Ученик лоцмана - Борис Борисович Батыршин Страница 27

Ну вот, готово. Я снял пробу — а ничего так, сюда бы ещё грибов, которых, к сожалению, на острове я не обнаружил. Вернее, обнаружил, но самого, что ни на есть подозрительного вида — на длинных тонких ножках, с чешуйчатыми, бледно-фиолетового вида шляпками конической формы они несколько раз попадались мне выше, в предгорье, по пути к водопою. Экспериментировать с их жаркой — нет уж, спасибо, до настолько отчаянного положения я ещё не дошёл. Зато — высыпал в закипающий котелок несколько жменей крупных, смахивающих на гребешки моллюсков — пока я обедаю, очередное «экспериментальное» блюдо должно приготовиться, и мы с карой снимем пробу. Под разведённый «Рояль», ясное дело — могу себе позволить в ознаменование столь успешной вылазки!

Я уже прикончил половину обеденной порции-картошка с «Великой стеной была хороша, недаром я не пожалел лаврового листа и перчика, — когда Кара с рычанием вскочила и кинулась к линии прибоя — и тут же со стороны океана, из-за длинной полосу кораллового песка, обозначающего дальнюю границу лагуны, до слуха моего долетел гулкий пушечный выстрел. Я тоже вскочил, как встрёпанный, нашаривая карабин — хотя разум подсказывал мне, что против того, что умеет так солидно бабахать, он будет бесполезен. Бинокль тут больше пригодился бы; я слазил за ним в палатку, а когда выбрался наружу — над полосой ослепительно-белого в лучах вечернего солнца и двух из трёх возможных лун виднелись чёрные чёрточки мачт, неторопливо ползущие ко входу в лагуну. Минуту спустя я разглядел и корпус судна — не слишком крупное, изящно изогнутое к корме и носу, с острым клиперским форштевнем, оно несло парусное вооружение бригантины, или, как её порой называют, шхуны-брига. Сейчас из всех парусов поднят был фор-марсель, малый кливер над бушпритом, и большой грота-гаф-трисель, косой трапецевидный парус, который ставят на судах с такой оснасткой позади грот-мачты. Их полотнища не помешали мне, впрочем, разглядеть тонкую, выкрашенную в красный цвет трубу, торчащую из палубы позади фок-мачты. Уж не знаю почему, но судно с первого взглляда вызвало у меня в памяти парусно-паровую яхту 'Дункан» из «Детей капитана Гранта» — нет, не из фильма 1936 года, где её изображала учебная баркентина «Вега», и даже не трёхмачтовая гафельная шхуна «Кондор» финской постройки, игравшая ту же роль в советско-болгарской многосерийке восемьдесят пятого года. Подобный вид, скорее всего, имел натуральный «Дункан», как он был описан у «Жюля Верна» — именно таким я себе его и представлял ещё в детстве, когда изучал полные загадочных морских терминов описания любимой яхты лорда Гленервана.

Я подкрутил колёсико бинокля, стараясь рассмотреть людей, стоящих на низком мостике, и тут со шканцев снова выбросился клуб ватно-белого порохового дыма. Пару секунд спустя до меня докатился звук самого выстрела, и я увидел, как стоящие на мостике люди замахали мне фуражками. Что ж, раз уж меня приветствуют согласно всем правилам морского этикета — надо, в свою очередь, соответствовать; я вскинул карабин, дважды выстрелил в воздух, после нацепил на ствол карабина сохнущую на растяжке палатки футболку и засемафорил в ответ. Кара при этом звонко залаяла, и в голосе её я не услышал ни тревоги, не настороженности — одна только радость от предстоящей встречи с кем-то хорошо знакомым, кого она давно не видела.

…и, кажется, я догадываюсь, кто это может быть…

V

— И кой чёрт понёс тебя на эту галеру?[1]

Я покосился на мастера Валуэра с удивлением.

— Вы, вроде, говорили, что бывали на Земле один-единственный раз, а больше никто туда не путешествует?

