Адмирал (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко Страница 21

— Мать! Работай иди, и что бы я тебя не видел пока всё не сделаешь! — психанул я. Придётся идти так как есть.

Снова я ковыляю к месту переговоров. Со мной опять мрачный Гришин. Из пятнадцати раненых морпехов, нам вернули только пятерых, самых тяжёлых. Очевидно их просто допросить не успели. О судьбе товарищей они ничего не знают, в плену их разлучили. Аргентинцы божатся, что парни умерли от ран, а потом их тела попали под огонь американских штурмовиков. Их они нам вернули, только вот от огня, и разрывных снарядов тела сильно пострадали. Тем не менее, я дал команду парней не хоронить пока, а отправить на экспертизу к корабельному доктору. Причину смерти он установит, я практически уверен, что аргентинцы нам врут.

В этот раз делегация аргентинцев была куда как представительнее. Помимо военных тут были и несколько штатских. Изменилась и обстановка. Большая армейская палатка заменила собой навес. На полу ковры, дубовый стол и шикарные кресла стоят. На столе графины с напитками и стаканы. Когда я вошёл все встали. Снова на ногах что ли будем разговаривать⁈ Твою мать! Мне моё многострадальное бедро уже два раза зашивали, из-за того, что я напрягаю ногу. В следующий раз доктор обещал мне ногу вообще отрезать, что бы я раны не бередил! Делать всё равно нечего, и я тоже стою.

— Позвольте представится, Хуан Доминго Перон! — начал разговор один из гражданских, холёный мужик с щегольскими усами — президент Аргентинской республики!

— Вице- адмирал Виктор Жохов, военно-морской флот Советского союза! — представился я в ответ, внутренне охреневая от ситуации. Сам президент⁈ Это о чем же мы сейчас говорить будем? Как же я сейчас жалею о том, что не позволил себе перенести переговоры хотя бы на пару часов и связаться наконец с руководством! Я почувствовал себя очень одиноко и растеряно. Опять ты влез Витка хрен знает куда!

— Наслышан про вас господин адмирал! Вы свою репутацию заработали не зря, и ещё раз подтвердили её недавними событиями. Признаться, я вначале не поверил, когда мне сообщили, что один советский линкор потопил два наших, а в придачу пару крейсеров, да ещё и базу захватил! Чертовски обидно и неприятно! Когда же я узнал против кого бились мои моряки, я им почти простил поражение! Вам проиграть не зазорно! — президент произнёс свою речь с дружеской улыбкой на лице, как будто разговор шёл не про проигранный бой, а про какой-то товарищеский футбольный матч!

— Позвольте высказаться в защиту ваших моряков господин президент. «Альмиранте Браун» и «Вейнтисинко де Майо» бились до конца и доставили мне много неприятностей. Ни один из ваших кораблей не спустил свой флаг — вернул я комплимент. Я и правда зауважал аргентинских моряков, которые не запятнали своею репутацию пытками и убийствами пленных, в отличии от армии. Они в большей своей части погибли вместе со своими кораблями.

— Рад слышать, хотя лучше бы они конечно победили. Но что случилось, то случилось. Поверите ли вы мне, что я был не в курсе произошедшего? Меня ввели в заблуждение, заявив, что советская эскадра беспричинно атаковала наш флот! Я был в шоке, когда узнал, кого же они везли на нашу благодатную землю! Предатели, они есть везде! Виновные уже арестованы, теперь осталось только как-то решить конфликт миром. Мне доложили о ваших условиях, и я нахожу их вполне приемлемыми! Без сомнения, есть куча деталей, которые нужно уточнить и обсудить, и тем не менее я склонен с ними согласится!

Глава 12

Три месяца в Аргентине пролетели как один день и сейчас я плыву домой. Ну не совсем домой конечно, «Шторму» предстоит новый капитальный ремонт в судоремонтных доках Ленинграде, туда и направляется наш караван. Я сижу у себя в каюте и бухаю по черному. Один. На душе тоска и тревога, плохо всё у меня и поделится тревогами не с кем, такова судьба адмирала…

«Шторм» тащат на «галстуке» два океанских буксира, рядом на буксирах плывут «Альмиранте Браун» и «Морено», сопровождает нас эскортный танкер и три спасательных судна. Досталось моему линкору на орехи. Три месяца ударного труда едва смогли его привести к тому состоянию, когда можно рассчитывать на безопасную буксировку по Атлантическому океану, не боясь утопить дорогую игрушку во время случайного шторма. Плыть нам пришлось долго и можно было спокойно придаться тоске и самокопанию, хотя уже скоро родные берега и выползти из берлоги всё же придётся. Родина ждёт своих героев, а с ней меня ждут и новые проблемы.

