Адмирал (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко Страница 19

— Я понимаю вас господин адмирал. Всего хорошего — я пожал протянутую руку и дождавшись, когда бразильский адмирал вышел из кают-компании без сил повалился на кресло. По бедру текло что-то горячее, своей прогулкой я разбередил рану. Эти переговоры вымотали меня до предела!

Не смотря на то что, я храбрился и уверенно держался перед «союзниками», положение наше было не ахти. Сейчас с моря нам ничего не угрожало, а вот авианалеты могли серьёзно осложнить нам жизнь. Американский авианосец со своими самолётами, если уж честно признаться, нам сильно помог. Только сам факт присутствия истребителей в воздухе охлаждал пыл горячих аргентинских парней. Удары американских штурмовиков по скоплениям сил противника тоже были хорошей помощью. По сути, «Шторм» был в состоянии работать своими орудиями по тем же самым целям, только вот снарядов у нас было до смешного мало, и я их берег как зеницу ока! И самое главное, у меня до сих пор не было устойчивой связи с командованием! Сейчас спешно шёл монтаж резервного оборудования радиоузла, и когда его закончат мне неизвестно. Радиограммы мои радисты получали сейчас с борта бразильского крейсера и с разрешения Фернандоса. Приходилось тщательно выбирать слова и пользоваться резервным шифром, специальным кодом уведомив командование, что связь не защищена. В таких условиях направлять свои предложения и докладывать истинную обстановку на поле боя было большим риском. Это же понимали и в комиссариате, поэтому до меня довели только самую общую информацию.

— Разрешите? — в кают-компанию заглянул «дед».

— Заходи. Отправили этих союзничков? — разрешил я.

— Отбыли гости дорогие. Американец что-то сильно недоволен был, случилось чего? — «дед» подошёл ко мне и обеспокоенно взглянул в глаза.

— Да… Были моменты. Не бери в голову, это мои проблемы. Давай докладывай, чего успели сделать, и чего делаете? Когда ты мне «Шторм» на ноги поднимешь⁈ — отмахнулся я от вопроса. Не надо это старшему механику, у него и так проблем много.

— Не знаю! Сейчас обследуем дно и борта, пробоин много. Как все заделаем, начнём осушать. Сколько это времени займёт сказать не могу! Чинить надо почти всё! Запустили второй резервный генератор. Башни вспомогательного калибра правого борта запустили, пришлось кинуть временный кабель энергопитания. Зенитки восстановили на две трети. Работаем! — устало вздохнул «дед» — тут доковый ремонт нужен, и на долго!

— Без тебя знаю! Но нам кровь из носа нужно восстановить хотя бы какую-то подвижность и боеспособность! Возможно союзники скоро уйдут, и мы снова останемся одни. Что там с аргентинскими кораблями? — новости не радовали, но этого и следовало ожидать.

— Нету на них людей. Экипаж тральщика сейчас пытается отремонтировать эсминец, тот что меньше всего пострадал. Получится у них или нет не могу сказать, он и так на ремонте стоял, а мы ему ещё и пару раз хорошенько влепили! На ходу два торпедных катера, и два сторожевика, повезло им, что за транспортом стояли и мы их не раскатали. Их можно использовать, только экипажей для них нет. Подводные лодки даже не смотрел, среди нас нету подводников. Наши то хоть скоро будут? Известно, что ни будь?

— Вышел «Диксон» с Хоккайдо, с ним конвой с подкреплением, но сам должен понимать, идти им долго! Двенадцать тысяч миль! С командованием нормальной связи нет. Я вот что думаю… Нужно нам как-то самим на переговоры с аргентинцами выходить! — выдал я — нужно отправить парламентёра и потребовать вызвать сюда кого-то из армейского руководства. Потянем время, поговорим.

— И о чем говорить будем? — «дед» скептически отнесся к этой идеи.

— Да есть о чём. Я думаю сейчас их правительство за голову держится и думает, как бы выбраться из этой ситуации без больших потерь. Они наверняка и сами не рады, что так всё получилось. Аргентинцы с Бразилией и Америкой и до войны то не дружили, были у них свои тёрки. США всегда Бразилию поддерживали, а вот Аргентина с Германией и Италией была дружна. В конце войны они считай по неволе против Германии выступили, от того и бегут сюда немцы. Против нас они ещё могут прободаться, слишком большой крюк нам надо делать, чтобы им шею намылить, а вот с этими двумя им не совладать, их в порошок сотрут, только одних линкоров у американцев больше двадцати штук! А есть ещё авианосцы, есть крейсера. Бразильская армия всю войну от союзников оружие и танки получала, у них и самолётов больше. И думается мне, что того американцам и надо! Мы же им можем предложить капитулировать нам! — начал я объяснять политические расклады в Южной Америке главному механику, который никогда политикой не интересовался.

