскового атамана подавай, толстого, бородатого! Я, говорю, и на вас бы, гражданин обер—вахмистр, глаз не положила б… — Лисавета замолчала, подобрала губы и посмотрела на Егора. — Вот если б кто помоложе в карауле стоял, они б нас вовек не поймали!..

И, подняв голову, посмотрела на окно. Там, на воле, давно была ночь. В черном небе время от времени мелькали едва приметные красноватые блики.

— Вишь, костер жгут, — сказала Лисавета. — Серебряные пули льют. Двенадцать штук. Говорят, что колдунью свинец не берет. Слышь, Егор!

Но Егор не ответил, он спал. Тогда Лисавета осторожно погладила ему ладонь и зашептала:

— Ну вот, спи, отдыхай. И слушай, что я тебе скажу…

Вдруг она встрепенулась и снова посмотрела на окно.

— Кто там? — спросила настороженно. — Чего тебе надо?

Никто не ответил. Лисавета недобро улыбнулась, поправила волосы и сказала:

— Интересная, да? Так давай, полезай. Я караульным глаза отведу… Что молчишь?

Подождав немного, она успокоилась и, поглаживая ладонь спящего Егора, едва слышно зашептала:

— Не знаю, как, но, чувствую, что ноги сами тебя вынесут. А там сосна на три вершины. Шапку снимешь, в левую руку возьмешь. И громко так, не бойся, скажешь: «Лисавета Иванна велела кланяться!» И все. Видишь, как просто, — и отпустила его руку. Подумала немного и сказала: — А мне самой так ничего не надо. Я все тебе отдам. Быть может, пригодится… Егор! Егорша!

Но Егор крепко спал. Лисавета поплотнее запахнулась в шубейку и задремала, еще ниже склонившись над спящим.

… Была еще ночь, когда Егор вдруг проснулся. Открыл глаза, прислушался — тихо. Тогда он сел и осмотрелся. Лисаветы нигде не было видно. Увели ее, что ли? Или она опять часовому глаза отвела? А что, с них, дураков, такое станется, везде им колдовство мерещится, чуть что — сразу: нечистое, нечистое! А сами они чистые? А мы? Дядя Игнат смеялся, говорил, мол де плевать на эту чистоту, какая чистота, откуда, когда мы все, в книжках читал небось, от обезьян рожденные, а СОО — от псов, а Земля — это шар, то есть большая пуля, а что от пули можно ждать хорошего?!

От пули! Егор вздрогнул, вновь прислушался. Да, вроде и действительно какой—то шум. Шум за окном. Егор поднялся, подошел к стене.