Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Государыня Страница 2

– Марфа?

– Жива-здорова, довольна по уши…

– Как племянника назвали?

– Собираются покрестить Георгием, в честь Победоносца. Ну и опять же турок разбили…

– Это они разбили. У нас проблем с ними еще будет…

Софья прикрыла глаза ладонями, посидела так несколько секунд. Георгий… как же это по-польски? Кажется, так же, как и на русском. Или нет? Уже ничего голова не соображает.

– Лешенька, как же я рада. Хоть где-то хорошо…

Брат вздохнул, обошел стол и решительно обнял сестру за плечи.

– Так, пошли отсюда.

– Куда?

– Погуляем немного. А то ты уже вся зеленая.

– Неправда. Уши розовые.

– И немытые.

Царевич едва увернулся от меткого пинка, которым собралась его наградить разозленная сестра, и понесся по коридору.

– А вот и не догонишь! А вот и не догонишь!

– Погоди у меня! – Софья подхватила юбки и пустилась в погоню, забыв о том, что она – царевна и так носиться ей не подобает. И вообще… Сначала братцу по ушам – а потом разберемся! Вот!

За поворотом Алексей притормозил и ловко поймал сестренку. Придержал так, чтобы Соня до него не дотянулась.

– Развеялась? Или еще погонять?

– Зар-раза!

– Два уха, два глаза… Завидно? Я-то свои мою!

Софья фыркнула, понимая, что брат валяет дурака, чтобы хоть немного ее отвлечь. Но ведь и она не каменная! Детское тело брало свое! Ей бы в куклы играть, а она вот… Да, такой диссонанс. Разум взрослого человека в теле ребенка. И иногда она дурачилась, смеялась и плакала по-детски, безоглядно. Забывая про все.

Надо. Иначе сойдешь с ума.

На дворе стояла середина марта – скоро Алеше выступать в поход.

– Я с ума сойду, пока тебя опять не будет!

– А не нас?

Алексей хитро прищурился. Со стороны виднее – и в том числе заметно, какими глазами смотрит на его сестренку Ваня Морозов. И одергивать его совсем не хочется. Он… правильный. Да и Софье… не век же в девках вековать? Это разбазаривание ценного ресурса, вот! Опять же он точно знает, что друзья его не предадут, а значит – поженить их, и точка.

– Вас. Обоих, – хмуро отозвалась не заметившая ловушки Софья.

– Ты, главное, со снабжением разбирайся…

– Сам же знаешь – все сделаю.

Софья смотрела прямо в глаза брату, для чего ей приходилось чуть задирать голову. Хоть и было ей уже шестнадцать – Алешка ее чуть не на две головы перерос. Эх, где тот мальчишка, с которым они в тавлеи играли? Хоть еще и поигрывают они иногда, а все не по-прежнему. Уже мужчина. Не волчонок, но волк. Пусть пока и не осознающий остроты своих клыков.

– Верю. Я никому так не верю, как тебе, сестренка.

Софья молчала. А что тут скажешь? Доверие оправдаю? Это и так понятно.

В воздухе пахло морозом. Ну да, пришел марток – наденешь семь порток.

– Государь. Там у ворот… вот!

– Благодарю.

Алексей привычно кивнул казаку, принесшему грамотку, развернул свиток.

– Сонь, в школу астронома нашли.

– Вот как?

– Правда, он себя астрологом называет… некто Сильвестр Медведев.

Софья потерла лоб.

Сильвестр. Медведев. А, ну да!

– Он же пытался к нам пролезть! Только пришлось вежливо выпнуть!

– Почему?

– А им тетка Татьяна чуть не увлеклась.

– Но сейчас-то можно его вернуть?

Софья задумалась. В принципе… Можно, чего ж нельзя – сейчас Татьяне ни до кого, кроме ее любимого Степана, а уж монах по-любому казаку проиграет. Удаль не та.

– Если он грамотный и знающий – так почему бы и нет?

– Вроде как знающий. Посмотришь?

– А куда ж я денусь? Давай, как обычно!

Брат и сестра переглянулись. Прошли те времена, когда Софья сидела под столом у братика. Прошли… сейчас она там банально не помещалась. А потому для царевны была сделана специальная ширма в кабинете у брата – кто не знал, так и не догадывались, что там ширма, а не стена чуть вперед выдвинулась. За ней девушка и обреталась, по мере надобности подсказывая брату.

Хотя Алексей и без подсказок отлично справлялся. Умница…

Поль смотрел на парнишку, стоящего перед ним. Чистый выговор, улыбка, серьезные глаза… Весь Азов знал, что такое царевичевы воспитанники. И даже чуть опасался их.

– Значит, хотите что-то на моем корабле везти?

– Хотим. И надобно будет отвести под это две каюты.

– А что это – знать мне не надобно?

– Многие знания – многие горести. – Выговор юнца был безупречен, ей-ей, не видя собеседника, Поль подумал бы, что перед ним соотечественник из провинции Коньяк, но и только-то.

