Кирпичики (СИ) - Тамбовский Сергей Страница 19

— Выкладывай, чего надо?

— Я микрухи достал для усилков и декодеров, вот, — и он положил на стол пластмассовую коробку, в которой что-то пересыпалось. — Надо за неделю всю электронику закончить, а потом уже провода тащить.

— Микрухи это хорошо, — задумчиво ответил я, — усилки я конечно спаяю, вопросов нет, но у меня к тебе есть встречное предложение.

— Какое? — спросил Саша, дожёвывая бутерброд.

— Меня сегодня избрали в районный штаб МЖК, а у него, у этого штаба, есть прикормленная конторка, МПСХО называется. Многопрофильная, занимается всем подряд. Предлагаю под их крышу перейти.

— И что это лично мне даст? — удивлённо переспросил он.

— Загибай пальцы — меньшие налоги, раз…

— Так я и совсем не собирался их платить, — тут же возразил Саша.

— А зря, регистрироваться по-любому придётся, а там уж как повезёт. А у этих комсомольцев всё в этом смысле схвачено. А два это то, что крышу тебе всё равно поставят, только больший процент отстёгивать придётся.

— Это как, поясни?

— У нас сейчас на дворе что? Правильно, эпоха первоначального накопления капитала. А неотъемлемой частью этого времени являются полу- и просто криминальные группировки, которые предлагают защиту нарождающемуся бизнесу за некий процент от прибыли. Вот увидишь — через месяц самое больше, они к тебе придут. А у комсомола крыша круче и надёжнее, чем у бандитов. И процент опять же меньше.

— Да? — растерянно ответил Саша, — об этом я как-то и не подумал.

— А ты подумай-подумай. И ведь есть ещё и третий аргумент — покрутишься в этих кругах, обрастёшь знакомствами и связями — потом очень пригодится.

Глава 14

Короче говоря, на этом Саша с порядковым номером два отправился думать, не забыв напомнить мне про усилки, а я, наконец, рухнул на диван и отрубился. Будильник, естественно, завёл — как-никак опаздывать на первую свиданку не очень здорово.

Проснулся от звона будильника, он у нас был старинный, сделанный ещё при царе Горохе… ну то есть при товарище Сталине, конечно. Вот такой:

Сложно сказать, откуда он у нас взялся — просто всегда был у отца, а потом по наследству мне перешёл. Встал с дивана, проверил, не занята ли ванная и сполоснулся под душем. На кухне выслушал очередную порцию нравоучений от дяди Пети, слава богу ещё, что ни Маруси, ни её хахаля мне не встретилось. Потом написал записку Ирише, что у нас смена графика, сегодня опять третья смена, так что появлюсь только утром.

А далее взял подушку, бельё и одеяло и занёс всё это на свою новую хату. На выходе столкнулся с одним из её жителей, скрюченным каким-то мужичонкой с сигаретой в углу рта.

— Ааа, Саня, — поприветствовал он меня, — ты чего тут делаешь? И где Олежек?

Из этого обращения я сделал два вывода — моего друга зовут Олегом, и он ничего не сказал про свой отъезд остальным своим соквартирникам.

— Привет, — отозвался я, — Олег уехал на севера зашибать длинный северный рубль. На год примерно. Просил меня покараулить его комнату, вот и караулю.

— Понятно, — процедил он. — Ну, карауль, я не против. Остограммиться не желаешь?

И он вытащил из внутреннего кармана пиджака бутылку «Пшеничной» водки, а потом потряс, наблюдая за пузырьками.

— Вроде хорошая, не ветлужская…

— Пасиб, начальник, — ответил я, не зная, как его по имени, — у меня сегодня дело ещё одно есть, может попозже.

— Попозже ничё не останется, — усмехнулся тот, — ладно, хозяин-барин, а я пойду найду того, у кого дел нету.

Ну иди, зёма, подумал я, ищи — за этим в нашем дворе не заржавеет. А я лучше трезвым с Катюшей пообщаюсь. По дороге ещё и цветочки прикупил по сходной цене, благо август месяц в самом начале и предложение цветов сильно превышает спрос. Ждать пришлось совсем недолго… да, надо ж наверно как-то описать эту Катю, а то что я всё время — комсомолка до комсомолка.

