Семь ступеней Храма (СИ) - Акула Ксения Страница 15

— Уно что-то знает и пытается добиться моего расположения привычным ей способом — угрозами и шантажом. — Кивнул я головой, невольно вспоминая занятия с Майклом Гавром. Архангел не доверял мне, больше того, он совершенно не шел на контакт, ограничиваясь короткими фразами приветствия и прощания. Все остальное время мы тренировались, посвящая занятия то стремительным и яростным боям, то погружению в науки Олимпа. — Она знает о Майкле Гавре, но не спешит делиться информацией.

Мои ошибки… Уно стала одной из роковых, и теперь я расплачивался за слабость, проявленную однажды. Меня разъедала такая тоска, что я пытался заполнить ее хоть кем-то, и Уно воспользовалась ситуацией, проникла ко мне в спальню, заполнила собой тьму, клубящуюся в моей душе. К сожалению, я быстро остыл, а Уно не любила проигрывать.

Я сдвинул пресс-папье в сторону, а потом и вовсе убрал его в стол, поднимая взгляд на Мелиора.

— Что она сделала на этот раз? — спросил я наставника хранителей, в синих глазах которого застыла настороженность.

— Допытывалась, какие у нас с тобой секреты, — ответил Мелиор, а я судорожно сжал руками край стола. — И нехорошо смотрела на Арину, слишком нехорошо.

Теперь я понял истинную причину появления Мелиора в моем кабинете, но, вместо радости, испытал жгучую ревность. Мелиор, несмотря на все его непрофессиональные выходки, любил свою работу и к каждому хранителю проникался симпатией. Видимо, и Арина не избежала этой участи. Мне бы радоваться тому, что эти двое, наконец, нашли общий язык, а я едва сдерживаю себя, чтобы не послать Мелиора заниматься своими делать и не лезть туда, куда его не просят.

— Загорн — не тот высший, который позволит попустительство в рядах своих верноподданных. — Рассуждал я вслух, стараясь взять себя в руки. — Если Уно донесет Агате, что Арина избежала участи стать тенью только благодаря божественной искре своей сестре, Храм семи ступеней и долину могут просто стереть из памяти Поднебесья. Кто-то уже недоволен сложившимся положением дел и подставляет меня, устраивая диверсии. Рано или поздно, сюда нагрянут высшие.

— Аврелиан, что ты такое говоришь, — Мелиор стремительно поднялся со стула, направляясь к столику у окна, легким движением руки открыл бутылку и плеснул янтарную жидкость в бокал. — Мне нужно, — прокомментировал он, а я лишь отмахнулся.

Конкретно эта бутылка из закромов самого Мелиора, а время вечернее. Пусть пьет, если ему так легче думается.

— Что ты собираешься делать? — спросил Мелиор, делая последний глоток и напряженно глядя на меня. Светлые пряди волос упали ему на лицо, и Мелиор тряхнул головой, смешно наморщив лоб. Его округлое лицо, настолько светлое и безмятежное в обычные дни, сейчас напоминало мне облик святых-мучеников.

Я пожал плечами, гипнотизирую бутылку янтарного. От неудобных вопросов Мелиора мне тоже хотелось почувствовать жжение в гортани и груди, теплом разливающееся внутри. Может, хоть выпивка заставит меня согреться и немного прийти в себя.

— Я бы никогда не назвал перемещение Златы ошибкой, — покачал я головой, переплетая пальцы и задумчиво глядя на безмятежную поверхность озера, по берегам которого клубилась магическая дымка. — Но Загорн любит вспоминать о законах Олимпа, когда дело касается разоблачения своих подданных и жестокого наказания. Я, как никто другой, прекрасно знаком с последствиями своего поступка.

Тишина разлилась между нами, и Мелиор сам принес початую бутылку, поставив ее на стол и разлил ароматный напиток. Янтарная жидкость плеснулась, стоило мне взять бокал в руки.

— Злата оказалась именно такой, какой я хотел ее видеть, — признался я Мелиору. — Она предпочла остаться в мире, созданном богиней, поделившейся с ней искрой, и это меня успокаивает. Я не допущу, чтобы Загорн узнал правду.

Мелиор кивнул, откидывая голову на спинку высокого стула. Светлые волосы рассыпались по плечам, а красивый рот скривился, стоило мне произнести имя «Уно».

