Кирпичики (СИ) - Тамбовский Сергей Страница 18

— Есть и ещё одна мысль, — покладисто продолжил излагать я, — импорт автомобилей. Сейчас ведь из-за границы везут в основном компьютеры да домашнюю электронику типа видиков или спутниковых тарелок. Эта рыночная ниша уже перенасыщена, а вот машин практически никто не привозит. А спрос огромный.

— Продолжай, — попросил Гена.

— Чисто случайно получилось так, что у меня есть знакомый во Фракфурте…

— Который на Майне? — уточнил Гена.

— Да, на Майне. Он этнический немец, Славик Шульц зовут, мы с ним в одном дворе выросли, а год назад он съехал вместе с родителями на историческую родину. Связей я не терял, списываемся регулярно, так в одном из своих последних писем он рассказал про франкфуртский рынок подержанных авто. Необъятный он, за горизонт уходит, а цены там очень божеские. Семи-восьми-летний Мерседес можно за тыщу-полторы марок приобрести, это 3–4 тыщи рублей, если по неофициальному курсу. Знаешь, почем его здесь продать можно будет?

— Я думаю, не меньше, чем за стольник, — задумчиво ответил Гена.

— Доставка и разные там платежи заинтересованным товарищам ещё отберут 10–20 тыщ, но всё равно маржа будет зашкаливать за 300 процентов.

— А таможня? А разрешение на выезд?

— Всё решаемо, — скромно сказал я, разглядывая свои ногти, — при желании.

— Хорошо, — наконец вышел из задумчивости секретарь, — я подумаю, а ты пока иди работай… хотя нет, стой — со строительством-то ты как вопрос решать думаешь? Это же основная для нас работа, как ни крути.

— Тут всё не просто, — вернулся я к столу, — а очень просто, товарищ второй секретарь райкома. У нас двенадцать гавриков в отряде, а квартир в доме планируется четырнадцать, две штуки отходят застройщику. Ясен же пень, что никто из вменяемых строителей за такую прибыль работать не станет. Значит надо просто увеличить число квартир и отдать застройщику хотя бы 6 штук.

— Ты же не хуже меня знаешь, что участок у вас маленький, в стороны его не расширишь никак, а высоту поднимать не дадут архитекторы, историческая застройка кругом.

— Есть один выход, — прищурился я, — с левой стороны, если смотреть от реки, там стоит полуразрушенное строение, которое все называют баней.

— Есть такое дело, — согласился Гена.

— Если его снести, вполне можно ещё один подъезд добавить, тогда площадей хватит всем.

— В этой бане теплопункт, так что её нельзя сносить.

— Теплопункт можно перенести в подвал нашего дома и всех делов-то… да, и застройщиков надо выбирать не из числа старых советских, типа СМУ-155 или Спецтяжмонтажстрой, а поискать среди новых и молодых. Я краем уха слышал про такие структуры, как «Русский клуб» и «АМК», хорошо они поднялись за последний год, я думаю, они не откажутся от квартир в исторической части города по сходной цене.

Примерно то самое место, где должен быть построен МЖК-кий дом

— Я тебя услышал, — проговорил сквозь зубы Гена, — и мне надо подумать — свободен пока.

На этих словах я и покинул кабинет номер тринадцать. Миши нигде видно не было, наверно на улицу вышел, подумал я. А при выходе я опять натолкнулся на комсомолку Катю.

— Ну как, кооптировали тебя в руководство? — неожиданно начала она беседу.

— Так точно, товарищ Катя, — бодро ответил я, — и в районный штаб МЖК, и в МПСХО. Сплошная победа.

— Стало быть ты теперь кавалер при должности и деньгах? — продолжила она.

— Получается, что да.

— Ну тогда пригласи меня куда-нибудь, кавалер, — и она кокетливо состроила мне глазки.

От неожиданности я едва не поперхнулся я, но устоял.

— Какие вопросы, Катюша? Ясное дело, приглашаю — какое заведение желает посетить молодая и привлекательная комсомолка в это время суток?

— В это время комсомолка ещё на работе, — быстро ответила она, — а вот вечером, после шести часов, любое на твоё усмотрение.

— Тогда договорились — встречаемся в шесть часов вечера (после войны, добавил я мысленно) возле Ивана Сусанина. Форма одежды парадная. Ну я побежал, мне бы поспать ещё после ночной смены.

