Авантюрист поневоле - Дмитрий Сайфер Страница 11

— Ну, он довольно искусно делает вид, что никогда не видел эльфийку, — сказал Борис, на его лице появилась лёгкая, почти добродушная улыбка. — Но не переживай, Альфрина, я лишь хочу убедиться, что в этот раз этот предатель никуда не сбежит.

— Да я не Изворот! Меня зовут Виктор Тюрин! — вновь попытался оправдаться Витя, надеясь, что хоть кто-то начнёт его слушать. Но Альфрина лишь покачала головой, словно слышала это тысячи раз.

— Ты можешь сколько угодно повторять эту ложь, но никто тебе не поверит, — произнесла она спокойно, но твёрдо, как если бы решала судьбу, давно предначертанную и неизбежную.

Витя ничего не понимал, почему его упорно принимают за какого-то "Изворота", и что ему теперь делать. Сердце стучало в бешеном ритме, а дыхание становилось всё более прерывистым. Паника охватывала его, сжимая грудь ледяными когтями. "Почему никто не верит мне? Почему они не слушают?" — думал он. Всё происходящее казалось ему безумным и непонятным, как будто он попал в ночной кошмар, из которого нет выхода. Он отчаянно пытался найти какое-то рациональное объяснение, зацепку, которая могла бы всё это объяснить, но его усилия были тщетны. Паника всё больше усиливалась, лишая его способности думать ясно.

— Что мне делать? Как мне вернуться домой? — прошептал он, почти не осознавая, что говорит вслух.

Силы покидали его, и, ощущая, как ноги подкашиваются, он опустился на колени, закрыв лицо руками.

— Не переживай, Борис. Авантюры Изворота подошли к концу, — раздался властный голос. Витя приподнял голову и увидел мужчину, подошедшего к камере. Это был Сэр Артемиус Бравирон. Его проницательные синие глаза, казалось, видели Витю насквозь. Лицо Артемиуса, суровое и решительное, с чёткими чертами и крепким подбородком, было лицом воина, прошедшего через множество сражений.

Доспехи из отборной стали плотно облегали его тело, на них ярко блестела эмблема Гильдии Героев, символизируя честь и славу, которыми был окружён этот человек. На его поясе висел великий меч, выкованный лучшим кузнецом Многомирья, внушительный и смертельно опасный.

— Снова притворяешься кем-то другим, Артур? — произнёс Бравирон, глядя прямо на Витю.

Тюрин, запутавшийся в собственных мыслях, не сразу понял, что обращаются к нему.

— Ты настолько отчаялся, что начал использовать старые трюки? — продолжал Бравирон с ноткой презрения в голосе. — Впрочем, любой на твоём месте впал бы в отчаяние.

В руках Бравирона сверкнули карманные часы. Альфрина, стоявшая рядом, при виде этого устройства нахмурилась, а Борис, не скрывая любопытства, спросил:

— Что это?

— Фатуметр, — ответил Артемиус, слегка приподнимая устройство так, чтобы его могли разглядеть. — Он измеряет остаток жизни существа, с которым связан. Очень тонкая работа, — добавил он, в его голосе звучала смесь уважения к искусству мастера.

Витя смотрел на фатуметр и ощутил странное желание разбить прибор. Стрелки на нескольких циферблатах зловеще застыли на месте, как будто время для него остановилось. Артемиус, подойдя ближе к решётке, произнёс с угрожающей серьёзностью:

— Видишь ли, Борис, у последней авантюры Артура были последствия, — он пристально посмотрел на Виктора, а затем обратился к Альфрине: — Сними защиту.

— Ты уверен? — удивлённо спросила эльфийка.

— Не бойся. Он не будет использовать магию. Ведь так, Артур? — Артемиус произнёс последние слова с таким холодным презрением, что Витя почувствовал, как страх сжимает его сердце.

Когда руны на решётках и полу погасли, Тюрин почувствовал себя забитым щенком. Он вскочил на ноги, когда Артемиус вошёл в камеру. Бравирон с пугающей силой схватил его за руку, так крепко, что Витя едва сдерживал крик боли, скрипя зубами. В этот момент он ощутил странное покалывание в ладони, особенно на кончиках пальцев, словно через них проходило электричество.

— Что вы делаете?! — закричал Виктор. Его голос дрожал от ужаса и боли. Внезапно из его ладони начали высекаться искры молний, освещая камеру зловещим светом.

— Взгляни на прибор, Борис, что ты видишь? — произнёс Артемиус, не отпуская Тюрина.

— Стрелки движутся! — ответил Борис, глядя на фатуметр с растущим любопытством.

— Верно! — рыкнул Артемиус и резко отпустил Витю, толкая его на холодный каменный пол. — Он проклят. На нём лежит Draco Magia, самое страшное проклятие для любого мага. Каждый раз, когда он использует магию, он приближает свою смерть.

Бравирон забрал фатуметр у Бориса и подошёл к Виктору, его глаза пылали презрением. Сэр Артемиус бросил прибор Тюрину, который, дрожа, едва сумел их поймать. Витя смотрел на зловещие часы, чувствуя, как его сердце бешено колотится.

— Это всё просто страшный сон…, — прошептал он, его руки тряслись.

— Ты прав, — сурово ответил Артемиус, снова схватив Витю за шиворот. Он встряхнул его так, что он ощутил холодный ужас. Артемиус толкнул его, и Виктор с силой ударился о каменные стены. — Тебя отправят в Зеркальные Залы, где ты проведёшь остаток своих дней, глядя на стрелки фатуметра. Это твоё наказание за боль и страдания, которые ты причинил стольким мирам.

— Вы ошибаетесь! Вы меня с кем-то спутали! — закричал Витя, его голос был полон отчаяния и бессилия. Слёзы подступали к глазам, его горло сдавило, отказываясь верить в реальность происходящего.

Артемиус не обратил на его слова никакого внимания. Он с холодной решимостью оттащил Витю обратно в магический круг и вышел из камеры. Руны на полу и решётках вновь начали светиться. Бравирон ушёл, за ним последовала Альфрина, не удостоив Виктора даже взглядом. Лишь Борис на мгновение задержал взгляд на измученном арестанте, прежде чем последовать за ними.

Но через несколько минут Борис вернулся, держа в руках большое зеркало. Он поставил его перед камерой, а затем, прежде чем уйти, произнёс:

— Я слышал, что преступников, которых запирают в Зеркальные Залы, терзают их же отражения. Взгляни же на себя, Артур Изворот. Привыкай.

Витя поднял глаза и встретился взглядом со своим отражением.

Глава 5 Добро пожаловать на борт!

Когда Витя поднял глаза и посмотрел в зеркало, его сердце решило взять небольшой отпуск и остановилось, как будто сказало: "Ну всё, с меня хватит." В отражении он увидел лицо совершенно другого человека. Глаза Вити расширились от ужаса, и по его спине побежал холодный пот. Головокружение и ощущение нереальности происходящего охватили его, как будто