Итак, роста она среднего, чуть меньше 170, волосы тоже средние между черными и белыми, шатенка это вроде называется. Черты лица правильные, скулы чуть больше, чем обычно, явные следы финно-угорских родственников. Фигура стройная, ноги длинные, талия узкая. Грудь где-то между вторым и третьим номерами. Одевается не сказать, чтобы в мини, но близко к этому — знает она прекрасно о своих достоинствах, короче, и умеет их подчёркивать. Судя по короткому нашему общению, не дура и имеет какое-никакое чувство юмора… а, вот и она — идёт от здания райкома, размахивая сумочкой.

— Хай, бэби, — я передал ей цветочки (пять огненно-красных гвоздик), — ты сегодня выглядишь потрясающее.

— Привет, — отозвалась она, забирая букет, — а выгляжу я так же, как и с утра. Не изменилась с тех пор.

— Там темновато было, — выкрутился я, — я деталей не разглядел, зато теперь вот…

— Ясно, — улыбнулась она, — ну и куда мы пойдём, кавалер?

— На Маяковке куча новых кафешек открылась. Кооперативные все — можно туда.

— Я не против — веди.

До обозначенной Маяковки от Ивана Сусанина было не сказать, чтобы далеко, но и не два шага. Пока крутились в переулках старого города и спускались по крутому откосу, прошло минут пятнадцать. За это время она успела рассказать мне всю свою биографию (в которой, если честно, ничего интересного не было) и выпытать у меня подробности личной жизни.

— Ну женат я, женат, если ты на кольцо на пальце намекаешь, — ответил я, — только сейчас мы находимся в процессе расставания и живём в разных местах.

— И чего так? — заинтересованно продолжила пытать она меня.

— Как там классики говорили, — вздохнул я, — любовная лодка разбилась о быт.

— Давай подробности, — оживилась Катя, — я вот замужем ни разу не была, хочется узнать, как не надо себя вести, чтобы тебя бросили.

— Слушай, конечно, если интересно, — ответил я и тут же вывалил на неё кучу только что сочинённых подробностей. — А мы, кажется, уже пришли.

Перед нами был вход в заведение с завлекательным названием «Скоба».

— Говорят, здесь вкусно и не цены не зашкаливают, — продолжил я, — заходим?

— Если тут места свободные есть, — с большим сомнением уточнила Катя, — в нашем общепите всегда почему-то мест нет.

— Если бы все проблемы такими были, — улыбнулся я, — то люди горя бы не знали и жили до ста лет.

Швейцару, а точнее секьюрити, как у него на бейджике было написано, пришлось дать два оранжевых червонца, тогда он приветливо распахнул перед нами двери этого заведения.

Отдельного стола нам конечно не нашлось, пришлось соседствовать ещё с одной парой, но они были неразговорчивыми и смотрели в разные стороны почему-то. Я раскрыл предложенное официанткой меню, но быстро спохватился и отдал его Кате.

— Что леди желает выпить в это время суток? — повторил я старую шутку.

— Леди желает джин с тоником, — поддела она меня, — но его, кажется, тут не предлагают.

— И хорошо, что не предлагают, — вырвалось у меня, — гадость изрядная эта можжевеловка, как будто настой на хвойном мыле какой-то пьёшь.

— Правда? — изумилась она. — Ладно, тогда бокал шардоне. И мясо с картошкой.

— Ну а мне, — я забрал меню назад, — армянский коньяк пять звёзд и спагетти с морепродуктами, — продиктовал я официантке. — Ну и греческий салатик что ли, если остался.

— Остался, — обнадёжила меня официантка в белом фартуке и быстро скрылась в недрах заведения.

— Обычно обслуживающий персонал таких заведений, — сказал я Кате чисто в целях поддержать разговор, — одевается в соответствии с названием. Ну там если кафе называется «Тарантелла» к примеру, то они по-итальянски смотрятся, в камициях и фазолетто, если «Сиртаки», то по-гречески, в разных там фустанеллах или враках. А если кафе называется «Пироги» или «Расстегай», то тут уж никуда не отвертеться от косовороток и сарафанов.

— И дальше что? — поинтересовалась Катя.

— Да вот всё думаю, во что надо бы одеть обслуживающий персонал кафе «Скоба»… ну чтобы соответствовали… в кузнецов что ли?