Мирный договор с Аргентиной я подписал, и оказался во всём виноватым дураком! Превысил полномочия! Прибывший буквально через пару дней на самолёте Молотов, прочитав оригинал документа, не смотря на всю свою выдержку и дипломатический опыт не сдержался от нецензурной брани. Ругался он долго и самозабвенно, впрочем, просто выражая эмоции и не касаясь виновника торжества. Меня, то есть. Вот что значит профессионал! Хотя я и понимал, кому адресовано негодование главного дипломата страны. Немного успокоившись он объяснил мне всю пагубность моих поступков и какой же я дурак.

Пока мы воевали и пытались выжить, как я и предполагал, битвы не меньшего накала шли и за столами переговоров у дипломатов. Предварительные договорённости между союзниками были достигнуты довольно быстро и оставалось их оформить только на бумаге, когда вылез «мирный договор Жохова»! Никто не предполагал, что Аргентина сдастся на милость какому-то вице-адмиралу! Союзные войска должны были вторгнуться в Аргентину и вовсю готовились к маленькой и победоносной войне, а я им обгадил всю малину. Подписанный мной договор в корне отличался от того, который согласовали союзники!

Короткий документ мы с президентом Пероном подписали, всего-то пять страниц, но из этого текста, по словам Молотова, можно было оставить только заголовок и то с корректировками.

О чем договорились наши дипломаты? Принцип тот же что и с Германией! Разделение Аргентины на четыре зоны оккупации: Советского Союза, Америки, Англии (хотя от куда эти нарисовались вообще не понятно!) и Бразилии. Предполагалось получение крупных компенсаций, уступки приграничных территорий в пользу Бразилии, и ещё куча всяких нюансов и мелочей! А я чего сделал? Единственная страна, которая оккупировала часть территории Аргентины на момент подписания договора с моей стороны был Советский Союз, и по подписанному мной договору именно он получал право на контрибуцию, контроль проведение президентских выборов, а также право на бессрочную и не отзывную аренду военно-морской базы Пуэрто-Бельграно. Про базу я вспомнил в последний момент и включил данный пункт в договор. По аналогии с Гуантанамо на Кубе, я прописал фиксированную арендную плату (просто символическую, в размере ста рублей!) и невозможность одностороннего отказа от договора со стороны Аргентины. Причем первые десять лет оплата аренды вообще не предполагалась. Порт должен быть восстановлен за счёт проигравшей стороны и передан Советскому Союзу в течении года. В течении этих же десяти лет, правительство Аргентины должно было работать под контролем СССР. Аргентина отказывалась на этот период от государственного суверенитета, правительство и президент будут подчинятся Верховному Командующему назначенному Советским Союзом, обладающему правом наложения вето на любые законы и указы, принятые правительством и президентом. Должна была быть проведена демилитаризация, с передачей вооружений победителю, назначен и проведён трибунал над военными преступниками. Новую конституцию страны так же должен был утвердить представитель Верховного Командования. Надергал я в эту бумажку всего чего знал об оккупации Японии и Германии! А вот про «союзников» забыл! А ведь они тоже хотели свой кусок пирога! Разгребать всё это дерьмо и приехал товарищ Молотов.

Этот энергичный дядька со своей командой жестко взял все дела в удила. Меня отстранили от процесса, прислав приказ о назначении Главнокомандующим оккупационных войск! К приказу шли чёткие инструкции, и если вкратце их пересказать, то сводились они только к одному — слушайся дурак Молотова и делай как он скажет, не вздумай ещё чего ни будь вытворить!

Уже тогда я понял, что мне звиздец! Молотов и команда смотрели на меня как-то жалостливо, как на прокаженного, старались общаться только по делу, что бы не запятнать себя дружбой с потерявшим расположение короля фаворитом. Плюнув на всё, я занялся базой и своими кораблями, только время от времени подмахивая своей подписью принесённые дипломатами документы. Всё, что было возможно поставить на воду и починить мои ребята сделали. Три трофейных эсминца, две подводные лодки (которые оказались немецкими!), несколько сторожевиков, торпедных катеров и тральщиков очень скоро бороздили гавань захваченной