— Ничего не хочу слышать, — прошептал он, поднимая руку в знак протеста. Его поза изменилась, и теперь он выглядел расслабленным и умиротворенным. Мне бы его умение принимать на веру все, что ему говорят.

— Так, что там с Уно? Чем ее привлекла Арина? — задал я вопрос, чтобы снова не погрузиться в созерцание пламени в камине и не отрешиться от всего сущего. Слишком много накопилось проблем, слишком много нерешенных вопросов.

— Дерзостью, — поморщился Мелиор, выпрямляясь и снова хватаясь за бокал. — Ты же знаешь несдержанность этой девушки.

Я кивнул головой, а Мелиор спросил, не сводя с моего лица давящего пронзительного взгляда.

— Аврелиан, что в Арине такого особенного, что ты не хочешь отправлять ее в Межмирье? Она сама хотела стать тенью, и рано или поздно станет ей, потому что не сможет стать никем иным без твоей искры.

— Я сказал, что поделюсь с ней искрой, и я сделаю это, — саданул я кулаком по столешнице с такой силой, что горка пластин, оставленных здесь еще с начала учебного года, в очередной раз полетела на пол. Я не потрудился поднять личные дела адептов, до которых мне не было абсолютно никакого дела. Пусть полежат там, никто и не спросит, почему они до сих пор не рассортированы по ячейкам картотеки Храма семи ступеней.

Мелиор выглядел удовлетворенным моей вспышкой ярости, и поспешил подняться и откланяться.

— Не смею тебя больше задерживать, — сказал он, пряча улыбку и сверкая наглым синим взором, а внутри меня закипал новый виток ярости.

Этот проходимец специально вывел меня на эмоции, желая узнать, сдержу я свое обещание, данное в порыве совестливости, или же отступлюсь и оставлю все, как есть. В последнем случае Арину бы ждала незавидная судьба, тут Мелиор прав. Она станет тенью, отправляясь в Межмирье, потому что не проживет без искры столько лет, сколько отпущено на обучение хранителям в Храме. Вот только, знает ли Арина, как мне предстоит делиться с ней частью себя самого и готова ли к тому, что произойдет между нами? Явно, нет, потому что предлагала сделать это прямо в саду на виду у всех. Интересно, как бы она отреагировала, если бы я сказал, что был в шаге от того, чтобы прижаться к ее манящим губам, чтобы почувствовать ее вкус, чтобы открыть для себя тепло ее тела и упругость груди.

— Ты много фантазируешь, — остановил я самого себя, пригубив напиток и отставив бокал в сторону. Слишком много работы, и ясная голова — это залог того, что я доделаю ее вовремя. И заниматься расследованием магического поджога в седьмой секции придется самому, не привлекая архангелов Олимпа. Еще не хватало давать Уно возможность нажаловаться одному из них, самолично открыв архангелам доступ в Храм.

В дверь снова постучали, и я неприязненно поморщился, роняя голову на руку. Этот кто-то не желал отступать, и попытался открыть дверь без моего на то разрешения. Дверь не поддалась, и я удовлетворенно хмыкнул, поигрывая пером, которое бросил на стол Мелиор. Истерзанное, переломано пополам, оно напоминало мне меня самого.

— Аврелиан! — крикнула Уно, пнув дверь ногой. — Открой немедленно, я знаю, что ты там!

Я лишь хмыкнул, по ментальной связи обращаясь к Робусу.

— Как насчет прогулки в архив, приятель? — спросил я друга ироничным тоном, представляя, как мы с наставником инитов крадемся в ночи через Парящие аллеи и пробираемся по темным закоулкам к заброшенному каменному зданию, единственному в долине.

Выстроенный из обломков скалистой породы, архив содержит в себе столько ценной информации, сколько никогда не хранилось в Храме семи ступеней. Мы со Златой всегда подозревали, что адепты не в меру любопытны. Они способны проникнуть куда угодно, только дай им волю и возможность поэкспериментировать, поэтому особо ценные экземпляры спрятали подальше от их глаз.

— С удовольствием разбавлю скучный вечер в обществе бумаг несанкционированной ночной вылазкой, — хмыкнул Робус, обращаясь ко мне так же по ментальной связи. — Встречаемся у Парящих аллеи.

Я поднялся из кресла, ощущая себя молодым и бодрым, как никогда. В венах бурлил адреналин, в голове выстраивались сотни предположений того, кто мог проникнуть в седьмую секцию и что пытался спрятать, не дав возможность другим адептам заполучить ценную информацию.