И я поцеловал ей ручку, а она оказалась не против этого. Мда, думал я, сбегая по ступенькам райкома, новые времена, новые нравы. Миша был здесь и прогуливался по тротуару туда-сюда.

— Ну что там Гена от тебя хотел? — тут же вылетело у него наболевшее.

— Детали его интересовали, что мы будем делать, да как, да с какой скоростью… я ему их и выложил.

— А что за детали?

— Давай потом, сейчас спать уж очень хочется.

— Ну давай потом, — с некоторым усилием согласился он, но по его лицу было понятно, что не нравится ему моя скрытность.

А и ладно, не в том я состоянии сейчас был, чтобы улавливать настроения по лицам — мы распрощались, я на сороковой автобус влез на той стороне площади, а он отбыл в свою кузнечихинскую глухомань. Он там в частном доме проживал с женой, ребенком и тещей.

Доехал я с комфортом, по утрам поток трудящихся у нас же в противоположную сторону едет — из Заречки в центр, а мне надо было наоборот, в Заречку. Но быстро добраться до койки мне было не суждено — в арке нашего восьмого дома меня заарканил некто в спортивном костюме, не в Адидасе, конечно, в отечественном.

— Здорово, Лётчик, — сходу подал он мне свою клешню, — а я тебя как раз караулю.

— Привет, — буркнул я, пожимая ему руку. — Чо надо?

— Съезжаю я, ключи вот принёс, покараулишь мою квартирку?

Ну ничего ж себе, воскликнул я мысленно, а решение моих наболевших вопросов само собой в руки идёт

— Давай, — забрал я у него ключи на связке. — Надо бы посмотреть, все ли там в порядке, а то потом предъявишь.

— Ты чо, старому дружбану не доверяешь? — обиделся тот.

— Слышал, как американский президент говорит? Доверяй, но проверяй — так что пошли смотреть.

Заодно и адрес узнаю, а то ведь выяснять как-то придётся, где она притаилась, квартирка эта. Она оказалась в соседнем доме, с номером десять, такая же сталинка, как моя, но покороче, всего шесть подъездов. Зашли в крайний подъезд, в первый, этот товарищ забрал у меня ключи обратно и отпер сначала входную дверь на втором этаже, потом ближайшую к выходу комнату справа. А квартирка-то копия моей, та же планировка, те же три комнаты и кухня.

— Смотри, — сделал он широкий жест.

Обстановка тут была более, чем спартанская — одежный шкаф в одном углу, старинный комод в другом. И прислоненная к стенке раскладушка. Всё, даже телевизора нет. Сломано ничего не было.

— Всё нормуль, — кивнул я жильцу (узнать бы ещё, как его зовут и в каких мы с ним отношениях были). — Слушай, расскажи, если не в лом, про эту квартиру — кто тут ещё живет?

— Я ж тебе рассказывал… ну могу ещё раз повторить — живут тут ещё две семьи, направо Пискуновы, Олежек с Наташей, налево Дубины, пятеро, включая тёщу. Ну я побежал.

— Подожди, — решил я задать ему напоследок ещё один вопрос, — а чо ты съезжаешь-то?

— Так работу нашёл в Норильске. Денег немеряно обещают. Раз в год двухмесячный отпуск, так что вернусь в 91-м к лету.

— На «Норильском никеле» что ли работу нашёл? — вылетело у меня.

— Не знаю такого, — ответил он, — на Талнахской обогатительной фабрике. Квартиру сразу дают, а оклад две тыщи плюс премии.

— Неплохо, — согласился я, — далеко только и холодно. Ну удачи на новом месте. Да — и я поживу тут немного, можно?

— С Иркой полаялся? — ухмыльнулся он, — живи, конечно — мне жалко.

И он испарился, а я ещё посмотрел, что тут лежит в шкафу и в комоде — а ничего там не было, кроме вековой пыли. И тоже покинул эту квартирку. И вы будете смеяться, но до своего дивана я опять не добрался — возле подъезда меня поджидал второй Саня, кабельный предприниматель.

— Привет, Лётчик, — а я как раз тебя поджидаю.

— Ну, пойдём тогда чайку выпьем, раз такое дело, — буркнул я, и мы поднялись на четвёртый этаж.

Ириша уже ушла на работу, поэтому нам никто не помешал — я быстро соорудил чай с двумя бутербродами и продолжил диалог.