— Ну а что, можно попробовать! Чем чёрт не шутит, острова вам товарищ адмирал уже сдавались, а страны ещё нет! — засмеялся «дед». Я тоже сквозь боль в ранах улыбнулся, а ведь он прав, нету такого ещё в моей коллекции!

Глава 11

Генерал Курт Фридрихсон был природным немцем аргентинского происхождения и был похож на фашиста как две капли воды. Та же серая форма, фуражка аэродром, кожаный плащ, перчатки, только кокарда и шеврон отличались и то, едва заметно. Антураж дополняли и сопровождающие генерала солдаты. Немецкие каски, форма, автоматы, ремни — армия недавно разбитой Германии! Как близнецы братья! У меня прямо руки чесались, выхватить висящий на боку кортик и пропороть этого напыщенного гуся! Мои морпехи тоже с ненавистью смотрели на противника. Все парни ветераны. И немца били и японцев, а сейчас перед ними стоят вооруженные недобитки, и причём нагло стоят, не на коленях, а на своих двоих! Не дело это! За что боролись⁈ Но я вынужден быть вежлив, мы всё же на мирных переговорах, а не на поле боя пред рукопашной схваткой, тем более что и инициатор их я. Сейчас мы на нейтральной полосе, тут мои моряки специально разбили брезентовый навес, что бы нас аргентинское солнышко не напекло. Навес открыт со всех сторон, что бы обе противоборствующие стороны видели что там происходит. Стулья стоят, стол, но мы пока стоим напротив друг друга и изучающе рассматриваем. «Черная смерть» в бескозырках и тельняшках, напротив серых крыс. Я сюда едва дошёл, стараясь не показать, что я ранен, эта вся мебель тут, для меня, стоять мне трудно, но сейчас не время показывать свою слабость

— Господин адмирал! — немец лихо козырнул и выжидательно уставился на меня.

— Господин генерал! — так же отдал я ответное приветствие — мы собрались тут с вами решить всего два вопроса. Первый, обмен телами убитых и ранеными пленными. Всех на всех! У нас без сомнения пленных больше, но и у вас есть наши люди, насколько я знаю, во время контратаки ваши солдаты захватили передвижной перевязочный пункт с нашими ранеными.

— Я уточню этот вопрос. Мне докладывали, что пленных нет. Что же до обмена телами, тут я согласен, довольно жарко, солдат нужно похоронить — с бесстрастным лицом ответил генерал, а я сжал от бессилия зубы. Пятнадцать моих моряков пропали без вести, все они были на этом перевязочном пункте, и когда наши бойцы отбили его обратно, там уже никого не было. Если бы их убили, на месте остались бы тела, но всё указывает на то, что они в плену.

— Вы уж поищите моих парней господин генерал, не могли же они сквозь землю провалится⁈ Они у вас, и я надеюсь, что с ними хорошо обращаются и оказали всю необходимую помощь! Я не мстительный человек, но за своих людей готов любого зубами загрызть. Впрочем, я понимаю ваши сомнения, бой, война, а подчинённые не всегда выполняют приказы своих командиров. Если с ними что-то случилось, выдача виновных в их гибели меня вполне удовлетворит.

— Это вы напали на нас! А теперь требуете хорошего отношения к вашим пленным⁈ Вы не находите, что это наглость⁈ — возмутился генерал.

— Мой корабль подвергся бомбёжке в нейтральных водах, без повода! Мой конвой торпедировали аргентинские самолёты! Именно мы тут пострадавшая сторона, а вы просто пожинаете плоды приступных действий своего правительства. К берегам Аргентины мы подошли только после того, как все способы решить дело миром были исчерпаны — возразил я.

— Нападение на аргентинскую подводную лодку вы считаете не повод? — генерал снова спокоен, недавняя вспышка гнева сошла на нет.

— На немецкую подводную лодку под флагом Кригсмарине, с военными преступниками на борту, причём в международных водах! Какое отношение Аргентина имеет к этой лодке и её пассажирам? — снова