– А чем это может грозить моему кораблю?

Парень задумался на миг.

– Пожалуй, что ничем. Это не принесет вреда судну. Но груз надобно будет доставить в целости и сохранности.

– Чем плох трюм?

– Крысами и сыростью.

В точку. Что было – то было.

– Я обязан подчиняться князю Ромодановскому.

– Но ведь лучше, когда человек понимает свою выгоду? – Мальчишка глядел лукаво. – А ежели все будет исполнено хорошо – я обещаю обо всем рассказать царевичу. Полагаю, что его личная благодарность…

– Как же…

Мальчишка усмехнулся:

– Мсье Поль, принцы на Руси и принцы в прекрасной Франции – весьма разные. Когда вы познакомитесь с царевичем, вы сами поймете.

– Когда я… что?

– Государь обязательно прибудет в Азов. И пожелает проверить, как все готово для перевозки груза. А потому – мне не хотелось бы его разочаровать.

А уж как Полю не хотелось!

Корабль предстояло вычистить от мачт до трюма, отмыть, переоборудовать пару кают…

– Когда это будет?

– Полагаю, что достаточно скоро. Через месяц, возможно, два. Как только степь станет проходимой, к нам пожалуют гости.

– М-да…

– Мсье Поль, я не буду лезть вам под руку. Но мне хотелось бы помочь.

Бывший боцман тяжело вздохнул. Да, этот юнец не лез нагло. Но непреклонности в его голосе хватило бы на десяток крепостных таранов.

– Что ж, пойдем… помощник. Зовут-то тебя как?

– Петр. По-вашему – Пьер, наверное.

Петька, а это был именно он, улыбнулся уголками губ. Ни к чему давить, приказывать, ругаться, показывать свое превосходство. Вежливость и только вежливость.

Поль Мелье и сам отлично справится, недаром же Ромодановский его хвалит: и корабль у него вычищен, и команда сработалась, да и вообще – ему б не боцманом быть – капитаном. По уму и знаниям достоин, просто для Франции дворянством не вышел. Ну да на Руси оно куда как лучше обстоит. Царевич – по уму судит, не по чинам да званиям.

А он, Петька, просто подскажет, как надо перевозить взрывчатку. И ни к чему Полю знать, что перевозят на его корабле. Вовсе даже ни к чему. Он уедет, а им на Руси жить…

Долго, конечно, шила им в мешке не потаить, но чем позже соседи о тайном оружии узнают, тем лучше для русских.

Но и до конца таить не удастся.

Им идти на Керчь, им драться с турками, пусть и одряхлевшими, но все равно зубастыми…

Что-то ждет «троянских коньков» впереди?

Селим-Гирей смотрел на своего брата Сулеймана.

– Значит, у нас теперь новый султан.

– Да, брат.

Поправлять калгу Селим не стал.

– Значит, весной нас ждет поход… куда?

– Сейчас взбунтовался Крит. И султан хочет окончательно бросить на колени венецианцев.

– Можем ли мы это себе позволить?

Селим-Гирей знал ответ, но ему хотелось послушать и брата. И услышал он отражение своих мыслей.

Степь стонет. Русские захватили Азов и рассылают отряды во все стороны. Освобождают рабов, вырезают селения, уводят в плен татар…

Это обязательно надо прекращать! Или хотя бы осадить Азов. Чтобы русичи оттуда не выбрались!

Селим-Гирей понимал это. Только вот объяснить султану не смог бы…

Не прийти по его приказу?

Это самоубийство.

Пойти на Крит за султаном? Но тогда у него будут внутренние проблемы.

Селим-Гирей вздохнул – и решился:

– Отпиши султану. Мы придем, как только разобьем русских свиней, засевших в его крепости. Или пусть пришлет подмогу.

Хан понимал, что султан может прогневаться. Но… разве у него был выбор? Врага нельзя оставлять за спиной.

А умного врага вообще нельзя оставлять в живых.

– Ванечка, взрослый ты стал.

Ваня Морозов с улыбкой смотрел на маму. Взрослый, да. А вот матушка ему теперь совсем иной кажется. И искорки веселые в глазах посверкивают, и во вдовьем уборе кое-что новое появилось. Вроде бы и черный он, и строгий. А все ж есть возможность носить его красиво. Он знает, на девчонках в царевичевой школе еще и не то показывали.

– Правильно, матушка. А потому тебе бы еще одного ребенка завести. А лучше двух?

– Стара я уже, сынок.

– Да неужто и Матвей так думает?

Ваня смотрел подчеркнуто невинными глазами. Можно подумать, шило в мешке спрячешь! Да вся дворня знает! И он тоже знает и не осуждает. Отец уж сколько лет тому умер, да и до того лежал… матушке самой сильной стать пришлось, опереться не на кого было. А сейчас она себе чуть волю дала. И то – не по блуду. Просто полюбила.