Мышата (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович Страница 20

— Как тебя допустили до соревнований! — любопытству друга не было предела.

— Я выиграл болевыми приемами у двух чемпионов из нашей сборной по самбо. Хочу еще выступить на чемпионате по боксу.

— Бедные чемпионы! Не повезло им нарваться на Юру Карпович! А вот насчет бокса идея хорошая! Я пожалуй у тебя ее позаимствую, нужно набирать как можно больше очков для продвижения по карьерной лестнице! — затем практически шепнул в ухо — Когда ты успел на тот свет аж троих человек отправить?

— Это наш сэнсэй вспомнил молодость! Не стал ждать пока мы сможем поучаствовать.

— Респект Головне! Чисто сработал! Все просто на ушах стоят, старший курс привлекли к его облаве. — друг быстро смел все с подноса и поднялся — я побежал, с нами сам начальник кафедры, так что наверное увидимся только на соревнованиях через два дня.

Все отборочные поединки я выиграл своей коронкой, «висячкой», иногда исполняемой с разными вариантами подхода, после третьей победы соперники буквально от меня шарахались, опасаясь захвата своей левой руки. Но я с легкостью выполнял прием уже на правую руку, меньше чем за две секунды добиваясь сдачи противников после проведения болевого приема.

Семен шел в том же темпе, его коронкой была «мельница», которую он выполнял в стойке. Друг в перерывах между поединками был все время со мной, мы обсуждали своих противников и их «коронки».

— Жаль, что по правилам самбо нельзя бросать с захватом на болевой прием! — все возмущался Семен. — Я бы показал им кое-что из айкидо! Все время себя останавливаю, а ведь эти приемы у нас вбиты в кору головного мозга.

— Я с тобой согласен, дурацкие правила ограничивают стратегию на ковре.

В этот момент назвали мою фамилию, я должен был бороться опять с Анзором Кикнадзе. Семен хлопнул меня по плечу и пожелал — Ни пуха ни пера!

— Иди к черту!

Анзор уже сталкивался со мной и внимательно наблюдал за моими поединками, поэтому был осторожным, пытаясь захватить рукава моей куртки то одной, то другой рукой. В какой-то момент он, как ему самому казалось, в самый подходящий момент сократил между нами дистанцию. Я успел обеими руками захватить его рукава в районе локтей и моя правая нога неожиданно пошла вверх с тем, чтобы нанести удар верхней частью стопы по яйцами противника, я вовремя опомнился и провел бросок через голову, только не выполнив упор стопой в живот, а сдержал удар и подъемом стопы проведя толчок в промежность, не нанеся травмы своему партнеру. Это проведение приема было из числа арсенала боевого самбо, если бы я разбил грузину яйца, запросто могли и дисквалифицировать. Перекатившись назад, я оказался сверху Анзора и не дал тому попытаться перевести борьбу в партере, тут же проведя болевой рычаг локтя, который я готовил обычно в стойке, роняя при этом противника и заставляя того стучать по ковру.

Анзор мрачно пожал мне руки и я поспешил к стенке, около нее сев в лотосе, я начал медитацию: следующим был поединок за бронзу. Рядом, подмигнув мне, уселся Семен, так же победивший своего противника, Кахабришвили Гиви. Из медитации меня вывел Семен, слегка потреся за плечо — Твой выход, друг! Да и мне пора.

Мы с товарищем прошли каждый на свой ковер. Семену предстояло бороться с Евгением Солодухиным, а мне — с Владимиром Скачковым. Куйбышевский спортсмен удивил своей пассивностью — он явно меня боялся, в его глазах я прочитал страх поражения. Два раза мой соперник получил предупреждение за свою пассивность и уклонение от борьбы и с трудом преодолев свою нерешительность, попытался обеими руками захватить мою левую руку и нарвался на подсечку его правой ноги. Скачков, упав, опять резко поднялся и в этот момент я успел переместиться к нему практически вплотную и я смог провести классический бросок через бедро с последующим переходом опять на любимый мною рычаг руки. Чистая победа!

Тренер хотел было накачать меня своими «советами», но я опять сел в лотос и принялся медитировать. Постояв около меня, Степаныч покачал головой и вернулся к наблюдению поединков.

