Ревизор: возвращение в СССР 9 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 26

— Ох, не любит он этого, — с опаской оглядываясь на дверь, проговорил Егор.

— Чего не любит? — не понял я.

— Кумовства и блата не любит, — пояснил он. — Я ведь, тоже с ним по блату. В Москве живу, в Москве служу. Он на совещании, я домой обедать. На выходные отец забирает…

— Ну, так-то можно служить, — удивился я. — А что ж тебя батя вообще не отмазал?

— Он меня в армию спрятал, — немного поколебавшись, ответил парень.

— О как. От кого? — спросил я, первым делом подумав про правосудие.

— Да… С компанией плохой связался… — неохотно ответил он.

Понятно. Или не понятно? В будущем я бы на наркотики подумал в первую очередь. Но сейчас же наркотики не то что не получили такого распространения, как в будущем, сейчас большинство населения вообще не знает, что такое наркомания. Так, какая ещё компания может быть, от которой прятать надо? Скорее всего, бандиты какие-то, повелся по молодости лет на воровскую романтику. Вспомнил сына Изольды, которому помог понять, что это такое на самом деле.

— Ну, главное, что ты сам хочешь ситуацию исправить, — сказал я. Он же ездит домой обедать. На выходных дома. Компания его не тревожит, значит всё обошлось, не зря папа старался.

Глава 12

Коростово

Тут, стоя на крыльце, я сообразил, что Тузика не видел с тех пор, как он потрохов телячьих обожрался неделю назад. Столько сожрал, что всё обратно вылезло. Где он? Неужели, сдох, бедолага?

— А где Тузик? — с опозданием спросил я своих, поспешно вернувшись в дом.

— Не кипишуй! — остановил меня дед. — В санаторий отправили пса твоего, здоровье поправить.

— Не понял.

— Да на ферме он, — объяснила бабушка. — Молоком отпаивается.

Бедный мой пёс. Квартиру получим, сразу заберу.

— Чего вы его отдали-то? — спросил я. — Молоком и дома можно поить.

— Да, желудок он себе сорвал, весь дом загадил, — объяснила Никифоровна. — А на улице он жить не привык! — с укором посмотрела она на меня.

Генерал не стал оставаться у нас на ночь. С утра дела, так что уехал, несмотря на поздний час. Поздно ночью мы расползлись по койкам.

С утра пораньше пошли с женой на ферму, собаку мою искать.

Здоровенный коровник с воротами и калиткой в них, как в гараже. Заглянул вовнутрь, коровы повернули разом головы в нашу сторону. Время дойки ещё не наступило, доярки, видимо, разбежались по домам. Где тут собаку искать? Но стоило только один раз позвать, как пес тут же выскочил откуда-то. Примчался в два прыжка. Счастливый, прыгает, хвостом машет. Выглядит вполне здоровым.

— Мы забрали собаку! — прокричал я в никуда.

— Угу! — послышалось откуда–то.

Значит, сторож всё же есть.

Оказавшись на улице, пёс стал носиться вокруг нас кругами. Засиделся в помещении. Так-то он даже поправился, шерсть блестит.

— Что, Тузик, хорошо было в санатории? — спросил я, смеясь. — Смотри, — обратился я к жене, — как раздобрел на сливках… Хорошего понемногу!

Мы вернулись домой. Тузик кругами вертелся вокруг бабушек, заглядывая в глаза и виляя не только хвостом, но и всей задней частью тела.

— Смотрите, — обратил я их внимание на пса. — Это он так извиняется и говорит, что больше так не будет.

— Понятно, что не будет. Кто же ему даст? — усмехнулась Никифоровна.

— У нас колбаса в сенях! — спохватилась бабушка. — Ну-ка, Паш, на чердак её перевесь. А то опять, ирод, обожрётся.

— Колбасой что ли? Я ему обожрусь… — усмехнулся я и занялся перетаскиванием колбасных колец на чердак и развешиванием их под потолком.

— Возьмём одно кольцо домой? — спросил я.

— Хоть два, — отозвалась Никифоровна.

— Ой, а может Диану угостим? — предложила жена. — А то неудобно, отцу твоему принесла тогда гостинцы с мясокомбината, а ей ничего не дали.

По-хорошему, конечно надо Диану угостить, но нужно это было сделать втихаря, не спрашивая у бабушек. Я взглянул на бабулю, она старательно делала вид, что ничего не слышала. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза.

— Что ты на меня смотришь? — спросила она меня. — Мне всё равно. Делайте, что хотите.