— Так и есть, один раз — и, между прочим, для того, чтобы вытащить к нам твою драгоценную особу. Что до других — нет, я такого не говорил. Упомянул как-то, что с некоторых пор вольные торговцы и путешественники, странствующие по Фарватерам, с некоторых пор обходят вашу Землю десятой дорогой. Но это не значит, что таких визитов не было раньше — например, в Библиотеке магистрата есть огромный раздел, посвящённый исключительно вашей литературе и живописи, и всякой там прочей драматургии. Можешь не верить, но во многих мирах их ценят исключительно высоко. Вот и фраза эта мне запомнилась — из пьесы, которую ставили в нашем городском театре. названия кое-какие, ясное дело, поменяли, а так ничего, публика хорошо принимала. Кстати, и писатель, о котором мы говорили в самый первый день, когда ты тут оказался…

Это был уже второй мой визит в Зурбаган. После недолгой беседы, сопровождавшейся громогласной сложносочинённой руганью, что последовала за высадкой Валуэра в лагуне, куда он явился, стоя в рост на носу шлюпки, которые подгоняли в лагуну три пары вёсел в крепких матросских руках, мне был дан час на сборы. Потом «Штральзунд взяли на буксир и оба судна, ориентируясь на свет 'зеркального» маяка и загадочные показания астролябии, которую мастер Валу ни на миг не выпускал из рук, прорвали завесу мрака и вышли на Фарватер…

— Александр Грин, как же, как же… — я кивнул. — Помню. Любопытно было бы выяснить, как его к вам занесло? Или тоже пытались убедить его пойти в Лоцманы? Так хорошо, что не согласился, земная литература многого лишилась бы тогда…

Мы сидели в тесной кают-компании «Квадранта» — такое имя носила явившаяся за мной бригантина' за небольшим столиком, зажатым между буфетом и плоским кабинетным клавесином. Судно слегка покачивалось — внешний рейд то и дело тревожили разведёнными волнами проходящие мимо суда, а из-за борта доносился торопливый перестук молотков, визг пил и отрывистые команды на незнакомом языке — это матросы «Квадранта» под руководством судового плотника «Квадранта» возились с какими-то мелкими починками на «Штральзунде». Он было пришвартована к борту бригантины, и мастер Валуэр пообещал, что о ней позаботятся — «вижу, кораблику крепко досталось на Фарватере, надо бы привести в порядок, подлатать кой-чего, пока есть время и возможность…» Я не возражал — моряки с «Квадранта» знают своё дело туго, дорка попала в надёжные руки и можно о ней не беспокоиться…

Валуэр пожал плечами.

— Насколько мне известно, нет, никто вашего литератора не уговаривал. А выяснить можешь сам, если решишься всё же принять моё предложение. У тебя будет масса времени, чтобы найти кого-то, кто если не лично слышал о нём, то помнит тех, кто ещё застал его здесь, в Зурбагане. Вот и расспросишь вволю, а меня избавь от этого удовольствия…

— Вроде тётушки Гвинкль? — я припомнил «Белого Дельфина» и его многословную хозяйку. — Помню, как же… — Но это я так, к слову. Что до вопроса насчёт того, почему я доверился Даре — вы ведь это имели в виду, верно?

Кивок. В самом деле, к чему спорить с очевидным?

— Но тут вы сами виноваты. Приволокли меня сюда под дулом револьвера, ничего толком не объяснили, напустили туману, а потом пропали — сиди, мол, майся бессонницей, дожидайся утра! Разумеется, я бы немного… встрёпан, и на меня подействовал её напор и решимость…

— А так же симпатичная мордашка и эффектная фигурка. — хмыкнул мастер Валу. — Знали, кого к тебе послать, поганцы…

— Внешность тут ни при чём! — горячо запротестовал я, в глубине души испытывая некоторые сомнения. — Просто… так много всего на меня свалилось, а Дара, как мне показалось, говорила искренне. Вы ведь так толком и не объяснили мне, зачем вам был нужен именно я, и никто другой. Кстати, до сих пор не объяснили, как и то, почему стали искать меня после моего исчезновения!

Валуэр пренебрежительно фыркнул.

— Я мог бы сказать, что из чисто гуманных соображений — в конце концов, из-за меня ты остался без своего мира…. Но нет, врать не буду. То есть, я рад тебе помочь, но дело не только в этом. То, что ты сумел продвинуться так далеко по «Фарватеру» и даже попал куда-то, а не сгинул без следа, как это, несомненно, случилось бы с любым другим на твоём месте — знак того, что наш интерес к тебе вполне оправдан. У тебя, парень, поразительные врождённые способности, и вот из-за них-то мы тебя и искали!

— То есть, вы заранее знали, что они у меня имеются, когда явились за мной на Землю? И наша встреча там, на островах не была