Борьба за серебро предстояла Семену с армейцем Анатолием Юдиным, а мне с ленинградским динамовцем Игорем Андрониковым. Поединок с ленинградцем был самым зрелищным: мой противник смог почти идеально провести один бросок, я же провел два, минуту провели в партере, последним стала моя «коронка», висючка, после болевого Андроников, скрипнув зубами, пожал мне руки и, понурив голову, пошел к своей команде.

Подскочил Семен, уложивший своего противника броском через спину и закончивший болевым внутренним узлом локтя — Ну, что, Юрец! Мы теперь в шаге от золота! Ты глянь на своего тренера! Он вместе с моими тренером и начальником кафедры уже как голуби воркуют!

Я взглянул в указанную сторону и махнул руками — Хрень все это, Сема! Все время приходится сдерживать свое тело от смертельных ударов или приемов. Правильно наш сэнсэй сказал, что спорт портит бойца.

— Ничего, вернешься в Москву, сможешь отрабатывать на Петрове весь свой арсенал. Мне тоже повезло: с нашим тренером занимаюсь, он настоящий знаток боевого самбо, мы с ним в свободное время спарринги проводим, я с ним пытаюсь не растерять свои навыки.

Вместо одновременных четырех поединков на ковре стали проводить только два. Я после оглашения своего имени вышел на ковер против очередного грузина, Анзора Киброцашвили. Как объявили, мой соперник был из «Буревестника» в городе Гори, где родился Иосиф Виссарионович Сталин.

Черноволосый усатый грузин смотрел на меня немигающим взглядом. Четырежды чемпион Европы по дзюдо и серебряный призер чемпионата мира прошлого года смотрел на меня уверенно, не понимая однако того, как никому ранее неизвестный борец будет претендовать на ЕГО золото!

Пожав руки и дождавшись команды судьи, мы с анзором около минуты пытались схватить друг друга с последующим проведением броска, не давая при этом сделать то же самое своему противнику. Наконец мне почти удалась передняя подсечка, но почти это не значит удалась, мне удалось вовремя перевести подсечку в переднюю подножку, звук падения тела моего визави было мне как маслом по сердцу. Правую руку грузина я уже хотел распрямить и провести очередной рычаг, однако Анзор успел схватить своими кистями разноименные рукава своей куртки и попытался вывернуться, пытаясь уйти через «мостик», прокатившись на своей голове и прогнувшись всем телом, после неудаче попытался выполнить кувырок назад, после которого он смог бы встать на ноги, оторвав меня от ковра. Я не дал ему ни шанса, рывком рванув на себя его руку, я ее чуть не сломал, заставив Анзора застонать и застучать по ковру.

Мои фанаты из зрителей, появившиеся после моих быстрых и красивых поединков взревели от восторга, я помог подняться Анзору, которому видно все-таки повредил его руку. С разных ракурсов меня стали снимать фотографы, без остановок щелкая затворами фотоаппаратов. Недалеко на ковер против очередного армейца Бориса Мищенко выходил бороться Сема, успевший поднять вверх руки и, сжав их в замок, поприветствовал мою победу.

Ко мне подскочил Степаныч, обнявший меня и похлопав ладонями по моей потной спине — Молодец Карпович! Помимо золотой медали ты автоматически становишься мастером спорта! Меня уже спросили о твоем участии в мае и августе следующего года на соревнованиях чемпионата Европы в Риме и чемпионата мира в США по борьбе дзюдо. Я дал обещание о твоей готовности, Юра! А вот твоему другу участие в этих соревнованиях не светит, сам понимаешь почему! А жаль, отличный борец! Он тебе наверное не уступит! Как думаешь, у кого из вас больше шансов в совместном бою?

— Хотя и утверждают многие, что в рукопашном бою весовая категория не так уж и играет роль, но это брехня! Я у Семена раза три из пяти поединков выиграю.

Глава 11

Через три недели после похорон состоялось очередное совещание членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС. Заслушивали Председателя КГБ, который явно неделю недосыпал, что было видно по его лицу. Семичастный даже похудел на пару килограммов. Машеров и Щербицкий как кандидаты имели только право совещательного голоса и потому внимательно слушали, но старались не лезть со своими советами.