— Бабуль, — подошёл я к ней и обнял. — Ну, она сестра, какая ни есть, а родной человек. И Галия с ней каждый день за одной партой сидит…

— А как она ей вещи вареньем пачкала? Ручки воровала? Забыли? Простили? — оскорбленно уставилась она на меня.

Откуда она знает? Я же не рассказывал. Взглянул на жену, она тут же отвела глаза. Ну, понятно…

— Бабуль, на обиженных воду возят, — возразил ей я. — И потом, она извинилась…

— Прощать-то можно, — серьёзно проговорила бабушка. — Но забывать такое нельзя. Не расслабляйтесь рядом с ней. И спиной не поворачивайтесь.

— Да, бабуль, молодая она ещё, зелёная и глупая… — захотелось мне защитить Диану.

— Не моложе тебя, — отрезала бабушка.

И не поспоришь. Не говорить же ей, сколько мне на самом деле лет. Да и для поведения Дианы извинения можно было бы поискать, будь ей лет так пять или хотя бы десять. А в 17 лет…

Мы сходили к озеру с Тузиком, Галия не пошла, подшивать что-то осталась. Там и стемнело. Пора было собираться в Москву. Завтра понедельник. Не забыть бы позвонить адъютанту Балдина насчёт Славки.

Горный институт.

Перед первой парой Галия вручила Диане газетный свёрток.

— Это тебе, — радостно заявила она.

— Что там? — осипшим от неожиданности голосом спросила Диана, но учуяв аромат, исходивший от свёртка, сама догадалась.

Через газету она нащупала колбасное кольцо, поднесла к лицу свёрток и, прикрыв глаза, втянула в себя этот неповторимый запах домашнего копчения. Ей вспомнился дедушка. Пока он был жив, они тоже коптили всё подряд, кур, сало, грудинку, колбаски. Диана вспомнила, как ребёнком подкидывала стружки в топку рядом с бочкой, из которой дед сделал коптильню. Простая бочка без дна, прикрытая мешковиной. Ничего сложного, но сколько вкусного в ней было приготовлено! Какое счастливое было время… У Дианы чуть слеза не покатилась, она её вовремя вытерла.

— Эта колбаса может храниться и без холодильника, — щебетала ей в ухо Галия. — Но вы с девчонками быстро её съедите, она такая вкусная получилась!..

Что⁈ С какими ещё девчонками⁈ — от возмущения у Дианы аж дыхание перехватило. — Это моё.

Она спрятала свёрток в сумку.

После занятий Диана пошла в общагу пешком вдоль автобусного маршрута. Нашла уютный скверик и удобно расположившись на одной из лавок, достала свёрток с колбасой, не спеша развернула и принялась есть.

Красивая девушка, элегантно одетая, сидела на улице в расслабленной позе и уплетала колбасу без хлеба, откусывая куски от большого колбасного кольца. Ей было плевать на прохожих, а они воспринимали это зрелище как должное, видя, как естественно она себя чувствует и наслаждается, смакуя каждый кусочек.

Слопав не меньше половины, Диана завернула остатки колбасы в газету и спрятала в сумку.

Эх, жизнь хороша! — подумала она.

Ещё немного посидела, поднялась и пошла к автобусной остановке, думая о том, что всё-таки придется поделиться с соседками по комнате остатками колбасы. Они же делятся с ней посылками, что им родители присылают.

И, кажется, она так и не поблагодарила Галию за гостинец.

После пар я, по уже сложившейся традиции, сделал звонок в общество «Знание». Константин Сергеевич разговаривал как обычно, значит не обиделся на меня за колбасу. На эту неделю он мне запланировал одну шефскую лекцию на Дзержинской овощебазе, по теме «Американской агрессии во Вьетнаме». Жутко популярная тема по нынешним временам. А вторую платную в Русаковке, детской больнице, по теме «Достижения советской системы образования».

На днях он мне выдал несколько свежих информационных бюллетеней — где на множество тем лекций расписывались подробные ответы. Также Константин Сергеевич напомнил мне, чтобы вопросы от трудящихся, на которые мне сложно ответить, или вообще никак не могу, передавал ему в письменном виде. Честно сказал ему, что пока что таких вопросов не было. Уровня общей эрудиции по политике двадцать первого века и профессиональных знаний по экономике вполне хватало, чтобы справляться с теми вопросами, что я получал от людей в 1971 году. Каким может быть вообще сложный вопрос сейчас? Люди живут и не знают, что такое инфляция, безработица, ипотека, мелкий шрифт в примечаниях к договорам, что уж говорить о более сложных вопросах. Ведь как нас хорошо натренировали после краха СССР по одной только инфляции… И без экономического образования каждый первый специалистом стал, когда неоднократно свои сбережения терял. Лучшая школа! Дороговатая, правда…